Лилия Роджер - Инферняня [litres]

– Хорошо, мэм, – сказал Гермес. – Я могу подождать здесь?

– Да, – важно ответила я.

Я усадила Мосика в кроватку с деревянными перильцами и вручила его любимую игрушку – погремушку из белых-пребелых косточек. Чьи это были косточки, я выяснять не стала – меньше знаешь, крепче спишь. В общем, когда-то я решила для себя, что это был раздавленный машиной бурундук. Несчастный случай, ничего не поделаешь! Но зато теперь он служит людям, они ему благодарны, и память о нем, ну, типа, будет вечно звучать перезвоном погремушки. В общем, больше этот вопрос я не поднимала.

Мне послышалось, как хлопнула дверь. А через несколько секунд – еще раз.

Я выскочила в прихожую. Мистер Олимпус был теперь не один. Он качал коляску – невероятно красивую, расшитую золотом, и колеса… что, тоже золотые? Сколько же с этого Гермеса можно запросить? Так вот, в коляске кто-то невероятно мелодично попискивал. Да, все было вот именно невероятным – и коляска, и писк!

– Я знаю, что вы привыкли нянчить необычных детей, – сказал Гермес, – но мой ребенок… он более чем необычен.

– Ну конечно! – Я как можно более нежно и понимающе взглянула в сторону коляски – она, кстати, была плотно занавешена ажурным тюлем.

Все родители заявляют подобное. Типа, уж такого чуда, как мой, вы и не видали. А вы голодного маленького оборотня ловили, когда он по стенам и потолку бегает?

– Познакомьтесь, – сказал мистер Олимпус и откинул кружевную накидашку. – Это мой сын Петер.

– О! – торжественно произнесла я. Хотя повода возвышать тон никакого не было: в коляске, к полному моему разочарованию, лежал и улыбался обычный человеческий малыш. На вид ему было не больше полугода.

– Привет, Петер, – сказала я ему и помахала рукой.

Малыш улыбнулся, протянул ладошку и сжал пальцы, как будто хотел схватить меня за руку.

Интересно, из каких же они необычных? А вдруг из самых обычных? Вдруг какая-нибудь путаница произошла и ко мне направили простого малыша? А я, кажется, уже разучилась нянчить обычных детей.

Какой найти повод ему отказать? Пусть он даже и узнал о Корпорации, и вампира распознает с первого взгляда – мало ли, какие у людей бывают знакомства, – но сам-то обычный, и ребенок обычный.

– Понимаете, я очень загружена работой в последнее время, – честно сказала я. Да хоть на детекторе проверь! Вчера, вон, весь день с близнецами Грыыхоруу пронянчилась. А «вчера» – это как раз самое «последнее время».

– Конечно, – с уважением сказал Гермес и пригладил рыжеватые, совершенно английские усы. – Но я подумал, если я заплачу… Сколько вы берете в час?

– Зависит от ребенка, – ответила я. И это тоже было чистейшей правдой. За оборотня была самая высокая ставка – шестьдесят два с половиной доллара в час. Да, вот так упорно торговались с толстухой Роксаной Бьерн, что не сходились даже на шестидесяти трех. Я стояла за каждый цент, потому что с оборотнями больше всего мороки. Ну, э-э… а еще потому, что увидела, какой толщины цепочка на шее у мистера Бьерна и какие перстни на пальцах его жены.

– То есть чем младше ребенок, тем больше плата?

– Нет, зависит от его индивидуальных особенностей.

– О, конечно, – мистер Олимпус улыбнулся собственной наивности.

А что, он начинает мне нравиться. Такой приятный, милый человек. Ладно, надо поговорить с ним начистоту.

– Не могли бы вы сообщить чуть подробнее, чем Петер отличается от обычных детей? – сделала я ударение на слове «чуть подробнее». Типа, и так вижу, что он не рядовой ребенок, но готова слушать о его способностях хоть целый день. Ладно, потом как-нибудь вырулю на отказ.

– Он умеет летать и исполнять половину своих желаний, – беззаботно и легко сказал мистер Олимпус.

Я оглянулась – нет, окна я давно привыкла держать закрытыми. (Поэтому все заработанное в первую, самую тяжелую неделю пришлось отдать за кондиционер. Который, кстати, то работал, то нет. Точно говорят, щас всю технику делают в Китае, а потом пишут всякое вранье на этикетках.)

– А почему только половину желаний? – задала я нелепый вопрос, ведь и половины было бы более чем достаточно для счастья! Правда?

– Потому что он полубог, – ответил мистер Олимпус.

Меня это слово почему-то поразило.

– То есть один из его родителей…

Ведь правильно же? Если бы он сказал четвертьбог, то значит, бабушка или дедушка, а если…

– Да, – сказал Олимпус. – Я.

Он – бог? Я вперила взгляд в лицо мистера Олимпуса. Да нет в нем ничего божественного, я вас умоляю! Ровные брови, ровные зубы, ровные усы, ну, то есть будто старательно расчесанные. А усы расчесывают? Ровные усы приподнялись – а, это он снова улыбнулся.

– Ну, что же… – проговорила я. А может, он просто не в себе? Спросить документы? Может, в них так и написано: «Предъявитель сего – бог. Просьба верить». Ну, то есть не в него верить, а верить написанному. Бог Гермес. Гермес… Из каких-нибудь богов инков или майя?

– Итак, сколько бы вы хотели получать в час? – спросил меж тем бог Гермес.

– Семьдесят пять, – скромно потупив очи, назвала я цену. Ведь все равно начнут торговаться, сбросят чуть не вполовину. Эх, надо было восемьдесят запросить! Бог он, в конце концов, или кто?

Вы только не подумайте, что я скряга. Просто – ну разве не чудесно купить телевизор во всю стену? Сидеть на белом полукругом раскинувшемся диване вместе с подругами и смотреть «Вам письмо»? И всем хватает места. А находится все это в огромной гостиной – куда же еще оно все впишется? А гостиная… В общем, мне всегда нравились большие дома. И замки. Да что там, замки даже лучше! Да, я люблю роскошь! Люблю красоту! Ну что в этом плохого?

– Думаю, этого будет мало, – сказал Гермес.

Что, пардон? Мне показалось, что я ослышалась. Так, срочно взять себя в руки. Надо спросить, с чего это он готов расщедриться – какие подводные камни меня ждут… Да и вообще, откажусь брать слишком много. Я девушка скромная, достойная и все такое.

– Ну, тогда сто, – выпалила я, пока он не передумал.

– Я хотел предложить тысячу в час, – скромно сказал Гермес.

Держите меня! Я сейчас или в обморок хлопнусь, или расцелую этого дядьку!

– Кхм. Что ж, эта цена меня вполне устраивает, – сцепив пальцы за спиной так, что они захрустели, ответствовала я.

– Отлично.

– А на сколько часов и сколько раз в неделю вы хотели бы его привозить?

Дело в том, что я давно бы уже разбогатела, привози Селия или Роксана своих детишек хотя бы на пару часов каждый день. Но Роксана приводила сыночка только на три часа раз в неделю, по субботам, когда они с мужем ужинали у ее родителей. Маленькие оборотни совершенно неуправляемы, и их появление в обычном обществе может обернуться для присутствующих людей катастрофой. Проще говоря, не съедят, так покусают. А родители Роксаны были обычными людьми. Как и она сама. Оборотнем был мистер Бьерн. Хотя я бы ни за что его в этом не заподозрила – маленький, тихий, скромный человечек. Ну разве что рыжие волосы на его голове странно топорщатся, будто щетка для обуви.