Мелинда Снодграс - Кристаллические слезы

– Помоги ему Бог, – выразил сожаление Гаррисон, равнодушно пожав плечами. – Однако мы можем спокойно вернуться домой с вами. Мы готовы прямо сейчас.

– Ох, чертям станет тошно, какую пирушку мы закатим, вернувшись к своим бабенкам, – хохотнул кто-то из охотников.

– Подождите, но какого черта вы поперлись в эти гиблые места, если ничего не знали про нас? – спросил маленький человечек с длинными прямыми волосами и землистым лицом.

– Мы слышали предсмертный крик. Думаем, что погиб один из тайгетян.

– Ну, это я его убил, – признался Гаррисон, ткнув пальцем в свою широкую грудь. – Огромный самец, но повозиться стоило: целых тринадцать слез!

– Вы убили это беззащитное существо! – возмутился Линденбаум. На его благородном лице появилась гримаса отвращения.

– Ну да. Для этого мы и прибыли на планету.

– Мистер Гаррисон, значит все это время вы продолжали свой преступный промысел? – спросил Спок.

– Конечно. И никакого преступления в этом нет. Сначала мы охотились в пятидесяти милях отсюда. Там мы прилично поживились, и поэтому пришлось повернуть к северу, чтобы найти еще одно большое стадо.

– Так вот почему нам не было известно о вашем существовании до сегодняшнего дня! – Спок замолчал, обдумывая, каким образом объяснить охотникам ситуацию. – Мистер Гаррисон, мы, безусловно, будем рады видеть вас и ваших людей в нашем лагере и на борту «Энтерпрайза», но с этой минуты охота должна быть прекращена.

В рядах охотников послышался недовольный ропот, но Гаррисон решительно прервал его взмахом руки.

– О чем, черт возьми, вы говорите?

– Тайгетяне – не животные, как считалось раньше. Они наделены разумом, и убивать их недопустимо.

– Вы сами-то верите в это? У меня вот, бумага, где черным по белому написано, что эти твари обычные животные. У нас есть лицензия на их отстрел. Пока вы не покажете мне официальное распоряжение, я буду продолжать свой бизнес. Моя работа – сбор кристаллических слез, – Гаррисон в сердцах сплюнул на сверкающий песок.

Первым вызов принял Регсдейл, воинственно шагнув вперед, но Спок остановил офицера безопасности.

– У меня нет официального запрета. Но наша экспедиция выяснила абсолютно точно, что тайгетянские «певцы» наделены разумом, и я уверяю вас, что закон изменится, как только «Энтерпрайз» вернется в Федерацию.

– Нет, вы слышали, что говорят эти парни? – усмехнулся Гаррисон, поворачиваясь к компаньонам, – они хотят пустить под откос наше прибыльное дельце! – Охотник в упор посмотрел на Спока. – Что ж, раз так, то мы поторопимся, пока закон не поставил перед нами шлагбаум! Пока ваше разлюбезное правительство не отняло у честного трудяги право заработать себе на жизнь!

– Вы не имеете права зарабатывать на жизнь, отнимая у других права на саму жизнь!

– Пока в законе четко не сказано, что у этих тварей есть эти самые права, – упрямо заявил Гаррисон, показывая на «певцов», – я не стану их уважать!

– Значит, вы не остановитесь перед новым убийством?

– Именно так, – прошипел охотник, помахав пальцем перед лицом вулканца. – Никогда!

Почувствовав тошнотворный запах давно не мытого тела, Спок отшатнулся.

– Я доложу о вашем отказе капитану Кирку.

– Давай, валяй! Мы-то обрадовались, встретив соотечественников, думали, вы проявите гостеприимство…

Сверкнув глазами, вулканец резко повернулся и зашагал в сторону лагеря. Уверенная походка и прямая спина офицера демонстрировали уверенность, однако Спок не знал, что предпринять. Гаррисон и его люди занимались законным промыслом. До тех пор, пока федеральная администрация не пришлет соответствующие документы, остановить охотников невозможно.

Маккой выключил портативный томограф и с грустью окинул взглядом растянувшегося на кушетке Мартэна.

– Что, черт возьми, вы с собой сделали? Анализы ужасны: пульс танцует рок-н-ролл, дыхание учащенное. Реакция оседания эритроцитов достигла заоблачных высот…

– Перестаньте, доктор. Не стоит перечислять мои симптомы, – прервал музыкант, садясь. – Я хорошо знаю это и без вас.

– Я разрешу вам пробыть на планете еще три дня, но если результаты ухудшатся, то буду вынужден вернуть вас на борт «Энтерпрайза» и поместить в медицинский отсек.

– Нет, доктор, только не это! – взмолился Мартэн. – Я постараюсь выполнить ваши указания и отдохнуть. Мне нельзя сейчас возвращаться на корабль, я только-только стал чувствовать тайгетянские песни.

– Ладно, – вздохнул Маккой. – Но если вы хотите убедить меня, немедленно ложитесь в постель!

– О'кей.

Мартэн стянул ботинки, расстегнул спальный мешок и проворно вполз в него, что-то бормоча себе под нос.

Доктор Маккой достал было шприц, но, взглянув на покорно угомонившегося пациента, спрятал его обратно. Мартэн закрыл глаза и через несколько минут заснул. Убедившись, что музыкант не притворяется, Маккой вышел из палатки и отправился на поиски Ухуры.

Он нашел девушку на берегу океана в компании юного «певца». Детеныш тихо поскуливал, мирно растянувшись у ног Ухуры, которая ласково почесывала его шею. Маккой опустился на песок рядом с трогательной парой и улыбнулся.

– Ну, как он, док? – вопросительно заглянула ему в глаза Ухура.

– Не очень. Похоже, у маэстро начинается обострение.

– Вы имеете в виду его болезнь?

– Да.

– И что же делать?

– Помочь может только покой. Только длительный отдых облегчит рецидив болезни.

– Покой? Да Ги ни за что не бросит начатую работу. По крайней мере, добровольно.

– Тогда заставьте его.

– Я? Каким образом? – удивилась Ухура. – Только вы сумеете охладить его пыл.

– Нет, я не обладаю таким влиянием, как вы, – признался Маккой.

Девушка склонила голову и с материнской нежностью посмотрела на забавное существо.

– Ладно, попробую, – едва слышно прошептала она.

Некоторое время они молчали, думая каждый о своем.

– Ги не следовало покидать корабль, – через некоторое время взволнованно воскликнула Ухура и тут же смутилась от столь явного проявления своих чувств.

– Думаю, он счастлив, что занят делом.

– Ну да, конечно. Он увлечен решением этого музыкального кроссворда. Когда перед тобой стоит такая интересная задача, то такой пустяк, как здоровье, не считается, – с горечью вздохнула девушка.

– Я никогда не видел вас такой, Ухура. Уж не влюблены ли вы всерьез?

– Не задавайте лишних вопросов, доктор. Моя личная жизнь – это мое личное дело.

– Поверьте, я не собирался лезть к вам в душу, Ухура. Меня тревожит здоровье экипажа, и только. Если вам потребуется моя помощь, то я всегда к вашим услугам.

Улыбнувшись, девушка дотронулась до руки Маккоя.

– Простите. Кажется, я была груба с вами.