Андрей Васильев - Тёмные пути

– Мне и так сейчас радостно, – заметил я, берясь за ложку и благодарно кивая официанту, который поставил передо мной вторую порцию окрошки. – Да и с чего печалиться? Еда вкусная, платите за нее вы, на улице лето. Опять же – любимая женщина рядом. А еще верные друзья в вашем лице, которые сейчас решают за меня мои проблемы. Марфа Петровна, может, еще по рюмочке ахнем? Вы как?

Стелла, которая снова пристроилась за моей спиной, издала некий еле слышный горловой звук, как видно, среагировав на фразу «любимая женщина».

– Нехитрые радости юности. – Умильно улыбнулся антиквар. – Понимаю и даже завидую. Ах, куда ушло то время, когда я сам удовольствовался малым, не помышляя о вершинах горних?

– Не уверена, что подобное когда-то вообще имело место быть, – усмехнулась Марфа, чокнувшись со мной мигом запотевшим лафитничком, который я за мгновение до этого наполнил водкой из графина, стоявшего в полоскательнице со льдом. – Полагаю, ты всегда хотел иметь все и сразу, даже тогда, когда еще толком и говорить не умел. Ваше здоровье, господа!

– Да? – Шлюндт почесал переносицу. – Ну, может быть и так. Но все же – кто-то, кроме меня, берется ответить на вопрос, который перед нами в очередной раз поставил Валерий? Или нет?

– Пойду я. – Арвид встал из-за стола, громыхнув креслом. – Все равно уже все ясно.

– Вот! – назидательно произнес Шлюндт. – Тебе дискомфортно, друг мой, а я как раз и хотел этого избежать. В данном конкретном случае разобщенность не является поводом для печали. Прочел, понял, что не знаешь верного ответа, расстроился – но немного же. Незначительно. Не так, как сейчас.

– Благодетель, – сказал, как плюнул, вурдалак и направился к выходу.

– А стейк? – уточнила Стелла. – Его только готовят.

Арвид вернулся обратно, достал из кармана бумажник, положил на стол две купюры по пять тысяч, кивнул присутствующим и молча вышел из кабинета.

– Ну, наверное, и я поеду. Дел еще немало, в мой новый гемологический центр комиссия нагрянула, надо понять, во сколько обойдется положительный акт проверки. – Поднялся со своего места Ростогцев. – Был рад всех повидать. Валерий, жду новых писем.

– Но это не завтра, – промокнув салфеткой рот, ответил ему я. – Сами понимаете, с текущим вопросом сначала надо разобраться.

– Само собой. – Глава семьи вурдалаков, подобно своему собрату, кинул на стол пару банкнот. – Марфа, я рад, что нас в этой жизни связало хоть что-то, кроме давней неприязни. Как минимум тост за здоровье, адресованный вурдалакам.

Верховная ведьма одарила его улыбкой, а после проводила взглядом.

– А ты что же? – уточнил у нее антиквар. – За ними не последуешь?

– И не подумаю. Они тебя знают, конечно, но не так хорошо, как я. Так что посижу, послушаю, что ты тут рассказывать станешь.

– Может, и не стану. – Шлюндт ковырнул ложечкой стоящее перед ним пирожное. – Откуда такая уверенность?

– А куда ты денешься? – ласково пропела ведьма. – Ладно эти двое, вурдалаки сроду особой сообразительностью не отличались, но меня, повторюсь, ты на эти свои старые трюки не поймаешь.

– Молодой человек в данный момент является заказчиком, я – исполнителем. – Посуровел Карл Августович. – И конфиденциальность наших с ним отношений, некая доверительность, можно сказать…

– Только не произноси слово «интимность», – немного гротескно взмолилась Марфа. – А то вон, моя девочка ревновать начнет, и ничего хорошего из этого не выйдет. Обычная женщина способна на многое, когда в ее душе затронут подобную жилку, а уж что может сотворить ведьма в подобной ситуации… Впрочем, тебе и представлять не надо, достаточно просто вспомнить Париж.

