Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #3

— Укладывайся мордой в пол, на пузо. Руки и ноги по сторонам, головой от нас. Будешь сокращаться не по теме — почки отобью. Всосал?

Ответить бывший инспектор не успел. Кто-то пребольно пнул его в спину и Серёга, потеряв равновесие, смачно приложился об пол, разбив нос и пребольно треснувшись челюстью.

Дверь закрылась, автомобиль дёрнулся, трогаясь с места. Один из сидящих спокойно, точно речь шла о совершенно обыденных вещах, произнёс:

— Вот и ладушки. Хорошо, что в райцентр за ними ехать не пришлось. К ужину успеем. Жаль, из-за погоды телек не работает...

— Ага, футбол сегодня, — отозвался другой. — Жалко...

Не стал отмалчиваться и Иванов, раскинувшийся на полу в форме морской звезды. Он, сквозь сжатые зубы, весело, с невесть откуда взявшейся бесшабашностью, едва слышно пробормотал:

— Ну что же, козлы... Сами виноваты, — а после добавил. — Ну, Фрол Карпович, если это опять твои шуточки — в бороду плюну...

Ехали недолго. Может, из-за того, что водитель не останавливался на каждой остановке и не кланялся каждому столбу, а может попросту лихач за рулём попался. Скорее второе — слишком натужно гудел двигатель, слишком сильно мотало автомобиль на поворотах.

Юрий так и сидел, забившись в угол, сам в себе, и Сергей до поры потерял к нему всякий интерес. Какой смысл рассматривать человека в шоковом состоянии? Он не специалист, помочь всё равно не сможет. Да и поговорить никто не даст. Вон, троица скучающих мордоворотов за спиной наверняка только и ждёт глупостей с их стороны, чтобы от скуки развеяться и поездку разнообразить.

Памятуя об основном правиле для задержанных: «Попался — закрой рот и не качай права», бывший инспектор вёл себя смирно, резких движений не делал и в переговоры не вступал, чтобы не бесить лишний раз конвоиров. План освобождения, родившийся в его голове, был прост, понятен, требовал твёрдой почвы под ногами и некоторой расслабленности среди охраны. Военная часть должна была подойти идеально — они там почти дома. А потому рано ещё всех к одному знаменателю приводить.

Вот и оставалось Иванову из всех доступных развлечений только лежать, как велено, мордой в холодный пол и лениво размышлять на извечную для всех вляпавшихся в неприятности тему под общим названием «И чего же мне дома не сиделось?»

***

По остановившейся машине, по характерному звуку открываемых ворот, по оклику с улицы, по тому, как заёрзали на своих местах чернокурточники, бывший инспектор понял — приехали. Вот и хорошо. Значит, скоро будет весело.

Едва тронувшись, автомобиль снова остановился, лязгнула железом в направляющих дверь и внутрь ворвалась зима, обдав всех холодом и освежив воздух в грузовом отделении. Затопали ноги, ГАЗель несколько раз легонько качнуло — охранники, перешучиваясь, выбрались наружу. Запахло табачным дымом.

— Вставай, — донеслось с улицы. — Ишь, разлёгся, как на перине.

Иванов послушно выполнил указание. Поднимаясь, не забыл окинуть взглядом Юру. Расстроился.

Бедолага по-прежнему сидел в углу, у задних дверей, и тихонько трясся, явно не соображая, что происходит вокруг.

Это же надо так запугать человека...

— Чё ты там копошишься?! — гаркнул кто-то нетерпеливый за спиной и сильные руки со всей дури дёрнули за куртку, заставив Сергея выпасть спиной из автомобиля на асфальт. Больно получилось...

Охранники, как по команде уставились на распластавшегося у их ног парня и зычно, с лошадиными нотками в голосах, заржали. Похоже, им действительно было весело от такой немудрящей шутки.

Бывший инспектор, глядя снизу-вверх на своих пленителей, снова сжал зубы от злости. Ничего, он терпеливый, он подождёт. Немного осталось.

Ага... а вот и сам шутник — тупой, мордатый, ржёт громче всех. К нему отдельный счётец...

— Второй где? — прорезался откуда-то сбоку голос главного.

Смех моментально затих, недокуренные сигареты полетели за спины. Чернокурточники заметно напряглись, подобрались, полностью переключив внимание на говорившего. Серёга остался лежать — ему подниматься никто не разрешал. Зато никто не запрещал смотреть и анализировать. Ещё раз окинув взглядом присмиревших, потупившихся мужчин, он крепко утвердился в мысли, что дядя тут не просто главный, а в авторитете — без сильных морально-волевых качеств так людей не построить.

Это было и хорошо, и плохо. Хорошо — потому что такой тип людей общается с подчинёнными исключительно в приказном тоне и исполнение своих приказов проверяет редко, потому что и так знает — не посмеют ослушаться. А значит рано или поздно свалит по своим делам, оставив пленника на этих долбодятлов, что не могло не радовать. Плохо — по тем же самым причинам. Разгильдяйства или откровенного пренебрежения своими обязанностями со стороны охранников ждать не приходится.

— Вы что, наступление Нового Года караулите? Или на одесскую юморину приехали? — настырно продолжал воспитывать подчинённых главный, с неприязнью глядя на валяющегося в снегу Иванова. — Потом доржёте. Вытаскивайте беглого сюда. Машину в бокс поставить надо, пока двери туда не до конца замело. Или сами хотите чистить? Не вопрос. Я организую.

Один из охранников молча переступил через лежащего парня и нырнул в грузовое отделение машины, а через пару секунд вытащил за шиворот абсолютно не сопротивляющегося мужичка.

— Вот, — буркнул он, отпуская беглеца.

Юрий повёл себя словно тряпичная кукла, которую энергичный ребёнок запульнул в ящик с игрушками — только разомкнулась держащая его рука — ноги у него подогнулись, руки нелепо взмахнули, и он всем организмом рухнул прямо на Серёгу. Тот лишь хекнул от навалившейся тяжести.

— Ясно, — коротко резюмировал главный. — Беглого — в карцер. Сообщника — ко мне.

Недовольно поморщившись, чернокурточник стащил Юру с бывшего инспектора; рывком вздёрнул его на ноги; выматерился, поняв, что тот сам пока не ходок, а после без лишних разговоров поволок безвольное тело куда-то в снегопад.

Дышать Иванову стало полегче.

— Вставай, чего разлёгся, — недружелюбно приказал здешний начальник и для доходчивости неожиданно сильно пнул лежащего в бок.

Пришлось подчиняться.

Едва Сергей распрямился, кривясь от боли в ушибленной спине, как ему снова заломили руки за спину, наградили ещё одним тычком под рёбра и потащили вслед за главным, уже идущим к небольшому двухэтажному зданию, стоящему в каких-то десяти метрах и больше всего напоминавшего штаб или контору автобазы.

Пока вели, бывшему инспектору удалось немного осмотреться: сквозь ставший уже довольно густым снегопад взгляд успел выхватить кусок ворот с домиком КПП, в котором через окно виднелся экран работающего телевизора или монитора, отъезжающую вглубь территории ГАЗель, поддоны с чем-то невысоким и скрытым под белыми шапками сугробов. Во множестве, в несколько рядов, повсюду стояли бетонные кольца и блоки, оставляя пустым лишь неширокий проезд и площадку при выезде за территорию.