Ханна Хаимович - К нам едет инквизитор [litres]

– Черт, еще и твари…

Кристина думала только об инквизиции и не учла, что за ней теперь может охотиться еще и Марианна. У Марианны был какой-то план, по которому Кристине полагалось оказаться в тюрьме, а потом на эшафоте. План сорвался, значит, к числу тех, кто вот-вот должен отправиться по следу, прибавилась секта. Которая использовала для слежки и захвата магических существ… Ну да, с такой-то машиной можно изобразить что угодно, чтобы несчастная скорбная разумом тварь поверила, что ты ее повелитель, и стала подчиняться! Но чем дольше Кристина думала об устройстве, тем меньше верила, что Марианна создала его сама. Марианна ратовала против техногена и за ведьминское господство, техномагические устройства с этим вязались плохо.

– Куда ты меня тащишь? – опомнилась Кристина, только сейчас заметив, что Лещинский свернул вправо и направляется по набережной в другую сторону от недостроя.

– В магазин, – коротко отозвался он.

Магазин так магазин. Кристина не стала спорить. И правда, зачем тратить магию, если можно купить хотя бы матрас и одеяло? А еще ей хотелось есть, а потом выпить чаю, и желательно – с конфетами…

– Теперь мы можем пойти в поход, – сказала Кристина, когда они спустя полчаса выбрались из круглосуточного супермаркета. В пакетах лежали металлический ковшик, кружки, чай, еда, матрас и еще куча всяких мелочей, с которыми можно было отправляться хоть на Северный полюс. – А давай пойдем в поход! Правда, у нас здесь особо некуда, но в какой-то паре тысяч километров есть горы!

И она расхохоталась, запрокинув голову к звездному небу. В мозгах царил сумбур, будто Кристина успела приложиться к бутылке чего-то горячительного. Ее привычная упорядоченная жизнь рассыпалась, обрывки разлетались по ветру, но страшно уже не было. Оказывается, так себя чувствуют смертники, которым удалось избежать казни. Сначала пытаются размышлять здраво, а потом их накрывает эйфория… Будущие трудности уже не пугают, море кажется по колено, и становится так легко решиться на что угодно – хоть взорвать музей, хоть поджечь весь Город. Хотя Город поджигать все-таки не надо…

Запах в заброшенном доме, конечно, стоял отвратный. Но Лещинский произнес какое-то короткое заклятие, и вонь сменилась свежим осенним воздухом. Они поднялись на десятый или двенадцатый этаж. Кристина пнула ногой жестянку из-под пива, и та с грохотом откатилась в сторону, цепляя другие жестянки, бутылки, камни и еще какую-то дрянь, всматриваться в которую не хотелось. Но в следующий момент все это исчезло и со звоном ссыпалось в мусорную кучу у подножия здания.

Кристина с новым интересом обозрела пустое помещение, чистый каменный пол, с которого исчезла даже пыль, и стоящего посреди комнаты Лещинского.

– Вот это самое ценное умение, – прокомментировала она. – Если ты умеешь наводить порядок за секунду, я буду любить тебя вечно! Я сейчас серьезно!

– Буду иметь в виду, – усмехнулся он, кажется, отлично понимая, откуда взялась эйфория Кристины. Потом выудил из пакета матрас, развернул и бросил его на пол. – А теперь садись и расскажи подробно, что там за устройство, которое регулирует резкость. Я, честно говоря, мало что понял, а разобраться мне не дали.

Кристина послушно плюхнулась на упругую поверхность. Сквозь дыру на месте балкона виднелся ночной Город. Прежде чем начать рассказ, она несколько раз глубоко вздохнула, стараясь привести эмоции в норму.

– Я тоже мало что поняла. Она чуть не превратила меня в свою подругу. Не хватило резкости. Еще чуть-чуть – и я бы на самом деле стала сообщницей секты! Стефан, выходит, сообщников даже не за что судить, они просто не контролируют себя! А внутри в музее какие-то рычаги и… Ты там где?

Кристина оглянулась. Лещинский ходил по помещению, накладывая чары. Губы что-то шептали. Он не сразу ответил.

– Рассказывай, я слышу. Нужно закрыть это место от инквизиции и магических тварей.

И Кристина принялась рассказывать. Она живописала недавнее приключение, а сама не прекращала ломать голову, откуда все-таки Марианна взяла устройство. Да и не только этот вопрос занимал мысли. Много чего так и осталось неясным. Хотя бы судьба Безымянного. И то, как секте удалось заколдовать совет высших. И как долго это чертово устройство простояло в Городе, наконец! Музей основали еще в девятнадцатом веке, если не раньше. А как так вышло, что несуществующие смотрительницы и директор оказались добропорядочными жителями Города?

Кристина рассказывала, прикрыв глаза, и не заметила, как Лещинский сел рядом. Потом он зашуршал пакетом, и она вздрогнула.

– Ну и? Есть какие-то версии? Ты слышал раньше о таком устройстве?

– Не слышал. Интересно, откуда оно могло взяться. Пусть она им пользуется, но она его не создавала, я уверен.

Кристина вздохнула. Жутко хотелось расспросить о Марианне побольше, но она пока сдерживалась. Значит, Лещинский тоже считал, что Марианна с ее жаждой сохранить и преумножить силу магов не стала бы копаться в приборах…

– А сообщники? Кто вообще состоит в этой секте?

– Такие же маги и ведьмы. – Он выудил из пакета запечатанную колбасную нарезку, и Кристина тут же отобрала ее. – Из разных городов. Подтвержденная численность – человек сто, но это только те, кого поймали.

Ясно. На самом деле сколько угодно. Плюс завербованные помощники, которые действовали под чарами. И потом… даже таких устройств могло быть сколько угодно. Музеи есть в каждом городе. Странно, конечно, почему именно музей?..

– Что ты в ней нашел? – с чувством спросила Кристина. – Давно собиралась задать этот вопрос.

– А можно не отвечать? – хмыкнул Лещинский.

Кристина всмотрелась в его лицо. Темнота скрадывала черты и эмоции, но что-то совсем не похоже, чтобы разговор о Марианне причинял ему боль. Она дернула за уголок колбасной упаковки.

– Нельзя. Хотя ладно, можно. Все равно я не фанат любовных од, если они посвящены не мне. Дина говорила, что тебя подозревали в пособничестве секте. И что Марианна могла тебя проклясть для отвода глаз. Расскажи, как ей удалось сбежать.

– Не знаю, кому понадобилось накладывать на Дину и остальных высших эти идиотские чары, но я его точно убью, – буркнул Лещинский. Кристина прочно завладела всей упаковкой колбасы, и ему пришлось доставать для себя вторую. – Это был не отвод глаз. И о секте я до последнего не подозревал, потому что мы с Марианной не очень-то откровенничали.

«Ясненько», – кашлянув, подумала Кристина.

– Я предлагал ей выйти из секты и дать магический обет, что она никогда больше не станет им помогать, – продолжил Лещинский. – Предлагал стать поручителем обета. Тогда обошлось бы без казни, а может, и без тюрьмы, поручительство высшего – само по себе гарантия. Она сказала, что подумает, а ночью был налет на тюрьму. Скорей всего, от меня она ждала не этого. Она хотела, чтобы я ее вытащил, а не ставил условия.