Дженет Каган - Песнь Ухуры

Ухура перевела, издавая при этом настолько неожиданные звуки, что Кирк невольно уставился на нее. Впечатление было такое, словно она произвольно перемешала звуки, издаваемые при рычании, шипении и завывании и издавала их теперь в приукрашенном виде с музыкальной интонацией.

Быстроножка охотно, ответила.

– Да, – перевела Ухура, – она понимает проблему. Доктор Маккой пытался узнать одну вещь, которая привела всех в изумление настолько что они начали сомневаться, все ли с ним в порядке!

– Большое спасибо, – пробурчал Маккой выглядывавший с краю на экране.

– Мой главный офицер по науке мистер Спок, – продолжил Кирк, указывая на вулканца, – изучал ваш мир и его историю. Похоже, на основе своих исследований он пришел к заключению, что ваши люди покинули родной мир около двух тысяч лет назад и осели на Йауо… – он сделал паузу, чтобы дать возможность Ухуре перевести. Но возможности продолжить свою речь после перевода у него не оказалось. В тот момент, когда Ухура закончила перевод, Быстроножка ощетинилась и откинула назад уши. Ее зрачки увеличились вдвое. Рука с выставленными когтями импульсивно дернулась в направлении экрана. Ухура справилась с переводом, хотя при таком взрыве гнева Быстроножки разобрать ее слова было не просто.

– Она говорит, что Спок тоже сумасшедший. Йауанцы всегда жили в этом мире. Это их родина. Они никогда не знали и не желают знать ничего другого.

Быстроножка плюнула в их сторону, резко повернулась спиной к экрану и демонстративно зашагала прочь, когти на ногах гулко защелкали по больничному полу:

– Ухура, смутившись, добавила:

– Это, последнее, было очень непристойным выражением. Кирк громко вздохнул.

– Я думаю, леди слишком уж протестует, – заявил он на шотландском диалекте, копируя Скотти. Скотти кивнул, соглашаясь с этим утверждением.

– Да, доктор Маккой, вы что, не можете распознать злую кошку, когда видите такую?! – Надо сказать, что Скотти, будучи снобом и шотландцем одновременно, всегда принципиально разговаривал на шотландском древнем диалекте, и так как его все понимали, никто не придавал этому особого значения.

Услышав эту реплику, Маккой рыкнул на него.

– Позовите меня, когда у вас будет что-нибудь пострашнее, чем рассерженная кошка. У меня много работы…

Маккой замолчал, и экран тут же отключился.

– Итак, – подвел итог Кирк, – у нас есть гипотетическая планета…

– Достаточно реальная, чтобы довести до ярости Быстроножку, – вставил Скотти.

Кирк предпочел проигнорировать его слова.

– … с гипотетическим лекарством от АДФ. Какие-нибудь предложения?

Спок, Скотти? – Он многозначительно посмотрел на Ухуру. – Лейтенант Ухура?

Она промолчала.

Лейтенант Ухура, – сказал Спок, я хотел бы отметить, что люди, способные при необходимости отказаться от своего происхождения, могут точно так же отказаться скрывать факт своего происхождения, если это предательство было бы к их выгоде и если бы о нем не стало общеизвестно. Я не вижу никаких причин сообщать йауанцам об источнике нашей информации, Кирк тотчас же ухватился за эту мысль.

– Конечно, мы не будем вмешивать сюда Закат, – подтвердил он.

Скотти тут же добавил:

– Да, девушка, мы не повредим твоей подруге. Не имея больше возможности игнорировать срочность и важность этого вопроса.

Кирк сказал изменившимся тоном:

– Ухура, они умрут все. С каждым днем их шансы на выздоровление стремительно падают. Если вам известно что-либо, что сможет помочь им, вы должны сказать. Я выскажу это в форме приказа, если вы пожелаете.

– Спасибо, капитан, но это моя обязанность. Закат умирает. Я расскажу вам то немногое, что мне известно.

Она начала таким тихим голосом, что Кирку пришлось напрячь слух, чтобы услышать.

– Закат и я были очень близкими подругами, капитан. Это было так, как будто мы были сестрами, за исключением того, что мы делились большим, чем обычно рассказывают друг другу сестры. Я говорила вам, как мы обменивались песнями… Один раз, очень поздно вечером, я научила ее дюжине, или около того, моих любимых песен. – Ухура отвернулась, неожиданно почувствовав неловкость. – Это были непристойные песни. Но вы должны попять, что для нее не было ничего непристойного в этих песнях: йауанские дети еще в школе изучают песни, гораздо более неприличные по содержанию, чем эти.

– Разнообразие безгранично, – прокомментировал Кирк, подражая интонации вулканца. – Продолжайте.

– Я очень осторожно объяснила ей, что эти песни были запретными во многих культурах, включая и мою, и не могут исполняться в приличном обществе. Я хотела, чтобы она услышала их просто из-за красоты мелодии. Ухура заерзала на месте от неловкости ситуации, как будто бы решила, что кто-нибудь обвинит ее в создании международного прецедента. Ее глаза остановились на Скотти.

– Дорогуша, послушай, – с улыбкой ответил ей Скотти, – я отдал бы все, чтобы только услышать, как ты поешь их своим удивительным голосом. Я сам могу их только проквакать.

– Лейтенант, – поддержал ее Кирк. Ухура продолжила.

– Через несколько дней Закат Энниена зашла ко мне, переполняемая возбуждением, и сказала, что она может предложить мне честный обмен за мои запретные песни, так как знает несколько старинных баллад, в которых поется о героических подвигах и невероятных путешествиях, и научит меня им, потому что эти песни прекрасны. Кирк был в недоумении.

– Ближе к делу, лейтенант. Ближе к делу.

– Я думаю, в этом все и дело, капитан, – сказал Спок.

Ухура подтвердила.

– Она сказала мне, что запрет на эти песни на ее планете был гораздо сильнее, чем тот, о котором я рассказывала. Ни один из йауанцев не будет исполнять эти песни при других. В следующем поколении, грустно сказала она, они могут быть забыты. Закат не хотела, чтобы это произошло, поэтому переписала их мне на пленку. Затем она предостерегла меня, что ни один йауанец не должен знать, что я слушала их. Я думаю, она говорила о религиозном запрете, капитан. Казалось, как будто бы Закат совершила государственную измену ради сохранения песен.

– Я не могу понять, Ухура. Вы хотите сказать, что Закат сообщила вам, что йауанцы были колонистами? – уточнил Кирк.

– Нет, нет. В действительности Закат уверяла меня, что песни были чистым вымыслом. Но песни говорили о том, что йауанцы были колонистами. В этих ранних песнях «Йауо» не переводится как «прекрасный», это слово переводится как «изгнание» Она посмотрела ему в лицо с неожиданным напряжением. – Вы спрашивали меня, капитан, почему Облакоподобная называется в песне «в-Энниен», а не просто «Энниена». Так вот, в этих ранних песнях герои часто путешествовали в Энниен и из Энниена, но на Йауо нет места под названием «Энниен».