Питер Фехервари - Ксеноугроза: Омнибус

Турахин обвёл рукой зал.

— Как видите, ваш жалкий переворот провалился.

Внимание Амонтара привлёк короткий жалобный крик, донёсшийся из-за алькова позади главной кафедры. Ударами эфеса меча вершитель Метзой выталкивал на свет грязного Гиксоса. Лорд-рабовладелец упал на колени и глазами умолял своих товарищей-заговорщиков спасти его. Трое его невольников лежали мёртвые с перерезанными глотками.

— Простите меня, друзья… — промямлил он. — Нас раскрыли.

За балюстрадой к Турахину присоединился Хекирот. При виде его Улусех потрясённо осел на пол и даже не сопротивлялся, когда у него забрали посох.

— Теперь видите? — выплюнул Амонтар. — Я ведь предупреждал! Обоим говорил, что нельзя доверять визирю.

Регент и его советник спускались по чёрной мраморной лестнице и наблюдали, как войска союзников уводят прочь. Турахин снова засмеялся.

— Мой милый, преданный Хекирот — при дворе мало, что ускользает от его ушей. Не следовало его так недооценивать, и тогда, возможно, один из вас сейчас бы сидел на троне Борзиса. — Владыка подошёл к Улусеху и пробежал пальцем по холодной скуле пленённого лорда. — Но, разумеется, при условии, что вы хоть ненадолго перестали бы строить козни друг против друга…

Хекирот стоял прямо позади своего повелителя, не спуская с него пристального взгляда. Сейчас в его глазах читалась решимость и энергия, которых Амонтар никогда в нём не замечал.

— Войти к ним в доверие оказалось проще простого. Они понимали, что вершитель постфактум ни за что не одобрит тайные интриги. А потому им требовалось соблюсти нормы воинского этикета, чтобы отобрать у вас трон.

При последнем слове его глаза, казалось, сверкнули.

— По правде говоря, мой лорд-регент, есть ещё кое-что.

— И что же? — не оборачиваясь к нему, спросил Турахин. — Не тяни, милый Хекирот. Хотя вряд ли что-то облегчит страдания, которые скоро познают эти предатели…

Визирь вытащил какой-то предмет из мешочка на поясе и сказал:

— Скромный подарок от смотрителя Руадже. Он просил меня передать его лично вам в руки, только когда заговор раскроется.

Советник положил предмет в открытую ладонь Турахина, и владыка опустил голову, чтобы изучить подарок. Амонтар сощурился и тоже обратил на него взор. Это была небольшая пирамидка чёрного цвета. Внутри виднелись гладкие грани, которые двигались и закручивались по спирали, вращались по бесконечным фрактальным петлям, не отпуская, затягивая взгляд внутрь… в бесконечность, в тёмную бездну непостижимой и вечной пустоты и таких ужасов, которые не следует видеть никому из разумных существ, такихужасовчтотакихужасовчтотакихужа…

С диким воплем Амонтар оторвал взгляд от тессеракта и растянулся на полу. Из-за прекращения контакта взор застелила белая пелена, и горячие иглы агонии вонзились в разум.

Турахину так не повезло.

Не сводя вытаращенных глаз с адских глубин объекта, спустя доли мгновений владыка просто исчез, а ничем не поддерживаемый артефакт со звоном упал на мраморный пол и издал слабый предсмертный хрип.

Улусех и Гиксос смотрели в изумлении. Амонтар потряс головой, чтобы избавиться от образов, оставшихся при столкновении с бездной забвения, но и сам сохранял ошеломлённый вид.

Наклонившись, чтобы поднять тессерактовый лабиринт, Хекирот повернулся и внимательно посмотрел на Амонтара, лежащего на полированном мраморе. Красный драгоценный камень в его груди словно пульсировал внутренним огнём и шипел от удовольствия.

— Я действительно должен поблагодарить тебя, — сказал бывший визирь. — Ты превосходно отвлёк внимание, пока я заканчивал последние приготовления. На ложь, завёрнутую в полуправду, купиться всегда проще.

Пошатываясь, Амонтар поднялся. Он не чувствовал собственного сердцебиения.

Хекирот повернулся к кафедре, где по-прежнему стоял Метзой.

— Вершитель Метзой, уполномоченный представитель Триархии и страж-преторианец Борзиса, сообщаю, что все нормы военного этикета соблюдены. Я одержал вверх над свергнутым регентом, две трети его легионов теперь верны мне, а личности всех заговорщиков установлены. Подтверждаешь лишь ты мои притязания на власть?

В груди Амонтара бушевали негодование и недоверие. Неосознанно его пальцы легли на рукоять спрятанного кинжала.

— Ты никогда не займёшь трон Борзиса! — закричал он и на всю длину вонзил отравленный клинок Хекироту меж рёбер, где он тут же застрял.

В громадном зале наступила неловкая тишина.

Хекирот опустил взгляд на клинок Амонтара, посмотрел на самого лорда, а после снова обратился к вершителю.

— Как видите, династия Магадха больна безумием. Они все сражаются друг против друга и более не в состоянии управлять анклавом Бор. С вашего позволения благородные Нефрехи взойдут, чтобы освободить их от бремени регентства, и покончат с чужаками, что посягают на наши владения.

Он отошёл в сторону, и Амонтар оцепенело разжал хватку на ноже.

— С ума сошёл ты, визирь! — выдохнул он. — Батальоны вершителя поклялись оберегать владыку. Ты обманом заманил в ловушку нашего повелителя! — В отчаянии он показал на Хекирота. — Убейте его! Убейте узурпатора!

Преторианцы стояли, не двигаясь. Хекирот заговорил вполголоса так, чтобы его слышал только Амонтар.

— Не усугубляй своё положение ещё больше. Вершитель защищает этот мир, а не регента.

Амонтар побрёл прочь, не в силах принять всё услышанное. Он посмотрел на Улусеха уже по-новому; там, где раньше стоял его закадычный друг и соперник в борьбе за трон, теперь он видел только жуткого, шатающегося мертвеца из тёмного металла.

Хекирот вновь обратился к вершителю.

— Спрошу снова, вы подтверждаете моё притязание на трон?

Метзой бросил непроницаемый взгляд на собравшихся воинов, лордов и преторианцев. Посмотрел на трупы рабов-иномирян у себя под ногами, а после опять на пустой трон.

Наконец он заговорил.

— Нормы воинского этикета соблюдены, — глубокий голос резонировал в зале. — Триархические преторианцы подтверждают твою власть, Хекирот из династии Нефрехов. Веди этот мир на войну.

Раздался триумфальный смех Хекирота, громкий и долгий.

Выдернув из рёбер клинок и выронив его из пальцев, он сделал несколько размеренных, осторожных шагов в направлении трона, наслаждаясь каждым мгновением. Встав перед средоточием власти над анклавом Бор, он приказал Магадхским стражникам — нет, теперь уже Нефрехским:

— Включить голосферу.

Амонтар вздрогнул, когда по кабелепроводам в основании трона прошёл энергетический импульс, снизу вверх озаривший скелетообразного Хекирота бледным светом, отчего он стал выглядеть зловещее. Гиксос, который по-прежнему сидел на коленях перед кафедрой, зарыл лицо в руки, чтобы своим недостойным ликом не осквернить исходящее от нового регента сияние тщеславия.