– Да уж, такое не забудешь. – Шлюндт потер правый бок. – Но все же вынужден настаивать на своей просьбе.

– Хорошо, хорошо, – вздохнула ведьма и поднялась с кресла. – Вот только одно мне покоя не дает. Ты так и не сказал, что принимаешь заказ. Я до того в ваших торгах не участвовала, не знаю, есть ли какая-то утвержденная формулировка изъявления согласия, но уверена, что она должна быть.

– Утвержденной нет. – Оторвался от окрошки я. – К чему эти пустые формальности? Но в целом вы правы.

– Ну, как-то так я и думала, – произнесла Марфа. – Карл, зафиксируй сделку, и я пойду себе.

Стелла еле слышно хихикнула.

– Ну а нет – так останусь, послушаю, о чем речь пойдет, – выждав паузу, сообщила нам ведьма и уселась обратно в кресло. – Рассказывай, Шлюндт, рассказывай. Я же сразу поняла, что ты эти вещички признал. Поведай нам их историю.

– Ну, со сделкой ты меня подловила, – признал антиквар. – Вот поэтому я и не хотел видеть тебя в нашей компании. Эту парочку провести легко, с тобой куда сложнее.

– Выдумаешь что-то посерьезнее в другой раз, – сухо сказала Марфа. – Может, и выгорит дельце. Карл, ближе к делу. Если не начнешь говорить, то минут через десять сюда вернутся наши кровососущие друзья, очень злые и недовольные, и причиной их душевной нестабильности станешь ты. Я найду нужные слова, ты меня знаешь.

– Кто бы сомневался. – Карл Августович повернул голову в сторону официанта, вошедшего в кабинет. – Что там, стейк? Отлично. Я не очень люблю мясо с кровью, но иногда позволяю его себе откушать.

Не могу сказать, что я очень хорошо изучил характер этого старичка, это было бы неправдой, но сейчас даже мне стало ясно – он валяет дурака. Почему, зачем – пока неясно, но это факт. И Марфа, несомненно, пришла к тому же выводу, очень уж у нее взгляд колючий стал.

– Вроде бы повар не оплошал, но сейчас проверим. – Шлюндт вооружился вилкой и ножом, отрезал от стейка небольшой кусочек и отправил его в рот. – Да, недурственно, недурственно, мясо отдохнувшее. Итак, душа моя, ты желаешь узнать, что это за вещи? Изволь. Валера, ты в своем рассказе упомянул страну, но не назвал город, хотя, как мне кажется, его узнал. Неаполь, не так ли?

– Именно, – подтвердил я, подцепив из хлебной плетеной корзины последний пирожок. – Но поскольку сомнения все же имелись, решил промолчать. В вашей компании одно слово не так скажешь – и все, ты уже виноват.

– Неаполь, – прожевав еще один кусочек говядины, мечтательно произнес Шлюндт, – город достославный и невероятно древний, камни его мостовых многое бы могли рассказать, умей они разговаривать. Эти камни слышали звон греческих кифар, ноги римских легионеров вдавливали их в землю, и даже ступни Петра и Павла, по слухам, почтили их вниманием.

– Это вы про апостолов речь ведете? – уточнила Стелла.

– О ком же еще? – подтвердил Шлюндт. – Н-да… Да и что здесь такого? Это лишь два имени из списка тех великих, кто связан с историей Неаполя. Причем список этот весьма изряден, и почти каждая персоналия в нем – легенда. Например, непобедимый Ганнибал, который так и не смог покорить этот город, ничего у него не получилось. Да что Ганнибал? Именно там закончилась многовековая история одной из величайших империй прошлого, да-да. Ромула Августула, последнего официального императора Рима, сослали именно в Неаполь, назначив недурственное денежное содержание и выдав пару слуг.