Дэн Абнетт - Ересь Хоруса: Омнибус. Том III

— Тогда мы должны найти его!

— Но ты же не веришь, что он жив.

— А ты бы повел нас на Терру, без лидера, без цели.

Скраивок улыбнулся.

— Никак нет. Сам Хорус движется к Тронному миру. Если Кёрз еще жив, он тоже будет там. Мы должны собрать столько сил легиона, сколько сможем и немедленно нанести удар по Сегментуму Солар.

— А кто будет вести нас до тех пор? Ты?

— Ты хочешь, чтобы наш легион остался лишь пометкой на полях учебника истории? Больше половины находящихся здесь поддерживали мою кандидатуру, пока ты не подстроил мое исчезновение. Ты не победишь в голосовании. Если же ты так уверен в том, что я недостоин возглавить Повелителей Ночи, и что на это способен только ты, твой единственный выход — сразить меня в поединке. Забери мое право вместе с моей жизнью.

— Скраивок, я не хочу убивать тебя. Если бы я захотел, ты уже был бы мертв. У меня было достаточно возможностей, — ответил Шенг.

— Нет. Ты всего лишь хотел убрать меня с пути, чтобы я не путался под ногами. Ненадолго. Может, навсегда. Сражайся!

Шенг изменил позу.

— Не забывай, я сражался против Льва и его лучших воинов бок о бок с нашим отцом. И остался жив.

— Да, да, конечно. Как рука поживает? — хохотнул Скраивок. — Не сомневайся, Шенг. Может, у меня нет ни их силы, ни их гордыни, но я не боюсь смерти. А это делает меня опаснее любого из примархов.

— Думаешь, они бы тебя испугались? Ты безумец.

Скраивок оскалился.

— Я повторяю тебе раз за разом — это не так. Мне плевать, жив ты будешь или мертв. Оставь свои притязания на лидерство, или я убью тебя. Можешь быть в этом уверен.

Шенг мотнул головой, Тандамелл медленно попятился назад. Первые несколько шагов Скраивок продолжал направлять на него свой меч. Теперь он снова был на линии огня, но при этом был уверен, что Шенг не отдаст приказ его застрелить. После такого подлого убийства ему веры не будет.

Шенг поднял собственный меч и вышел из-за стола. Раздался острый треск активированного силового поля.

— Подумай, Расписной Граф, — сказал Шенг. — Это твой последний шанс.

— Нечего тут думать, — сказал Скраивок в ответ.

— Будь по-твоему.

Шенг напал первым, держа меч двуручным хватом.

Время замедлилось. Скраивок увидел удар, когда Шенг еще только начинал свой замах. Когда он обрушился на Скраивока, тот отступил, крутанулся на месте и с разворота нанес удар; клинок оцарапал верхушку силового ранца капитана и прошел сквозь его череп.

Шенг оступился. Его рот открылся, лицо расслабилось, колени подкосились, и он упал. Верхняя половина его черепа соскользнула, содержимое черепной коробки вывалилось на пол.

В комнате повисло потрясенное молчание.

— Так быстро… — раздался чей-то шепот.

— Вы так ничего и не поняли, — громко произнес Скраивок. — Вы самонадеянны и узколобы. Вы уверены, что знаете, что такое могущество. Вы думаете, что оно есть лишь здесь и сейчас, что его можно завоевать лишь ужасом, насилием и жестокостью, властвуя своей волей над чужими телами. Это не могущество.

Он взмахнул мечом.

— Мы смотрим с презрением на союзников Хоруса, ищущих расположения сил варпа, видим в них лишь жалких идолопоклонников. Но в эмпиреях скрыто истинное могущество, и оно ждет лишь тех, кто силен и готов его взять!

Слова слетали с его губ и звучали его голосом, но Скраивок не был уверен, что они целиком и полностью принадлежали ему самому.

— Вот истинное могущество! Оно превыше всего, что есть в мире материи. Но вы отвергаете то, чего не в силах понять.

Он убрал оружие в ножны. Несмотря на произошедшее только что, на клинке не осталось ни капли крови.

— Еще будут желающие оспорить мое лидерство? Я дважды продемонстрировал, на что способен. Я, не колеблясь, сделаю это еще раз.

Собравшиеся смотрели на него в ответ, не говоря ни слова. Вперед выступил Тандамелл.

— Да здравствует Скраивок, первый среди мастеров когтя, — сухо произнес он.

— Да здравствует Скраивок, первый среди мастеров когтя! — эхом отозвались остальные, сначала нерешительно, затем все более и более уверенно. — Да здравствует Скраивок, первый среди мастеров когтя!

— Мои поздравления, — произнес Тандамелл. Мастер ужаса с высокомерным видом продолжал глядеть Скраивоку в глаза, но все же преклонил колени.

Скраивок оглядел присутствующих. Ощущение тяжести на спине на мгновение сделалось заметным, а потом ускользнуло от его внимания.

— Среди нас есть те, кто считает, что легиону конец. — Произнес он. — Хватит. Мы далеки от конца. У Крукеша был внушительный флот, и он сказал, что многие из наших братьев пережили Трамас. Собравшиеся силы над Аргоссией уже значительны, и мы соберем еще. Мы все еще легион! Я даю вам двадцать дней, чтобы завершить ремонтные работы на «Сумраке». Удвойте усилия. Обдерите планету догола, если потребуется, и умастите труд кровью ее жителей. Через двадцать дней мы отправляемся, и мы будем готовы нанести удар по Терре.

Во время перехода наступал миг, когда все зависало между царством материального и нематериального, и тогда Бальсар Куртури познавал подлинное безмолвие. На пороге бытия, на бесконечно короткое мгновение, он не был ни реальным, ни воображаемым, ни живым, ни мертвым, ни легионером, ни псайкером. Гипнотизирующий, насмехающийся, сокрушающий гул варпа не вторгался в его разум; постоянное давящее нашептывание мыслей товарищей и нескончаемое шипение психической статики людей куда-то исчезали.

Он вспомнил первый раз, когда отправился с Гвардией Ворона, первый раз, как попал на борт корабля, который нырнул в бездну между реальностями. И с тех пор он при каждой возможности, в каждом из бесконечных прыжков из одной звездной системы в другую, ждал этот необычайный опыт, втайне надеясь, что, возможно, на сей раз безмолвие продлится чуть дольше.

Этому было не суждено произойти.

Вокруг него вздымался холодный гул остальных космических десантников, не важно, как сильно он подавлял свой потенциал, насколько высокие и толстые ментальные преграды возводил. Даже сервиторы за пультами, более машины, чем люди, излучали слабое мерцание жизни, словно медленно протекающие реакторы, которые снова и снова заставляли трещать счетчик радиации — сама причина их существования заключалась в том, что у них, в отличие от машин, имелись души. Неисповедимы пути Механикумов.

Поле Геллера упало, когда за кораблем закрылась варп-брешь, унеся с собой гнетущее чувство психического подавления. Бальсар ощутил, как оно рассеивается, будто клубящийся за закрытой дверью туман, невзирая даже на то, что его мысли не покидали пределов черепа.

Он всегда больше принимал, нежели передавал. За эту способность его и взяли в XIX легион и отправили вместе с флотом.