Дэн Абнетт - Ересь Хоруса: Омнибус. Том III

Это место было для него домом, или могло бы быть, если бы такие слова что-нибудь значили для легионера. Его прошлое было подобно паутине, слабой и эфемерной, настолько тонкой, что ему казалось, что она исчезнет навсегда, если он приглядится к ней получше. Воспоминания о времени до того момента, как он принял клятву и броню на службе Империума человека, были чуждыми ему. Во многом они были больше выдумкой, рассказанной ему, нежели цепью событий, пережитой им самим.

Был ли он на самом деле тем юнцом, который скрывался в его воспоминаниях? Тем вечно замёрзшим ребёнком с болезненным лицом? Если бы он попытался дотянуться до них, проявил бы терпение и постарался бы как следует, он бы мог извлечь на поверхность некоторые фрагменты. В основном это были ощущения. Кусочки настолько мелкие и беспорядочные, что их едва ли можно было назвать воспоминаниями. «Тепло объятий родителей. Зрелище падающих звёзд, пересекающих небо. Озеро, отражающее солнечный свет, золотое словно монета».

Этим событиям было уже несколько веков. Контуры лиц, которые он видел, принадлежали давно умершим и обратившимся в прах людям, чьих голосов он не помнил. Были стёрты биопрограммированием и улучшением его мозга, что превратило его в превосходного воина. Как и для всех остальных из его рода, забывание требовалось для перековки его в того, кем он стал.

Эти крупицы «старого себя» — всё, что у него осталось, заключённые в трещинах его новой сущности, вырезанной из его перворождённого тела и сконструированного заново с помощью имплантов, техно-органов и мощных генетических модификаций. Его мучала особая, тихая тревога, что однажды он захочет найти эти крупицы, но их уже не будет. Легионер знал подобным братьев, которые потеряли всё, что делало их людьми.

Он взглянул на небо, наблюдая за медленным движением платформы, думая о тех людях. Некоторые из них были подобны ему, они держались за нити лучших себя в тихом отчаянии, но больше — намного больше — было тех, кто отпустил всё, что связывало их с Террой, прошлым и с тем, кем они когда-то были.

Когда-то у него не нашлось бы слов, чтобы описать эти события, но со времён восстания, они у него появились. Он подумал о братьях, которые продали свои души, если таковые вообще существовали.

Воин остановился на краю обвалившегося хребта, окружавшего огромную яму, напоминавшую вулканическую кальдера. Давно здесь располагался город, построенный поверх сети туннелей и пещер, но войны захлестнули его и снесли. Остатки древних пещер виднелись внизу, вскрытые силами, которые сокрушили горы. Он знал это место, его призрак был заключён в одном из кусочков воспоминаний. Возможно он жил в трущобах, которые кучковались вдоль стены ямы, или в одной из башен улья, видневшихся вдали. Он не знал. Содержимое воспоминания исчезло, остался лишь пустой сосуд, способный привести его сюда.

Ещё один сильный порыв дождя окатил его, и он увидел собственное мерцающее отражение в увеличивающейся луже. Массивная фигура в призрачно-серых доспехах, лицо было скрыто за клювообразным, с холодным взглядом боевым шлемом. Броня на плечах с золотой гравировкой выглядела тусклой и безжизненной на фоне мрачного неба. Огромный меч в ножнах на спине, искусно сделанный болтер прикреплён к бедру.

Он поднял руки и снял шлем, пристегнув его магнитным замком к набедренной пластине, вдыхая влажный воздух с примесями тяжёлых загрязняющих веществ. Он встретился взглядом с собственным отражением на поверхности воды.

Странствующий рыцарь Натаниэль Гарро смотрел на самого себя, разглядывая шрамы, которые были картой его военной жизни. Он чувствовал себя старым и опустошённым, чувство, которого он был лишён довольно долгое время, теперь вернулось в полной мере. В последний раз, когда он испытывал что-то подобное, было во время безумия, развернувшегося над Иствааном III. Когда он стоял на борту фригата Эйзенштейн и медленно приходил к сокрушительному выводу, что его легион предал его. Когда восстание Воителя Хоруса открылось перед ним, именно личное предательство его братьев и его примарха Мортариона опустошили его.

Возможно, если бы у него не было чести и отваги, Гарро бы остановился в тот момент, никогда бы не оправился от того, что увидел. Но вместо этого он нашёл новый вид силы. Ободрённый единственной истиной, лежащей перед ним — истиной непоколебимой преданности Терре и Императору человечества — Гарро бросил вызов предателям и отправился в опасный полёт, спеша обратно в Солнечную систему с предупреждением.

Не будь у него цели, судьбы Гарро и беженцев, которых он взял с собой, могли оборваться в тот момент. Но его верность была вознаграждена, в каком-то роде. Правая рука Императора, великий псайкер и регент Терры Малкадор Сигиллит взял цель Гарро под свой контроль. Бывший боевой капитан Гвардии смерти стал Первым агентом тайного специального отряда Сигиллита. Он стал Странствующим рыцарем без легиона, но с великими задачами, доверенными ему.

По крайней мере он в это верил. После нескольких лет выполнения запутанных приказов Малкадора, вербуя других, таких как он, преследуя шпионов Хоруса, тайно бороздя звёзды под покровом измученной галактики, уверенность Гарро затуманилась. Всё больше и больше он начинал верить в то, что судьба, которая увела его с Истваана, уготовила для него нечто большее, чем загадочные планы Сигиллита. Он уже открыто бросал вызов приказам Малкадора, в цитадели Сомнус на Луне и в залах незавершённой крепости на далёком Титане. Сколько времени пройдёт, прежде чем он озвучит свои сомнения вслух и в полной мере. Гарро не мог молчать вечно. Это просто шло наперекор его характеру.

Его морщинистое лицо исказилось гримасой раздражения. Глупо было приходить сюда. Какая-то сентиментальная часть его духа надеялась, что прогулка по этим землям приведёт его в более спокойное место, где он смог бы утихомирить свою неуверенность и обрести спокойствие. Но этого не случилось, и он знал, что не случится никогда. Его возмущало отсутствие ответов, бесцельная неосведомлённость, которая тревожила его всякий раз, когда его мысли должны были успокоиться. Больше всего он хотел достичь места спокойствия и там найти понимание. Гарро был легионером, солдатом, рождённым для служения, но тот, что предстал перед ним, был неправильным. Этого было недостаточно.

Все в галактике были изменены мятежом Хоруса, знали они об этом или нет. Гарро точно знал, как именно он изменился. Что-то вырвалось у него внутри, когда его клятвы Легиону почернели и распались. Он был больше, чем простым орудием войны, которое направляли на цель и говорили сражаться или умирать. Более тяжёлая мантия легла на его плечи, долг чемпиона.