Дэн Абнетт - Ересь Хоруса: Омнибус. Том III

— Я верен Императору.

При этих словах техноархеолог издал что-то между вздохом облегчения и раздражённым смешком.

— Полагаю, тогда ты затем, чтобы «спасти» меня. Ну, я рад, что тебе удалось меня найти, но зря стараешься. Я не брошу родной мир. Действительно, Святой Марс охватило нечестивое пламя, но это мой дом.

Никанор ожидал этого. Он потратил драгоценные мгновения, чтобы оглядеть лабораторию, найти оружие, способное ранить его, но не нашёл ничего среди почти невероятного беспорядка. Конечно, Аркхан Лэнд — известный гений, но если его разум так же рассеян, как и дом, то скрытый за этим несчастливым лицом гений действительно непредсказуем.

— Моим братьям поручено оборонять и эвакуировать кузницу Мондус Оккулюм. Мне было приказано…

— О, благородные легионеры, — резко усмехнулся Лэнд, перебив Никанора. — Пришли спасти свои драгоценные литейные доспехов, награбить что подвернется, а затем бросить главный мир-кузницу гореть, а?

— Я не стану спорить с тобой, техноархеолог Лэнд. Нас ждёт скрытый в тундре Зетек корабль. Требуются осторожность и скрытность, потому мы не полетим на парящем судне туда. Мы пойдём по местанскому рабочему комплексу с ЗК до Зетека, где ты сядешь на транспорт, который доставит тебя на Железное Кольцо, а оттуда на Терру.

Лэнд оскалил зубы. В этот раз это не было улыбкой, даже не насмешкой.

— Я не могу бросить свои труды, космодесантник.

Псибер-обезьяна свисала с поручней на потолке лаборатории. Похоже, что их поставили специально для неё. Пока воин и мудрец говорили, обезьяна прыгала по комнате, а затем вскочила на плечо хозяина.

— Если ты останешься здесь, — сказал Никанор, — то, возможно, тебя казнят враги. Возможно, сюда уже идут убийцы.

— Омниссия защитит меня, — ответил Лэнд, искренне и пылко осенив себя знаком шестерни.

— Регент самого Императора отправил сюда мой легион, Аркхан Лэнд. Кто, если не мы — защита, о которой ты молился?

— Метадуховные философствования от громилы в керамитовой броне? Как будто бушующего вокруг мятежа не достаточно для сюрпризов на целую жизнь! Нет, терранский ублюдок, я не уйду.

— Есть также значительная вероятность, — бесстрастно продолжил Никанор, не обращая внимания на возмущение человека, — что если вероломные слуги фабрикатора-генерала не казнят тебя, то захватят в плен.

Нечто — чувство, которое Никанор не смог понять — промелькнуло в глазах мудреца.

— Да, такая возможность есть.

— И ты понимаешь, — с нечеловеческим спокойствием продолжил воин, — что мы не можем допустить этого.

— Ах, — с отвращением скривился Лэнд. — Я слишком много знаю, да? Нельзя допустить, чтобы я переметнулся. Так?

Никанор ничего не ответил. Он просто поднял болтер и прицелился Аркхану Лэнду в голову.

— Он должен выжить, — сказал Сигизмунд.

Никанор внял этим словам — словам, бывшим приказом. Его поднятое лицо — лица всех собравшихся воинов — омывал мерцающий свет тактического гололита. Над проекционным столом возникали изображения, свет застывал или медленно двигался. Через час они начнут высадку. Воины уже знали всё, что требовалось. И теперь им осталось лишь назначить зоны десантирования, распределить задания.

На одной из сторон экрана была информация по Аркхану Лэнду.

Самому Аркхану Лэнду. Исследователю и мудрецу, совершившему так много экспедиций в древние хранилища информации в коре и мантии Марса. Человеку, вернувшему в зарождающийся Империум основы антигравитационных технологий, выкопавшему и распространившему чертежи, позволившие наладить массовое производство рейдеров и спидеров, которых теперь насчитывались тысячи в арсеналах легионов.

Рейдеры Лэнда. Спидеры Лэнда. Боевые машины даже были названы в его честь.

Холодный суровый взор первого капитана пал на Никанора. Он ощутил его прежде, чем увидел, а встретив взгляд своего маршала, сержант смог лишь кивнуть.

— Он должен выжить, — повторил Сигизмунд.

— И он выживет, — вновь кивнул Никанор.

Два года город на краю утеса был их клеткой, но Олл мог поклясться, что провел в нем два столетия. Так не должно было быть, ведь Перссон привык к тому, как быстро течёт время. Он был одним из редких, легендарных созданий — побочной ветви человечества, которая постепенно исчезала, но обладала уникальными дарами. Одним из них, по сути, было бессмертие. Олл был стар и прожил так много жизней, что позабыл почти их все и затруднился бы сказать, сколько ему лет на самом деле. Обычный человек сбился бы со счёта где-то после сто пятидесятого дня рождения, но по самым точным прикидкам Перссона ему было сорок пять тысяч лет плюс-минус пару веков.

Для одного из вечных два года должны были бы стать мимолётным видением, долгой прогулкой по летнему саду перед обедом. Но не эти два года, тянувшиеся, словно пожизненное заключение в жуткой тюрьме без права обжалования приговора. Олл понимал, что дело было в разочаровании. Беспокойстве, тревоге. Все они сбились с пути и застряли там. Долгий путь наобум через переплетения времён и складки нереальности привёл их в этот город и оборвался.

— Так когда мы очутились? — окликнул его Зибес, не отрывая взгляда от еды.

На первый взгляд странный вопрос не удивил никого из разномастных путешественников. Действительно, важно было не где они были, а когда.

— Думаю, что это последние годы миллениума 23, - покосился на него Олл и продолжил, понимая, что сама по себе дата ничего не значит. — Приблизительно двадцать третье тысячелетие от рождества по старому счёту. То есть последние века Тёмной Эры Технологий.

— А это… — Зибес моргнул, даже забыв о куске хлеба во рту.

— Годы восстания Железных Людей, — потянулась Кэтт. — Катаклизма, который привёл к… так… Мальтузианской Катастрофе.

— Ах, значит, ты помнишь.

— Я слушаю, — Кэтт улыбнулась, покосившись на Зиба. — Внимательней его. Я помню твои слова, пусть не всегда и понимаю.

В самом начале путешествия, которое было не столько странствием, сколько отчаянным бегством от бойни на Калте, Олл не собирался рассказывать им ничего. Остальные люди его маленького отряда — Зибес, Кэтт, Кранк, Рейн и агрокультурный сервитор Графт — были просто беженцами. Их не избрали в путь, не позвали старые знакомые. Олл взял их с собой из жалости, ведь знал, как спастись от гибели, а бросать их было бы жестоко. И все они были простыми людьми, смертными, даже киборг Графт.

Олл хранил тайны при себе, не желая обременять их недолгие жизни бременем знаний о вселенной — грузом, способным на всю жизнь оставить шрамы в их душах и свести с ума. Как кто-либо из них смог бы вернуться к обычной жизни смертных, если бы он поделился с ними жуткими тайнами мироздания? Однако бегство с Калта растянулось, став странствием, продолжавшимся уже шесть лет. Семьдесят два месяца Олл рассекал реальность ножом, ведя их из одного времени в другое. И на протяжении уже шести лет он слышал вопросы. Как ты можешь резать пространство кинжалом? Куда мы идём? Кто ты? Где мы теперь? Когда?