Генрих - Отпуск на всю жизнь

Лицо, кстати, оказалось вполне симпатичным, что при таких данных оно могло быть совсем заурядным. Действительно, никто не заметит. Я вижу внимательные смеющиеся карие глаза.

Простила ей всё. Заранее. Она ведь в конце занятия мимоходом, сама не сознавая, тяжело оскорбила меня. Прощаю, вздыхаю, но прощаю. Она – богиня, ей можно.

Светлана, так она велела себя называть, тут же берёт быка, в данном случае точнее сказать тёлку, за рога. Гонит нас переодеваться. Нас с Эльвирой. Та со смущением признаётся, что спортивной одежды на себя не взяла.

– Напрасно, Эльвира, – мягко укоряет инструктор, – Я вижу, вы чем-то занимались… гимнастикой? Я так и поняла, осанка характерная. Но запускать себя нельзя. Пока ещё хорошо выглядите, но поверьте, это ненадолго…

В этот момент, меня раскрывшую рот, угоняют в раздевалку. То и дело забегают, выбегают какие-то девочки, на которых я тоже таращусь чуть ли не с испугом. В зале пара парней отрабатывает какие-то прыжковые хитрые элементы, в углу пара девчонок с такими же умопомрачительными фигурками занимаются с обручем.

Слава Луне, я не в обтягивающем. Беговой спортивный костюм брать не стала. Мне и шорты с топиком подойдут.

Сначала краткая лекция. Отчего-то задумчивая Эльвира тоже внимательно слушает.

– Девочка моя, слушай внимательно. На мне и остальных, – провела рукой в сторону, – чёрное и чёрно-прозрачное совсем не просто так. Чёрный цвет считается предательским. Пять лишних грамм в каком-то месте и чёрный цвет криком кричит, привлекая внимание: «Смотрите все! Смотрите на это уродство!». Недостатки фигуры не скрываются, а откровенно обнажаются. Не используй чёрный цвет для проблемных частей тела, девочка. Никогда!

Потом меня загнали к станку, заставили выполнить несколько простых, но напрочь выворачивающих суставы ступней и коленей упражнений. Вот отчего у меня так связки ноют. Затем опять лекция об осанке с демонстрацией.

– Вам же нужен интенсивный курс? Парадоксально, но тогда вам не нужны регулярные частые занятия. В аристократических английских семьях девочкам ещё в средние века закрепляли на спине под платье длинную линейку с прилепленными кнопками посередине. Малейшая попытка согнуться, ослабить осанку, кнопки впиваются в кожу. Разворот плеч формируют также, только кнопки вешают на ленту. Мы сейчас решаем задачу точно так же, но на другом уровне. Комплексно. Чуть позже займёмся.

И опять комплекс упражнений. Некоторые знакомы, они атлетического характера.

– Запоминайте. И делайте каждый день, – как-то незаметно Светлана начинает тренировать нас обеих, – вместе с тем, что мы пробовали у станка, общее время до часу. Минут сорок, не меньше.

– Беременность не повредит? – негромко спрашивает Эльвира.

– До трёх месяцев точно не повредит. Я до пятого месяца занималась, потом сбавила интенсивность, убрала самые тяжёлые элементы, но те, что попроще, делала до самых родов, – чуть улыбаясь, делится опытом Светлана.

Офигеть, не встать! Она рожала?! Гляжу на огромное фото на стене, плакат метра на полтора. Это она? Точно она, только чуть моложе.

В конце мы пошли примерять и подтягивать сбрую. Именно сбрую, с теми самыми небольшими шипами, что впиваются в кожу, если ослабишь осанку или скрючишь плечи.

– Как на лошадку, – смущённо хихикаю, пока Светлана подтягивает и регулирует. Корректирующий корсет, так он официально называется.

– Да, – улыбается мне богиня.

И вот тут она наносит мне тяжелейшее оскорбление, от которого моя Дана до сих пор в прострации.

