Вадим Булаев - Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию

— Видишь перекрёсток? — орал Антон. — Нам туда. Просто брось там голову на землю, дальше я сам.

Сердце бухало в Серёгиной груди, в лёгких пекло. «Нет, точно курить брошу и на спорт пойду» — думалось ему. В голове появилась весёлая злость и ухарство. Хотелось запеть что-нибудь яркое, похабное.

— Сзади догоняет, косарь недоделанный! Быстрее!!!

Хватило мозгов не оборачиваться. Неожиданно, прямо перед долгожданным перекрёстком, возникло несколько человек. Все они были вооружены кто палкой, кто лопатой. Пересчитывать их Иванов не стал - не до того. Двадцать, десять метров... Опер размахнулся на удивление не порвавшимся в этой суматохе пакетом и... тело под ключицей пронзила острая боль, словно разорвавшая организм изнутри. Бросок не получился, пакет выпал из рук и покатился по асфальту, смешно подпрыгивая. Сам полицейский начал падать лицом вперёд, не контролируя свои действия. Сзади кто-то торжествующе взревел.

И тут время остановилось. Прямо из возникшего перед парнем разреза в воздухе стали появляться высокие, крепкие, воины в древнеримской броне. Судя по немолодым и угрюмо-воинственным рожам - триарии, никак не меньше. Они живо окружили бесноватых, после чего за ними появился белокурый мужчина, с детским и одновременно мужественным лицом. Всю его одежду составляла мешковатая, но весьма искусно сидящая белоснежная тога, подчёркивающая мускулатуру и отменную выправку.

Мужчина подошёл к пакету, открыл его, и морщась, прикоснулся светящейся фиолетовым Печатью к многострадальной голове. На первый взгляд ничего не произошло, но как-то сразу стало понятно — всё закончилось.

Совершенно не обращая внимания на валяющегося в растекающейся луже собственной крови Сергея, он подошёл к призраку.

— Швец! — его голос оказался грозен и раскатист. — Что вы себе позволяете?! Кто дал вам право привлекать для своих сомнительных и крайне непрофессиональных делишек живых?! Вы отдаёте себе отчёт...

Дальше Иванов ничего не слышал. Он умер.

***

Очередь была длинной, очень длинной. Вдоль стены, почему-то прижавшись к левому её краю, в тишине стояли люди. Самые разные: взрослые и маленькие, мужчины и женщины, всех цветов кожи. И все молчали, сосредоточенно глядя в затылок впередистоящего.

Как Иванов тут оказался — он не помнил. Просто возник — самое точное определение. С интересом осмотрелся — обычный коридор среднестатистического офисного здания, даже без ковровой дорожки на полу.

Между тем очередь довольно резво продвигалась, поэтому бросив пялиться по сторонам, Серёга начал глядеть вперёд, стараясь высмотреть конечную цель всей этой человеческой змеи. Не получалось, слишком далеко.

И тут на опера снизошло озарение и спокойствие. Из глубин подсознания пришло понимание того, что он умер и стоит в очереди на Страшный Суд. Страха не было, жалости к себе тоже. Накатил незнакомый ранее абсолютный фатализм.

Очередь входила в небольшое помещение с двумя одинаковыми, красивыми, резными арками, заполненными антрацитовой чернотой. Между ними, за небольшим конторским столом, сидел благообразный старичок в потёртом чиновничьем сюртучке и читал газету. Что удивительно, его совершенно не интересовало происходящее. Каждый входящий человек на мгновение задерживался, а потом превращался в маленькое облачко, тут же всасываемое чернотой. В подавляющем большинстве всех уносило в левую. «Ад, значит, там. А за столом, верно, апостол какой-нибудь. Автоматизировал процесс, чтобы не слушать нытьё каждой души. Ну не Бог же в самом деле тут на стульчике скучает!» — промелькнуло в голове теперь уже бывшего полицейского.

Неожиданно рядом со старичком возник Антон и что-то горячо зашептал ему в ухо.

— Да иди ты... — поражённо воскликнул читатель газеты. — Так и сказал?!

— Ага!

— Ну тогда ладно... Иванов! Ивано-о-ов!!!

Неожиданно Серёга понял, что произносят его фамилию. Вышел из равнодушной очереди, подошёл к старичку. Тот внимательно смотрел его, чему-то хмыкнул и казённым голосом приказал:

— Иванов. Идите с инспектором. Вас ожидают.

Между тем ничего не понимающего парня схватил за руку его знакомец по последнему приключению, и с силой потащил прямо в невесть как образовавшийся проём в стене.

— Отвечай честно и со всем соглашайся, — сквозь зубы, еле слышно процедил он. — Со всем! Потом поговорим...

Неожиданно они оказались в большом помещении, стилизованном под боярский терем. Вдоль бревенчатых стен стояли скамьи, в глубине виднелись массивный, резной стол и сидящий за ним немолодой мужчина в боярской шубе.

— Сюда подойдите! — властно приказал он.

Ноги сами собой повиновались, столько уверенной в себе силы исходило от этого человека.

— Доставил, Фрол Карпович! — лихо гаркнул Антоха, весело глядя на неизвестного начальника.

— Вижу, что доставил. Посмотрел я на него. Жидковат.

— Да как жидковат?! — возмутился покойный милиционер. — Личное дело проверили — не нагрешил особо, всё в пределах нормы. Работать умеет, навыки есть. Подходит, чесслово!

Хозяин кабинета встал со своего рабочего места, не спеша обошёл стоящих перед ним по кругу, откровенно оценивая.

— Сомневаюсь, Антошка, я...

— Не надо сомневаться, Фрол Карпович. Под мою ответственность! Сами же говорили, что работать некому. Я вон, в лепёшку расшибаюсь, новые кадры ищу...

— Так-то оно так... Но сомнительно!

— Ничего сомнительного! Ему же никто сразу инспектора не даст. Пусть в помощниках побегает, тем более среди живых. Сами знаете, как работать при наших ограничениях... — неожиданно тон Антона стал обличающим. — Или вы не хотите, потому что русский? Вон, Джону — американцу уже тринадцать лет как разрешили помощника-человека иметь. И ни слова не сказали, когда он деньги зарабатывал на сериале про братьев-демоноборцев, этих... как их... Вспомнил! Винчестеров! Сам не видел, но от знающих коллег слыхал, что в некоторых сценариях тот отметиться успел — слишком достоверно вышло!

Неожиданный удар кулака по столу прервал словоизвержение Антона.

— Ты что себе позволяешь, сопляк?! Сомневаться вздумал?! Да я ещё при государе Борисе Фёдоровиче за Русь стоял нерушимо! И не надо американца сюда приплетать! Красиво баешь, только не в ту сторону. Знаю я, что парень по своей воле тебе помогал. Знаю и чем это для него закончилось. Сам то как, пойдёшь к нам? — неожиданно обратился он Серёге.

Тот ответил не сразу, подумал.

— Что от меня надо будет? — и сразу получил тычок от нахмурившегося Антона.

— Правильный вопрос, хороший. Души защищать от погани всякой. Зло изводить по мере своих слабых сил, человеком быть, одним словом. И о Боге не забывать!

— И всё? — сомневался Иванов.