Стив Паркер - Караул Смерти

«Теперь уже недолго ждать, когда снимут эту проклятую варпом штуку» , – сказал он себе.

Капеллан Кесос вынул из чаши с углями клеймо – уже раскалённое добела – положил свободную руку Аррексию на левое плечо и произнёс:

– Честь и долг нельзя забывать никогда!

– Честь и долг! – пророкотал Аррексий, приготовившись к неминуемой боли.

Кесос с силой вдавил светящееся клеймо к левой стороне груди библиария. Послышалось шипение лопающихся и сгорающих клеток кожи, затем – верхних слоёв ткани. Аррексий напрягся, стиснув зубы, но не испустил ни звука боли. Кесос отнял клеймо и вернул обратно в жаровню. Ягер заговорил вновь.

– Встань, брат Ледан, космический десантник из Караула Смерти!

Аррексий поднялся и, после секундной заминки, набросил рясу на плечи. По краям зала и на верхнем уровне самого помоста сержанты и капитаны Караула трижды ударили латными кулаками в нагрудники. В гулкой тишине огромного помещения салют прозвучал, точно удары грома. Командор Караула Ягер вновь указал на резные двери справа. По обе стороны от входа стояли два сгорбленных техноадепта. На красных облачениях жрецов были нанесены и символы Караула Смерти, и – Адептус Механикус.

Принёсший присягу Аррексий отдал честь, ударив кулаком по груди, не взирая на пожар, бушующий в свежей ране, и прошёл в двери, сопровождаемый следом двумя техноадептами, которые низко поклонились, когда он шагал мимо.

– Капитан Караула Ксавиан, – прогремел Ягер, – вызовите следующего кандидата!

– Вызывается Морбий Гал, – провозгласил Ксавиан, – кодиций Орлов Обречённости, избранный своими родичами, отданный на службу нашему ордену согласно слову и соглашению! Выйди вперёд. Встань перед нами и дай своё обещание.

Гал, стоявший рядом с Каррасом, шагнул в центральный проход и двинулся вперёд.

«И вот остался он один» , – подумал Каррас. Кроме него, библиариев, принимающих присягу, больше не осталось. Он чувствовал тяжесть грядущего момента и жертвы, которую требовала эта клятва. Слова клятвы заставят его впервые в жизни разделить свою преданность. Однако этого хочет его орден. Именно об этом его просили. Именно поэтому его отправили сюда. Теперь Каррас почувствовал себя свободнее. Он поддался гипноиндукции – и теперь она возымела действие. Ему не придётся делить свою преданность – он просто будет сражаться под другим флагом. Он по-прежнему будет нести в бой символ своего ордена. Служить Караулу – значит исполнять волю Первого Призрака. Разум Карраса прошёл обработку, чтобы принять это за правду, – именно так он и сделал.

«Мегир, присмотри за мной. Хадит, укажи мне путь. Пусть деяния мои станут честью вам обоим. Я не подведу».

Лорд Саннра сидел у себя, уставившись в богатый рисунок столешницы, безмолвный, недвижимый, оцепеневший до мозга костей. До него ещё долетали удаляющиеся шаги верховного комиссара Тадже. Комиссар покинул кабинет в ярости, хлопнув в сердцах тяжёлой дверью. Саннра никогда не отказывался посостязаться в крике, и начальнику городской стражи вовсе не удалось его смутить, однако сказанное Тадже ошарашило его настолько, что губернатор просто не нашёлся, что ответить. Сул сидел напротив своего господина, точно так же ошарашенный, уставившись невидящим взглядом в тень под столом.

«Все они? – думал Саннра. – Даже эта опасная с виду телохранительница?»

Ведь в этой самой комнате леди Деванон – нет, следователь Варлан! – спасла его от пули убийцы.

От его собственной прислуги. Его собственной, чёрт возьми, прислуги!

Саннра бросил взгляд на правую стену. Отчасти он был даже рад, что картина со стариком оказалась испорчена. Было в ней всегда что-то нервирующее, будто старик постоянно пялился на него с осуждением. Туда ей и дорога, будь она хоть сто раз бесценная. Тайный ход успели прикрыть другой картиной, не такой навязчивой: чудесным маслом знаменитых огненных деревьев Кальрады.

«Однажды я полечу туда и увижу их собственными глазами».

Он тут же попенял себе, понимая, что подобные досужие мысли – лишь попытка спрятаться от текущих неприятностей, увильнуть от смысла изложенного комиссаром Тадже. Пропало сорок бойцов городской стражи. Семь «Гадюк». И ни слуху, ни духу о следовательской команде. Тадже имеет полное право яриться, конечно. Саннра, потрясённый неудавшейся попыткой покушения на свою особу, не дал верховному комиссару достаточно времени, чтобы надлежащим образом подготовить ответный удар. Да в этом, казалось, и нет нужды. Никто же не верил на самом деле, что весь Кьяро под угрозой, так ведь? Он-то думал, это просто шахтёрский бунт. На самом деле, тут больше вина следовательницы, чем его – губернатора, в том, что люди Тадже исчезли. Это она потребовала охрану, она настояла собрать и немедленно выступить вооружённой до зубов экспедицией. Может, они ещё появятся, живые и здоровые. Тел ведь никаких не нашли. Пока.

– Всем известно, что под землёй вокс-связь работает плохо. Так ведь, Сул?

Однако помощника это объяснение, похоже, не убедило, и он явно не был расположен забыть об этом так легко, так что Саннра почувствовал, что его снова начинают одолевать сомнения. Губернатор снова заговорил, не отрывая взгляда от ярких красно-жёлтых пятен горящих деревьев:

– Пожалуй, если бы осталась хоть какая-то надежда, верховный комиссар не был бы сейчас в таком состоянии. Ему-то известно побольше нашего. Вопрос в том, что с этим делать. А эта восхитительная женщина? Вряд ли мы увидимся снова. Жаль, такая потеря!

Сул, казалось, готов был сказать что-то в ответ, но прикусил язык.

Саннра посмотрел на него.

– Если у тебя есть что сказать, Сул...

Помощник поднял голову.

– Со всем огромным уважением, милорд, но, по-моему, это дело правоохранителей. А наша единственная задача сейчас – это, безусловно, ваша личная безопасность. Какие бы ни были масштабы угрозы – а они должны быть весьма значительны, раз Инквизиция прислала агента, – я бы сказал, что для населения Кьяро и Империума вообще будет лучше, если вы немедленно покинете опасную зону. Простите, если это прозвучит эгоистично, милорд, но ваше благополучие – всегда моя первейшая забота. Я не могу смириться с мыслью, что эти мятежники, или еретики, или кто они там, пытаются нанести удар по аристократии, – Сул тоже бросил взгляд на картину, заменившую прежний портрет. – Во второй раз им может повезти.

Саннра заметил, как помощник поёжился от такой мысли.

«Старый добрый Сулиман. Какая преданность. Повезло мне, что ты у меня есть».

– Тогда возвращаемся во дворец в Наджру? Пусть прислуга подготовит всё к отъезду. И пусть подгонят мой вагон.

Сул подался вперёд и положил ладони на хозяйский стол.