– Очень досадно видеть, – обращается она к Эльвире, – когда такая потенциально красивая девочка не использует свои данные даже на одну десятую.

Вот уже еду в такси и не могу, – мы обе с Даной не можем, – прийти в себя. Оказывается, я очень красивая, но бл&! Потенциально!!!

– Заплатила ей пятьсот рублей. Авансом… – далее Эльвира буркнула что-то подозрительно похожее на непечатное выражение, – Думала, я дура. Действительно, дура, только с другой стороны.

– Я думала, что-то знаю, – продолжает бормотать мачеха, – Оказалось, ни… (опять непечатное).

– Себе не будешь сбрую брать? – решаю схулиганить, но реакция неожиданная.

– Ох, ещё и это! … – опять непечатно, и успокаиваясь, – Ладно, в следующий раз возьму.

Спать легла с таким чувством облегчения, что проваливаюсь в сон мгновенно. Будто с каторжных работ вернулась. Эльвира даже на ужин время постаралась не тратить. Сделала что-то по-быстрому и погнала меня в спорткомнату. Это она так сказала, на самом деле, не пускала туда без неё.

Весь рекомендуемый комплекс заучивали с каким-то ожесточением. Потом Эльвира навесила на меня сбрую. Это полный звиздец! Я с таким облегчением её снимаю перед сном. Бедная я, бедная замученная девочка…

6 июля, суббота, время 9:30

Сижу, занимаюсь математикой. Программу взяла школьную, чего велосипед изобретать, вот и штудирую с 6-го класса. Не пропуская ни одной задачи с пометкой о повышенной сложности. На одной заткнулась, ни туда, ни сюда. Но мне есть, кого потрясти. Можно даже по телефону. Сашок не откажет. Ещё у нас физика актуальна, но её после перерыва.

Я в сбруе. Несколько раз уже дёргалась с кошачьим шипением. Больно! Мачеха пыталась меня уговорить на пробежку её надеть. Я воспротивилась. И правильно сделала. После возвращения ради успокоения совести позвонила Светлане. Та запретила.

– Даночка, при беге сбруя будет трястись, и как ни старайся, исцарапаешь всю спину. Так что не надо.

Кладу трубку и показываю язык Эльвире. Между прочим, сбруя мне и талию держит. Наглядно чувствую на обеде. Не могу съесть столько же, как обычно. Напряжённый живот не даёт. О, Луна! Родители пересмеиваются. Тут же мстительно наношу удар:

– Я буду стройная, а ты толстопузая целых полгода, – папахен со смехом удерживает супругу от нападения и поправляет:

– Всего полгода, Даночка, – с ударением на слово «всего».

После обеда срываю сбрую, вбегаю на кухню, хватаю пончик и кружку с киселём. Укоризненный взгляд мачехи отбиваю:

– Голодать приказа не было. Организму нужен отдых от издевательств, – это правда. Светлана оговаривалась, что наращивать время ношения надо постепенно от двух часов в сутки до пяти-шести. Три часа уже есть!

– Девочки, давайте съездим куда-нибудь? – предлагает папахен, – На море, например.

Гляжу с недоумением и осуждением, какое море? Родина в опасности! То есть, моё поступление в Лицей. Отец заводит глаза и вздыхает.

– После экзаменов можно. Там же недели полторы останется.

После экзаменов можно. Не люблю воду… хотя можно Дану на волю выпустить. Она любит.

И что интересно! Напряжённейшая у меня пора. Подготовка к сложным экзаменам, а свободного времени хоть отбавляй. Вот совершенно нечего делать после обеда. Я занимаюсь с 8:30 до 12:30, больше папахен запретил. Ещё вечером, в ленивом режиме пару-тройку часов. И всё, остальное время я свободна. Вот что животворная свобода от школьных занятий делает! А там, между прочим, заставляли каждый день учиться с 8:00 до 13:40 плюс домашние задания. Изуверы!