Андрей Васильев - Тёмные пути

– А вот сейчас зря, Валера, ты ее припечатал. – Улыбнулся антиквар. – Она отчасти права. Даже, пожалуй, не отчасти, а почти во всем. Но, с другой стороны, если бы не разговорчивость моего приятеля, то сейчас мы бы ничего не знали. Еще добавлю в его оправдание то, что таким образом он вернул мне кое-какой должок, то есть я его вынудил нарушить данное клиенту обещание. И вообще, отпусти уже девочку, пусть она сядет за стол.

Я выполнил его пожелание, Стелла еще раз стукнула меня кулачком по спине, а после уселась на то самое место, куда не так давно уже пыталась пристроиться.

– Ну, если все обстоит так, как вы говорите, то все очень и очень печально, – вздохнул я. – Дом Митрохина – та еще крепость, и гостей там не любят.

Сказанное мной было чистой правдой, подкрепленной фактами, статьями в прессе, видеодоказательствами и даже несколькими судами разных инстанций. Впрочем, сейчас о Митрохине уже мало вспоминали, разве что на «Яндекс Дзене» время от времени появлялись заметки, как правило, скомпилированные из статей двух-трехгодовой давности, с их помощью начинающие блогеры пытались заработать первую репутацию на несвежей, но все же горячей теме. А вот раньше – это да.

Как я уже говорил, смерть дочери изрядно вдарила по душевному здоровью Митрохина. Ладно бы причиной таковой стала трагическая случайность вроде автоаварии, от нее никто не застрахован. Тоже великое горе, спора нет, но здесь никому, кроме господа Бога, претензию не предъявишь, судьба есть судьба. Но здесь ничем таким и не пахло, вот бизнесмен и сломался. Не до конца, но тем не менее. Вдобавок на все это наложилась довольно мутная история, произошедшая с одним из калининградских партнеров Митрохина за несколько дней до его личной трагедии. Тот вдруг ни с того ни с сего утонул в собственном бассейне, который был небольшим и мелким. Как после выяснили пронырливые журналисты, утопленник имел наглость запустить руку в глубокий Митрохинский карман, используя кое-какие логистические просчеты, и неплохо на этом заработал. Настолько, что на радостях утонул. При этом у него осталась дочь, которая, как ни странно, являлась ровесницей задушенной матерью Катеньки. Да еще и тезкой.

Разбитый горем отец и муж узрел в этом некие мистические знаки, тем более что накануне ему показали репортаж калининградского регионального телеканала, где крупным планом взяли плачущую девчушку, кричащую в камеру: «Пусть умрет тот, кто убил папу! Пусть вся его семья умрет». Как по мне, просто совпадение, не более того. Да и, зная журналистскую породу, могу предположить, что бедной малышке кто-то просто слова нашептал, а та их повторила. Ради хорошего кадра это племя на все пойдет, для них святого нет, мне ли не знать? Была бы у малышки мать – она бы не дала такого сделать, но покойный жулик, как назло, был отцом-одиночкой.

Но Митрохин рассудил по-другому, он, как я уже сказал, увидел в произошедшем некий божий промысел, а потом со свойственным ему прагматизмом и упорством начал строить свою новую жизнь.

Первым делом он отмазал жену от тюрьмы. Не знаю, в какие деньги ему это встало, учитывая резонансность дела, но тем не менее женщине вместо серьезного срока присудили лишь принудительное заключение в психиатрической клинике, в которой, как позже выяснилось, увы, не оказалось койко-мест. Они все были заняты, вот какая беда. И отправилась жена Митрохина отбывать наказание по месту проживания.

Хотя, думаю, экспертизу никто не подделывал, женщина эта на самом деле тронулась умом, что, впрочем, не слишком и удивительно, учитывая обстоятельства. И лично я не уверен, что ее смерть была, скажем так, естественной. Нет, муж тут ни при чем, думаю, она сама на себя руки как-то да наложила, и ее можно понять.

Только все равно правду, кроме самого Митрохина и нескольких его приближенных, никто не узнает. Хоронили супругу бизнесмена в закрытом гробу, а могилу не закопали, а залили бетоном, вот так-то. Хотя для приличия потом земли сверху набросали, разумеется, чтобы холмик образовался. Так что истинные причины ее смерти знают только стены дома, в котором она умерла, того, в котором и по сей день проживает ее муж, названный «подмосковным затворником». Дома, в который нет хода вообще никому, включая даже представителей органов власти. Не знаю, как Митрохин этого добился, но факт есть факт.

Он начал строить его еще до трагедии, хотелось товарищу иметь поместье в староанглийском стиле – добротное, многоэтажное, многокомнатное, с парком, конюшней и всем таким прочим. Когда случилась беда, стройка не остановилась, а, напротив, ускорилась, но в проект был внесен ряд изменений, превративших уютное изначально строение в довольно мрачное здание, по ряду признаков напоминавшее то ли крепость, то ли тюрьму.

Пока шли суд да дело (причем в самом прямом смысле), Митрохин заключил договор с одной известной своей деловой репутацией управляющей компанией, передав им права на ведение своего бизнеса, устроил судьбу дочери утонувшего делового партнера, назначив ей изрядных размеров пенсион и отправив все в ту же Англию, отбил изрядное количество поклонов в старых церквях и сломал десятка два ребер наиболее назойливым акулам пера. А как только дом достроили, переехал туда и с тех пор, насколько мне известно, территорию его не покидал. На похороны жены он и то не поехал. Про интервью любым изданиям и все такое прочее можно даже и не упоминать.

Впрочем, рассказ Шлюндта о том, что его коллега каким-то образом с Митрохиным имел беседу, меня особо не удивил. За закрытыми глухими воротами имелся гостевой домик, эдакое место свиданий с большим миром. Волей-неволей затворнику все же приходилось с ним общаться, туда то и дело наведывались сотрудники управляющей компании, некоторые деловые партнеры из числа ключевых, которые с посредниками разговаривать не желали, кое-какая родня, большей частью дальняя, рассчитывающая отщипнуть крошку от состояния спятившего свойственника, ну и органы правопорядка, разумеется. Эти наведывались чаще всего. И по старым делам, экономического свойства, и по новым, связанным чаще всего с нанесением травм различной степени тяжести.

Ясное дело, что для журналистов вход за ворота был закрыт, о чем, кстати, их извещала специально повешенная табличка. Но это только распаляло пыл сочинителей, особенно тех, что помоложе, которые грезили скорой мировой славой, открывающей им врата великих возможностей. Потому время от времени будущие звезды прессы ночной порой пробовали перебраться через забор, чтобы забабахать убойный репортаж.

Подавляющее большинство из них попадало в недобрые руки охраны, получало несколько ударов в живот и по почкам, а после выбрасывалось за ворота. На камерах и иных устройствах слежения Митрохин не экономил, потому сложностей тут никаких не возникало. Впрочем, находились иногда удальцы, которые обнаруживали «мертвые зоны» или подменяли сигналы, а после умудрялись проникнуть на территорию придомового парка. Им везло меньше, до них добирались собаки, которых выпускали на ночь. Одного такого погрызли сильно здорово, он после в больнице пару месяцев лежал.