Алексей Федорочев - Лось 3

С некоторым запозданием – все же я не каждый день в людей успешно стреляю! – до меня дошло: в этом НИИ мог шастать кто угодно: повторюсь, у меня есть пропуск-вездеход, по сути я с ним имею полномочия чуть ли ни второго лица в имперской безопасности после Забелиной – такая вот коллизия. Таких «вторых лиц» у нее не один десяток, но вряд ли больше сотни. А вот у Горбунова подобных привилегий не могло быть по определению. И если он проходил в НИИ по дружбе, то где гарантии, что не проходил кто-то еще?! И этот кто-то не свистнет сейчас под шумок опасный кубик или записи?

– Слушаюсь.

Сильный взрыв прогремел вдалеке, заставив Софью неловко вильнуть машиной на дороге и прижаться к обочине. Сзади наш маневр повторила машина охраны.

Оглянулся на облако пыли и дыма, зависшее в воздухе. Нехило. А ведь мы километра на три точно отъехали…

– Ну, вот. Уже не нужно… опоздал.

– Распоряжения?

– Действуйте обычным порядком, – откинулся на сиденье.

Софья бросила не меня быстрый взгляд через зеркало заднего вида и кивнула.

В местном отделении СБ, куда все же зарулила наша команда, нас вежливо попросили на выход: ВИП-персона на завалах им точно была не нужна. Пожал плечами и отправился в гостиницу: вылет был назначен на завтрашний день – я же не знал, что так всё повернется!

Уже у самой ночлежки сделал незаметный знак в сторону стоящей в тупичке грязной машины с таксистской раскраской: «Все отменяется!» После сегодняшних событий с меня глаз не спустят и незаметно вырваться в Бирск не получится.

Под вечер пришла новость: Горбунов, потрясенный молниеносной расправой с его дружком Толей, за мной следом не вышел, оставшись в здании НИИ объясняться с растерянными сотрудниками. Задержка в пятнадцать минут решила его судьбу: погиб, придавленный тяжелыми воротами.

«Не мир принес я вам, но меч…» – всплыла вырванная откуда-то цитата.

Невольно посочувствовал Воронину – пусть с «Крокодилом Геной» он не поддерживал отношений много лет, но смерти последнего школьного друга не обрадуется.

Немного отпустило, когда узнал, что у «Просто Толи» работало всего семь человек, и все как на подбор – полусумасшедшие старухи, не каждый был способен уживаться с психом. Оказывается, филиал давно хотели закрыть, но держали только из-за начальника – среди гор бреда тот выдавал иногда интересные результаты.

«Очень интересные» – про себя согласился с коротким вечерним докладом Тони, оставшейся днем дежурить на месте происшествия.

Еще пострадало несколько человек в расположенных поблизости домах, но там, хвала небесам, обошлось без смертей.

– Основная версия – неудачный эксперимент выжившего из ума ученого.

Угу, только всадники не взрываются – поверьте человеку, повидавшему их немало. И сомневаюсь, что фралиум – нестабильный элемент. Из-за синего цвета я бы поставил на какое-то редчайшее соединение кобальта, но не химик я, не химик! К тому же продемонстрированное количество не могло дать взрыв такой силы – вот во взрывчатых веществах и в их дозировках я немного разбираюсь!

А это значит, что здание взорвали специально. И мину или бомбу туда принесли заранее, а сегодня только нажали на кнопку, зачищая следы. И если поутру меня не разбудят сирены, то я прав.

– Спасибо, Тоня. Завтра с утра съездим к Горбунову, точнее в его КБ – мне надо переговорить с его преемником. А потом – домой.

– На похороны не останетесь?

– А надо?

– Вы с ним долго сотрудничали, такое внимание с вашей стороны…

– Ладно, останемся еще на похороны. Плохо, что с Викой не смогу увидеться.

– Великая княжна Валентина отложила свой визит в Муромцево.

– Надеюсь, не из-за меня.

– Причины мне не сообщают.

– Хорошо, спасибо Тоня. Позови ко мне Софью.

– Соня сменила меня в местном отделении СБ, Руслана Евгеньевна приказала держать ее в курсе. Я в вашем распоряжении.

– Не к спеху. Просто завтра надо будет венки или цветы организовать: от меня, от Ван-Димыча, от нашего полка. И представить мне списки пострадавших, я хочу от себя выделить им компенсацию.

– Будет сделано.

С замом Горбунова я общался чаще, чем с примой, и общий язык мы с ним нашли быстро. И, кстати, именно он был разработчиком того самого нового состава, который собирался предложить мне струхнувший конструктор – сам он считал, что будущее за фралиумом (это мои личные впечатления), правда взглядов своих широко не афишировал.

– Обещал прорыв, – заметил занявший кабинет начальника Тропилин, – Новые возможности и новые материалы, но вы же знаете, что он был за человек! Слова лишнего не вытянешь! Вечно был всем недоволен, поэтому никто к нему не лез – занимались своим делом. Буду теперь его бумаги разбирать, искать…

– Да уж, успехов вам! Про мой заказ только не забудьте, а то уйдете с головой в поиски, и еще неизвестно, до чего докопаетесь. Может, стоящее, а может, пшик.

На похоронах пришлось сказать речь от себя и от Воронина – тошно было до усрачки. Сосредоточился на достижениях, изобретениях и таланте, старательно обходя личные качества. Ну, не нравился он мне!!! Но это не отменяло факта, что все экзоскелетчики встречали тварей в изобретенной им броне, поэтому пять минут добрые слова над могилой из себя выдавливал.

А после улетел, не оставшись на поминки. – вечером с Ван-Димычем помянем.

С шефом посидели душевно, жаль, что по такому печальному поводу. Домой к нему не пошли – там Катя и дети спокойно посидеть не дали бы, а устроились у ног Ванечки после рабочего дня. Заскочивший перед уходом Макс ненадолго к нам присоединился, с ним мы заодно Угорина и Лизу помянули.

– Точно, завтра? – спросил он у меня перед тем, как окончательно убежать домой.

– Да, точно, точно! – еще раз повторил я.

– Шеф, а вы меня завтра на полдня отпустите? – обратился он к Ван-Димычу, поправляющем на ботинке робота стакан с водкой.

– Отпущу, – немного удивленно согласился Воронин, – Первую или вторую половину дня?

– Вторую, утром приду. Спасибо! Побежал гладить! – и Макс умчался, оставив шефа недоумевать.

– Кого это он гладить собрался?

– Сейчас – одежду на завтра. А завтра, видимо, мою сестру, – пояснил Ван-Димычу метания Кудымова.

– Надеюсь, он не перепутает, что и чем гладить, – усмехнулся мужчина, – Кстати, у Гены была история с утюгом как-то. Это он потом стал букой, а по молодости лихой был, веселый, вечно с ним какие-то истории происходили. А жили мы тогда все бедно – курсанты-студенты же! А он еще жениться во время учебы умудрился. И вот купил он своим женам гладильную доску – какую-то навороченную, аж из Германии или Испании, при мне дело было, но не помню уже сейчас точно. Производители обещали, что она чуть ли не сама гладить будет, он на рекламу и повелся. Приходит, значит, к нему посылка, он меня зовет, а там агрегат сложностью не хуже Вани. Но мы с ним два технаря – что нам сложности?! Час корпели, пока собрали. И вот ставит он ее в центр комнаты общежития, где его жены кантовались. Зовет их, соседей, я стою рядом… Водружает на доску утюг – раскочегарил его, не пожалел углей!