Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #3

— Да я понимаю... сам себе неприятен, — покаянно протянул Иванов, снова уставившись в стол и залившись краской. — Просто я... боюсь усугубить и наворотить чего не нужно.

— А чего именно? — уточнила девушка, искренне переживавшая за парня.

— Не знаю, — пожал плечами Сергей и снова посмотрел на Машу. — Даже представить не могу.

— Ну так пойди и узнай! — решительно объявила кицунэ. — А там решишь, как и что. Пора тебе с этим гордиевым узлом разобраться.

***

Этому трудному для обеих сторон разговору предшествовала целая цепь самых разных событий, случившихся за какие-то три дня с момента возвращения Иванова в город.

Тогда, в воинской части, дождавшись, пока Юра откроет камеры на втором этаже и тихо обалдев от того, что решились ехать на свободу всего лишь четверо, Сергей впервые в жизни имел очень сомнительное счастье наблюдать сломленных людей во всей красе.

Освобождённые боязливо косились на Иванова, на лежащие в снегу тела надсмотрщиков, на бывшего инспектора, даже на Юру, деловито суетившегося вокруг, однако не решались без команды и шагу сделать. Пришлось рявкнуть — и чернокурточники, включая главного, в две секунды оказались сваленными в помещении. Как раз вовремя успели — один из охранников, комплекцией покрепче, начал приходить в себя, но вот второй раз «успокаивать» его Сергею очень не хотелось — боялся не рассчитать сил и убить. Организм ослабленный, сколько можно жизненной энергии изъять — непонятно. Вполне вероятно, от одного прикосновения скопытиться может.

Что удивительно, работяги своих бывших сторожей даже пнуть не попытались. Просто занесли, куда сказано, исполняя команду, и выстроились вдоль стенки, ожидая дальнейших распоряжений.

На все призывы валить и чуть ли не поимённую раздачу обнаруженных в сейфе у главного паспортов, доведенные до состояния животных люди лишь угрюмо переглядывались и держались кучно, абсолютно игнорируя здравый смысл и свободное волеизъявление. Боялись они своих хозяев, крепко боялись. Даже в бессознательном виде.

Упомянутые же Юрием «приближённые к администрации» в конфронтацию вступать не стали, да и вообще, оказались гораздо умнее основной массы. Они просто отмолчались, делая вид, что поступят как все и против «воли народной» возражать не станут.

За исключением решившейся сменить место обитания четвёрки, все присутствующие невольники молча послушали пламенную речь освободителя, молча повздыхали, а после молча ушли обратно, на второй этаж, к привычным нарам.

Тюрьма оказалась внутри этих людей, а не снаружи. Вот так... Ну, или идти попросту было некуда.

Послав всех подальше, донельзя расстроенный таким амёбным поведением Сергей, освобождённый им из карцера Юра и остальные работяги рванули, что называется, на прорыв. Пока выбрались к трассе, по которой уже прошла снегоочистительная техника — трижды застревали в сугробах. Однако смогли, справились.

...В город добрались почти ночью. Перед расставанием Иванов честно, по собственной инициативе, поделился с мужиками конфискованными деньгами. Каждому хватило и на билет, и на покушать в дорогу, и на нехитрую одежонку из сэконд-хенда. Пожелав им удачи и больше не пить с незнакомцами, Иванов вместо полиции прямиком направился в заведение своего бизнес-компаньона, к белкооборотню Ерохе.

Тот ожидаемо был на рабочем месте — в ресторане для нечисти, расположенным под непритязательной шашлычной на местном рынке. Хорошее место. Чужих нет, на ночь торговая территория закрывается. Сторожа с собаками. Хочешь пройти — идёшь к определённой калитке. Там пропустят, если признают, и мимо охраны проведут.

Сергея признали без вопросов.

Под свежий шашлычок, выслушав эпопею Иванова, Ероха скептически хмыкнул и честно поинтересовался:

— Занятная история. Только я к ней каким боком?

— Просьбу имею, — не стал юлить бывший инспектор. Обращение именно к белкооборотню было продуманным и взвешенным. — Главный там мой паспорт читал. Данные наверняка запомнил. Не хотелось бы подлянки с той стороны... Народ у нас сам знаешь, мстительный.

Компаньон сделал вид, что не понял, куда клонит Сергей.

— И? — подтолкнул он к озвучиванию причин визита.

— Я в полицию идти не хочу. По закону — тухляк тех архаровцев гонять. Рабы ничего не подпишут. Они даже ехать побоялись. Развести на деньги владельцев — это, конечно, ушлые органы смогут, им это дело привычное, но тоже не сразу. Да и мне от этого какая польза? Проблема ведь никуда не денется, только обострится. Неизвестные мне хозяева поймут, откуда ветер дует. Не дураки же они... Вот к тебе и пришёл с просьбой.

— С какой? — не унимался Ероха, поблёскивая хитрыми глазами. Явно прикидывал, сколько содрать с Иванова за помощь и как не продешевить.

Сергей принял правила игры, решив для себя в любом случае торговаться до последнего и не упасть в глазах компаньона преждевременной сговорчивостью.

— Буду признателен, если ребята из твоей охраны съездят туда и шороху наведут. Такого, чтобы про меня и вспоминать боялись. Но без жертв! — сразу уточнил бывший инспектор, памятуя об истинной природе Ерохиных подчинённых. Оборотни, причём весьма сильные. — Они умеют, я знаю...

Хозяин ресторана понятливо кивнул, но ничего не ответил. Он ждал предложения цены. Парень поморщился, однако отступать было уже поздно.

— Что ты хочешь взамен, Ероха? Кусок ещё неоформленной земли? Или денег?

— Хорошо, что напомнил, — вскинулся при одном лишь упоминании об участке компаньон. — На каком там свете дела?

Подготавливаемая местными бонзами для нового владельца земельная делянка была занозой в сердце ресторатора. Он переживал за неё больше, чем сам Серёга и не находил себе места, если не слышал приятных новостей о продвижении дел по узакониваю её в собственность. Зная болезненную страсть собеседника к этому вопросу, бывший инспектор поспешил его успокоить:

— Максимально быстро двигаются, не переживай. Но изменение целевого назначения — сам понимаешь, муторное занятие. Особенно когда из природоохранного назначения перерисовывают в частную собственность с возможностью застройки. Адвокат насоветовал так поступить, потому и задержка.

— Он — умница, — безапелляционно заявил белкоооборотень, довольно улыбаясь. — Это повышает изначальную стоимость в... в, — он запнулся, подсчитывая.

— Да пофиг, — высказал своё мнение Иванов. — Зачем нам в той глуши стройка? Наша турбаза удалённостью и спокойствием хороша, а не возможностью неизвестно зачем забабахать коттеджный посёлок.