Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #3

— Думаю, да. Других вариантов у меня пока нет.

И сразу заговорил Александрос, которому, похоже, окончательно надоело отмалчиваться:

— Скорее всего. Во всяком случае, именно эта версия принята основной. И именно поэтому было принято решение использовать вас в спасательной операции. Есть мнение, что вы, со своими недавно открывшимися способностями, окажетесь устойчивее нас к внешним воздействиям эм-м... непонятно чего. Разумеется, это произойдёт только в случае вашего добровольного согласия… Привлекать спасателей мы не имеем никакого права — рисковать посторонними людьми строжайше запрещено. Потому и ускорили вашу аттестацию, как смогли. На грани допустимого, так сказать... однако тянуть некогда. Кто знает, что сейчас с вашим другом происходит?..

Умышленно, для пущего эффекта мужчина упомянул сейчас Швеца или говорил то, что думает — бывший инспектор вникать не стал. В любом случае поедет. Просто потому, что там, невесть в какой дыре, лежит в небытии его друг и он может ему помочь. Однако если даже почти всемогущий Спецотдел пасует перед какой-то там гробницей — то тут надо с головой к делу подойти. Чтобы рядом с Тохой не прилечь.

— Лана ломает амулет, мы идём и вытаскиваем Антона, — начал для удобства проговаривать вслух свои рассуждения парень. — Это понято. А если мы там попадаем замертво — тогда что?

Александрос снова опустил голову, женщина улыбнулась.

— Мы умрём, — буднично сообщила она. — Как я уже говорила. Но вряд ли. При малейшей опасности нас попросту вытащат наружу за страховочные тросы, не дав окончательно распрощаться с жизнью, и тогда Антон останется лежать в том могильнике до тех пор, пока новый план по спасению не придумаем.

Иванов понимающе кивнул головой. Хозяйка дома с удовольствием глотнула пива. Представитель Спецотдела себя не проявил никак, так и сидел, уткнувшись в пол и грея в ладонях бутылку.

— Основная причина, почему Швец угодил в эту переделку, — напившись, озвучила свою мысль Лана, — его защита была ориентирована на блокировку любой агрессии извне, однако тут случилось несколько не то, чего изначально опасались — артефакты высасывали жизнь, а не атаковали. Вроде бы и просто звучит, а как сделано — я не знаю.

— За это недопустимое упущение виновные будут наказаны! — весьма пафосно поспешил добавить прекрасноликий со своего места, как будто Иванову от такого заявления должно было сразу стать легче. — Вас экипируют с учётом вновь открывшихся обстоятельств, а потом взорвут там всё к... — он не договорил, но по эмоциональному окрасу сразу стало понятно продолжение, не высказанное вслух представителем Спецотдела исключительно из воспитанности и нелюбви к сквернословию.

Проговаривать вместо него эту вполне очевидную мысль никто не стал. И так всё понятно и возражений не вызывает.

— Когда вылетаем? — посчитав, что пора от слов переходить к делу, поинтересовался Иванов. — Хватит трепаться. Нужные подробности с тонкостями я и по дороге вполне могу узнать.

Услышав конструктив, Александрос поставил на столик бутылку, из которой так и не сделал ни глотка, вопросительно посмотрел на хозяйку. Та ответила:

— Завтра. В двенадцать. Сначала в Амстердам. Оттуда — в Египет. Потом на машине к гробнице. Неудобно, конечно, на перекладных — возни много, однако прямых рейсов в Каир из нашего города попросту нет. Не летают туда самолёты... Добираться через столицу считаю глупым. Мой маршрут оптимальнее и удобнее. На месте нас уже ждут. Потому предлагаю сейчас расстаться, а завтра с утра встретиться в аэропорту. Билеты я возьму, не переживайте. Во всяком случае, нам места найдутся всегда. И ещё, — это она говорила уже представителю Спецотдела. — Только что в голову пришло. Подумайте о дополнительной защите от подчинения чужой воле. Вдруг там и такая гадость есть... Сергей этому фокусу, как и защите от него, не обучен, а я... сам знаешь, вообще без Силы существую.

— Конечно, — кивнул белокурый мужчина, вставая со своего места. — Обязательно. Хорошо, что напомнила.

На том и расстались.

***

Лана не подвела. В оговоренное время она уже стояла у стойки регистрации с билетами в руках и нетерпеливо выглядывала Иванова. Тот хоть и не опоздал, однако всё равно почувствовал себя неудобно и приготовился отбиваться от возможных нападок этой взбалмошной особы. Но ничего подобного на случилось. Женщина попросту сунула парню в руки бумаги и перестала обращать на него внимание, думая о чём-то своём.

Так, почти в полном, за исключением дежурно-стандартных фраз, молчании прошло время ожидания, регистрации, посадки, да и всего полёта. Спутница, слишком погружённая в свои мысли, регулярно доставала из сумочки блокнот, делала в нём какие-то пометки, хмурясь и откровенно злясь. Потом нервно прятала записную книжку в сумку, закусывала губу и хмурилась ещё сильнее, невидящим взглядом уставившись в иллюминатор.

Глядя на всю эту пантомиму, Сергей решил не мешать экстравагантной даме размышлять о каких-то высоких материях, и мирно подрёмывал на своём месте. Лана тоже не горела желанием общаться.

В аэропорт Схипхол, что расположился неподалёку от Амстердама, прибыли без задержек. Вместе с остальными пассажирами покинули самолёт, а затем, отделившись от основной людской массы, направились в транзитную зону, ждать свой стыковочный рейс. Миновав целую плеяду различных переходов, эскалаторов и немного потолкавшись среди низкорослой орды шумных китайских туристов, летевших из неизвестно откуда в неизвестно куда, по указателям добрались до информационного табло, быстро нашли свой рейс и, убедившись, что всё в порядке и они никуда не опаздывают, решили в ожидании скоротать время в одном из близлежащих кафе.

Пока выбирали, чем бы перекусить, Лана сунула бывшему инспектору вполне приличную пачку евро и, не отрывая взгляда от витрины с выпечкой, сообщила:

— Командировочные. Извини, только сейчас вспомнила.

Европейские деньги пришлись очень кстати. Перед вылетом Иванов не успел поменять деньги в банке — слишком поздно вернулся домой; в аэропорту, перед вылетом, попросту забыл в суете; и вот уже здесь, в Нидерландах, пока шёл по транзитному терминалу, усиленно размышлял, попадётся ли ему на глаза точка по обмену валюты. Наверное, попадались уже, и неоднократно, однако привыкшие к броским вывескам с курсами глаза парня пока их не замечали. И вот как раз сейчас спутница решила его финансовую проблему.

— Спасибо, — благодарно пробормотал он, пряча купюры во внутренний карман куртки. — Кому отчёт потом писать?

— Никому. Считай компенсацией за вредность, — ответила женщина и быстро заговорила с продавцом на чистейшем английском языке, из которого не обременённый знаниями чужеземных наречий Серёга легко опознал только одно слово: кофе.