Руслан Муха - Судный день - 2 [АТ]

— Нужно подкрепление из марута-ракта, остальным тут делать нечего, — отправил Коджа сообщение в главный штаб.

— Принято, — ответил командир высшего ранга, — формируем новые группы из марута-ракта. Держитесь, Коджа, помощь уже в пути.

— Держимся, — мрачно повторил командир.

Отовсюду доносились холодящие душу крики бойцов, которых желтый туман в буквально смысле пожирал заживо. Коджа напряженно всматривался вперед, мысленно молил богов о том, чтобы у этих тварей закончился газ.

Рация вдруг словно взбесилась:

— Мы потеряли пятую группу!

— Мы потеряли седьмую группу!

— Мы несем потери!

Один за другим сообщением раздавалось из рации.

— Командир, разрешите отступать, — голос командующего восьмой.

— Отступайте, — сухо отчеканил Коджа. Заместитель растерянно поднял на него глаза, не понимая, почему командир нарушил приказ.

— И ты уходи, — велел командир. — Против машин должны сражаться машины. Коджа взял рацию.

— Я отправил оставшихся бойцов обратно, — отчеканил он. — Ракта не справляются, присылайте артиллерию, к газу приближаться нельзя.

Молчание, потом ему все же ответили:

— Принято, командир Коджа.

Крики были все громче. Бойцы не успевали отступать.

— Нам тоже нужно уходить, — неуверенно сказал заместитель.

— Уходи. Я руковожу этой операцией. Газ скоро должен закончиться, — сказал Коджа, не столько заместителю, сколько пытаясь успокоить себя. Но уйти он не мог — не сейчас, когда его бойцы еще там.

— Противник…, — раздалось из рации, затем раздался надрывный кашель. — Гранаты с газом. Гранатомёты. Зона поражения увеличится.

Снова надрывный кашель, боец закончил резко доклад. Коджа так и не понял, из какой он группы.

Впереди что-то небольшое круглое ударило в дерево. Раздалось характерное шипение. Зловеще и медленно начало подниматься грязно-желтое облако.

— Уходи, — велел командир заместителю, — это приказ.

Заместитель даже не шелохнулся. Он знал, что стихией ветра командир владел плохо. Он был отличным ментальным ракта с четвертым уровнем и даром гипнотизера. Но сейчас от его дара не было никакого толка. Подчиняющиеся ему бойцы, умирали один за другим.

— Я все равно не успею, — заместитель опустил автомат, сосредоточенно глядя на быстро расползающееся облако.

Он стихийник, пусть и водный, но все же смог задействовать силу ветра, пытаясь отогнать облако. Все зря. Его поток был слишком тонкий, слишком слабый.

— Смотрите, командир, — отрешенным голосом сказал заместитель.

Коджа уже и сам видел: вся растительность в поле зрения стремительно темнела. Сворачивалась и чернела листва на деревьях, зеленая трава оседала, тускнела.

— Командир, нужно отступать, — неуверенно сказал заместитель.

Но было поздно. Смертоносный туман был еще далеко, но кожу будто окатило пламенем. Горло обожгло, а дышать стало невыносимо больно. Коджа изо всех сил старался не кричать — пусть и перед смертью, но он не должен перед подчиненными показывать слабость. Боль была такой невыносимой, что командир отключил боль и попытался запустить регенерацию. Но лёгкие быстро отказали.

Прибывшая лёгкая артиллерия потерпела неудачу и была вынуждена бежать. В ход снова пустили тяжелую артиллерию. Удары были направлены по лесу, и в этот раз ракеты долетели до цели.

И все же уцелевшие земные боевые роботы продолжали идти вперёд. Несмотря на то, что численность их стремительно сокращалась, они продолжали применять отравляющие вещества, разбрасывая по округе газовые гранаты, выпуская мини-дронов. Дроны, размером не больше пичужки, стремительно неслись вперед, продолжая источать газ.

Земная техника шагала через джунгли, летела, ползла, старательно исполняя свою миссию, уничтожая джунгли и оставляя за собой поле мертвецов. Через час весь периметр у прохода был расчищен. Теперь земная армия могла начать вторжение.

Первая тысяча земных солдат ринулась из прохода на Хему.

— О, Арни! — воскликнул Карим. — У тебя что-то срочное? Просто мы тут…

— Ничего, — не дал я ему договорить, — пусть заходит. А ты иди и попробуй раздобыть то, о чем я говорил.

Карим усмехнулся, потом издал нарочито страдальческий вздох, застегнул куртку и вышел.

Арни неуверенно топтался у входа, я кивнул ему в сторону стола, приглашая присесть. Сам же продолжил складывать вещи в сумку.

— Уже уезжаете? — нерешительно спросил Арни.

— Не совсем уезжаем, но Остров Хладных нам придётся покинуть.

— Ты расскажешь обо мне? — неожиданно твёрдо спросил он.

Я поднял на него глаза, с сожалением закачал головой.

— Расскажу, но не сейчас.

— Почему не сейчас? — он сглотнул и почти с мольбой посмотрел на меня.

Да где ж ты взялся на мою голову?!

— Вот, — я положил перед ним медальон. — В нем дух твоей настоящей матери. Ее зовут Алисана, она тебе все расскажет.

Арни округлил глаза. Какое-то время он переводил взгляд с меня на медальон, затем нерешительно, за цепочку, поднял его, изумлённо разглядывая.

— Там моя мать? Значит, она мертва?

— Да. Отец твой тоже погиб в тот день. Их яхту потопили. Но Алисана пожертвовала собой, пытаясь не допустить твоей гибели. Никто не знал, что ты выжил. Даже твоя мать считала, что ей не удалось тебя спасти.

— Кто я? — Арни уставил на меня взгляд полный надежд.

Я сел за стол напротив него. Какое-то время я просто сидел, глядя на Арни, потом сказал:

— Ты наследник древнего рода. Точнее, последний из этого рода.

Глаза парня стали шире, он растерянно уставился на медальон, затем сжал его крепко.

— Почему ты не хочешь мне об этом рассказывать? — окинув меня тяжелым взглядом, спросил он.

Я шумно выдохнул:

— Потому что я ношу твое имя.

Долгое молчание. Арни потупил глаза и какое-то время потерянно глядел перед собой. Не знаю, что в этот момент происходило в его голове, но затянувшееся молчание показалось мне уж слишком гнетущим.

— Ты настоящий Азиз Игал, — сказал я. — Так вышло, что я занял твое место. Я этого не хотел, все произошло случайно. Меня привезли твоему дяде Зунару Хал, сказав, что я Азиз. Но он быстро понял, что это не так. Только вот, чтобы спасти твой источник и оставить его в клане, ему пришлось пойти на обман. Это длинная история. Думаю, остальное тебе расскажет Алисана.

— Я смогу вернуться на материк и носить свое имя? — спросил он, не глядя на меня.

Я молчал.

— Тебя убьют, если я вернусь? — озвучил он догадку.

— Возможно, — ответил я. — Но теперь, скорее всего, нет. Ты хочешь вернуться?

— Я не знаю, — вздохнул он. — И не хотел бы, чтобы ты из-за меня пострадал.

Черт, ну почему этот парень такой мягкотелый?! Как он с таким характером выживет на материке, да еще и в такое время? Может зря я ему все это рассказал?