Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #2

Элла слушала внимательно, с интересом, а в конце даже помощь предложила в виде собственного транспорта или «если с кем по-женски поболтать понадобится, в душу залезть».

Через пять минут разговор понемногу угас. Наступила та самая, неловкая пауза, частенько возникающая на вокзалах и в больницах — когда говорить больше не о чем, но и уйти вроде как некрасиво, неприлично. Так и мнутся все неуклюже, ждут, кто первый предложит разойтись.

Пресёк неловкость Серёга. Он с удовольствием хлопнул ведьмочку по мягкому месту, заставив её взвизгнуть от неожиданности, и бодро скомандовал:

— Беги домой! Тебе ещё бабушку проведывать! Завтра созвонимся...

Чмокнув на прощание любовника и пожелав ему скорейшего выздоровления, девушка почти сразу растворилась среди пешеходов, а парень, ещё немного постояв, с ленцой поднялся к себе в палату, где сунул полученные апельсины в холодильник. Есть не хотелось совсем...

***

Демон с призраком нарисовались примерно через полтора часа после расставания с Эллой. Подниматься в гости они не пожелали, потому Иванову пришлось снова спускаться вниз, на улицу. Выглядели оба визитёра устало и возбуждённо.

— Смотались мы, значит, по месту прописки покойной, — сходу начал Швец, напрочь забыв поинтересоваться здоровьем друга. — Поговорили с матерью и батей. Хреновая история... Пару лет назад Инга, от дури подростковой, занаркоманила. Родители работали как ломовые лошади, копили ей на квартиру и, в силу вечной усталости, не замечали в деточке перемен. Проморгали чадо непутёвое... Семья у них небогатая, шиковать не приученная, потому денежку на свою пагубную привычку юная девица Савченко попросту насасы... в проститутки подалась, короче. Чуть больше года назад родители от кого-то узнали о доченькиных забавах, случился большой скандал с битьём посуды и воплями: «Вы меня не понимаете! — и, — Не мешайте мне жить!». Отведя в истерике душу, наша фигурантка, страшно на всех обидевшись, в поисках лучшей доли сбежала из дома, попутно прихватив все сбережения мамы с папой. А тут, как на грех, батя в аварию угодил, в долги влез, долго выпутывался, в общем... как итог — проклял он свою доченьку. Передал через знакомых родительские слова, вычеркнул из жизни.

— Такое сплошь и рядом творится, — поддакнул Серёга. — Вмазываться или закидываться — удовольствие недешёвое и требующее регулярных повторений. Бесплатно не дают. Как следствие — возникает конфликт интересов: хотелок у молодёжи много, а денег — шиш. Каждый эту дилемму решает по-своему. Дальше что?

Антон поморщился.

— Да стандартно всё, обычная житейская драма. Мама, как любая нормальная мать, тайком пыталась отношения с Ингой наладить, но не срослось. Поначалу девица крепко загуляла на папкины денежки: чад, кутёж, угар, друзья... Затем, промотав ворованное до копейки и осознав, что натворила, стала сознательно игнорировать семью. Один раз с родительницей случайно на улице встретилась — так бежала от неё, ровно кипятком ошпаренная. А потом, в начале весны... избили её в сауне. То ли гавкнула клиентам что-то не то, то ли обслужила плохо, да только отвезли её прямо с рабочего места в больницу, где у блудной доченьки началась, естественно, ломка. Как я понял — Ингу не столько изувечили, сколько напугали. Не готова она к таким профессиональным издержкам оказалась. Только с койки встала — сразу сбежала от айболитов. Со слов матери, навещавшей её, в центр реабилитации наркоманов прямым ходом подалась, типа за ум браться. Знаешь такой?

— Слышал. Вроде как там помогают соскочить всем желающим. Однако лично никого, кто бы там лечился, не видел и даже не слышал. А наркоманов по прошлой службе я знаю будь здоров! — честно признался Иванов.

Марек помалкивал. Призрак поняв, что рассказ заканчивать придётся ему, продолжил:

— Тем не менее, наша фигурантка отправилась именно туда и с тех пор семья о ней ничего не знает. Мы решили в это заведение завтра наведаться, когда администрация на месте будет. Так удобнее.

— Согласен. А в беседе с родителями связи какие-нибудь установить удалось? — не преминул поинтересоваться Иванов, прекрасно понимая, что звучит это чуть свысока, будто разговор начальника с подчинённым.

«Сами виноваты» — мелькнула злорадная мыслишка — он не просил его в клинику укладывать и мозговым центром назначать. Друг, похоже, думал точно так же. Вымученно вздохнув, Антон ответил:

— Да. Пара подружек, уже отработали. Пусто. Ещё кое-какие одноклассники неподалёку обитают. Их тоже сегодня навестим. Родители нам не врут, — счёл нужным уточнить Швец. — Я в невидимке потом вернулся, послушал разговоры... Допекла она их, точно тебе говорю... Дурёха! — эмоционально закончил призрак своё повествование и было откровенно непонятно — родителей непутёвой Инги ему жалко, или её саму, или всех вместе, включая разрушенную девичью жизнь и разбитые надежды мамы с папой.

— Ясно, — без особого сочувствия в голосе протянул Сергей. — Я дактилокарты с дачи передал, кому следует. Ответ дадут как только, так сразу, но обещали не затягивать. Ещё чем-то могу помочь?

Демон со Швецом переглянулись.

— Пока нет, — наконец-то подал голос Марек, отвечая за обоих. — Мы вроде бы неплохо сработались. Ещё пару-тройку дней, если ничего экстраординарного не произойдёт, можешь болеть спокойно. Пока то, сё... пока всех опросим... Когда вторую женщину, проживавшую с Ингой, установим — сразу сообщим, не сомневайся. Только тогда, может, что-то и закрутится, не раньше.

Фраза о том, что Антон и коллега из Ада вполне себе «сработались» несколько покоробила Иванова. Однако это была не ревность к другу — нет. Все присутствующие считали себя профессионалами и в детские обидки впадать не собирались, как и предаваться пустопорожним сентиментальным рассуждениям на тему «разрывающихся под гнётом обстоятельств взаимоотношений». Просто угодившему в клинику парню не доставляло никакого удовольствия осознание того, что кто-то делает его работу, а он сам словно у обочины стоит, ожидая неизвестно чего.

А если уж совсем начистоту — Серёге было тоже интересно самому, своим посильным участием, узнать, что произошло на самом деле с Юргеном и Ингой. Ну и в палате убивать время бездельем не хотелось.

Между тем Марек продолжал:

— Что хочу сказать... Вы заметили — в обоих случаях у наших фигурантов были проблемы с родителями? Закономерность или...

Швец, не дослушав, отмахнулся.

— Ты всё в одну кучу не вали. У оборотня — папаша деспот, и правильно он сделал, что сбежал от него. Сам бы так поступил. Да и не склонен был покойный к праздной жизни — вкалывал до определённого момента как проклятый. Савченко — другое дело. Девочка хотела всего и сразу, и не напрягаясь. Мечтала свою жизнь в поток непрерывных удовольствий превратить и вообще, хоть о мёртвых так и нельзя отзываться, но тут не могу смолчать — идиотка она безмозглая. Сама свою судьбу под откос пустила, никто в этом, кроме неё, не виноват. Родителей помнишь?