Алексей Федорочев - Лось 3

– Дела.

– Ваши дела ходят строем в специфического вида костюмах или могут находиться в кабинетах, работающих по общему расписанию. Знаете – лучше не врите, врать у вас плохо получается, тем более мне. Обидно. Только что вы разрушили мне целую сказку, придуманную при прошлом вашем визите в эту палату. Сказку о прекрасном принце и целых двух прекрасных принцессах. Вы знаете, глядя на вас всех тогда, я почти поверила, что сказки сбываются! – с горечью высказалась высокая нескладная женщина, – Почти поверила, что еще остались принцы. Но, увы, принц оказался простым охотником за приданым! – на мой протестующий жест врачиху понесло еще дальше, – Ах, да! Непростым! Героической личностью, замахнувшейся на самое большое в мире приданое! Жаль только, что к вашей мужественности прилагается еще столь двуличное сердце!!!

«Нда, попросил, называется…»

– Ваши личные дела меня не касаются! И, что бы вы ни думали, отказываю я вам не из-за своих предубеждений! Ваша просьба неприемлема. Ни один врач в здравом уме и твердой памяти ни за что не согласится отпустить пациента в неизвестность. Тем более такого непростого, как вы! С охраной – идите куда хотите! Но лучше в светлое время суток и после всех полагающихся вам процедур! А ваши тайные делишки! – «делишки» Дарья выделила с особым сарказмом, обвиняюще ткнув в мою сторону пальцем, – Обстряпывайте без меня! – и, взмахнув полами халата при развороте, чуть ли не строевым шагом покинула палату.

«Нда… – опять подумалось при взгляде на захлопнутую с силой дверь, – Какой-то козел накосячил, а досталось мне. И ведь формально она права – встреча с женщиной и эту встречу хотелось бы оставить в тайне. Только не от невесты, как она успела вообразить, а от собственных сопровождающих, среди которых каждый первый отчитывается Забелиным. А насчет романтики с Ниной мы давно уже всё выяснили – я ей не нравлюсь, она мне тоже. Ну, как, тоже?.. Нравилась когда-то… девка она все же красивая, причем именно той красотой, которая была в почете в моем прошлом. Но как-то не готов я тягаться в ее глазах с Младшим – при всем желании хуже окажусь, только потому, что я – не он. Да и в моих глазах с возвратом Натали привлекательность Турбиной заметно поблекла».

А встретиться с Ниной надо. За девчонку реально испугался еще тогда, месяц назад, но за собственными бедами найти для нее время не вышло. Почему-то думается, что она это поняла. Но если я не встречусь с ней теперь, то до конца дней буду себя винить, если с ней что-то случится. Тем более, что от меня не требовалось многое – просто поговорить. И единственная сложность – хитрозадый Забелин, который то ли друг, то ли нет, неизвестно как отнесется к самому факту моего визита к его – будем называть вещи правильно – к его агенту.

– Барышни, а второй ужин будет? – выглянул за дверь, отмечая наличие только четырех охранниц в коридоре. «Что-то расслабились, в прошлый раз шестеро сидело?..»

Но нет, не расслабились – двое просто отходило куда-то.

– А вы кушать хотите? – спросила одна из вернувшихся, держащая в руках промасленный сверток, судя по запаху – явно из буфета, – Второго ужина здесь не дают, но у нас есть пирожки и бутерброды. Будете?

– Девчонки! Вы мои спасительницы! Вот деньги! – звенящая мелочь посыпалась на столик, взамен подхваченного пакета.

– Да что вы, Михаил Анатольевич, не надо! – засмущались охранницы, – Здесь много…

– Надо, надо! – тоже уперся я.

На какое-то время все внимание шестерки оказалось сфокусировано на мне. Сгорая со стыда, уплетая чужой хавчик, применил самое сильное доступное мне воздействие, путающее мысли, усиленно транслируя: вам все почудилось!!! А сам рывком преодолел пространство до служебной двери, обессилено прислонившись к ней снаружи в попытках успокоить зашедшееся рок-н-ролльным ритмом сердце.

– Таня, тебе же деньги на жратву дали! О, кто-то у нас сегодня шикует! – послышалось за моей спиной одновременно со звоном ссыпаемых монет, – Что ты стоишь до сих пор?! Гони в буфет!

– А?.. – очнулась охранница, что меня угостила, – Простите девчонки, что-то я не в себе… Сейчас пойду. Зина, поможешь? – и вдруг, – А почему едой пахнет?

– Со второго этажа тянет! – рявкнула старшая, – Вы идете, или мне кого-то другого назначить?

– Виноваты! Идем!

Будем считать, что тренировка Шелеховских способностей в условиях, приближенных к боевым, прошла успешно. Или?..

– А разве Михаил Анатольевич не был здесь только что?

– Мухина, ты поменьше о чужих женихах мечтай на посту! – прервала сомнения подчиненной старшая наряда. – Наш «Великий Лось» спит давно.

«Да-да! Спит-спит!»

– А вдруг не спит?..

– Разговорчики!!!

– А вдруг он вышел?

«Да спит же!!!»

– Конечно! Прошел мимо нас шестерых и бродит теперь по госпиталю! Сама-то соображай, что говоришь!

– А едой действительно пахнет… Давайте к нему заглянем?

«Да на хуя, если спит?!!!»

– Девки, если мы сейчас своими разговорами его разбудим или накликаем начальство, то мало нам не покажется! Поэтому, цыц!!!

Охрана затихла.

– Так и знала, что вы не откажетесь от своей идеи! – сердито выскочила из-за спины Кудымова, подлавливая меня на выходе. Против нее мои заготовки были бесполезны – целители обладали схожими с Шелеховскими способностями и на мои трюки не велись, – Осень на дворе, а вы в одной рубашке! Держите! – всунув мне в руки сверток с плащом, Дарья скрылась за поворотом коридора, – Обход завтра в девять, чтобы были как штык!!!

– Есть, быть как штык! – Отсалютовал ей свободной от шмоток рукой.

– Я вас не видела! – донеслось из-за угла.

– Я вас тоже, – согласно кивнул, скрывая лицо под капюшоном.

– Особняк Турбинных, – скомандовал, не зная точного адреса, таксистке, впихиваясь в первую попавшуюся стоящую на стоянке перед госпиталем машину.

– Михаил Анатольевич? – даже с накинутым капюшоном узнала меня случайно выбранная водительница.

«Вот ведь!!!»

– Авдотья?!.

– Домчу в лучшем виде!

– Итицкая сила, лучше в целом! – взмолился я, вцепляясь в ручку над дверцей.

– Не боись!!! – весело откликнулась Авдотья, нажимая на газ. Люк Бессон, он, конечно, гений, но той атмосферы страха пассажира от визжащих на резких поворотах покрышек и несущихся прямо в лоб зданий или чужих машин в его «Такси» передать ему не удалось. И это здесь еще движение на порядок слабее, чем в его киношном Париже! Очень пожалел, что под штанами нет памперса.

– Приехали! – прозвучало через десять минут. Свободной рукой стал поочередно отрывать сведенные напряжением пальцы от ручки дверцы автомобиля, – С вас полрубля!

– Вот десять! – протянул ожившей конечностью приготовленную по карманам наличность, – Как ты?