Людмила Макарова - Время инверсий [сборник]

— В смысле — лишняя? — зачем-то переспросил Швед.

— Кое-кто таки добыл ее для Риты. Несколько лет назад, еще при Лайке. Но Рите, как ты сам понимаешь, лицензия не нужна. Поэтому Лайк молча упрятал ее под сукно, думаю, предварительно вволю посмеявшись. А теперь я эту лицензию откопал. Возьмешь?

— Возьму, — решительно сказал Швед.

— Все-таки ты еще пацан, — с легкой грустью вздохнул Завулон. — Но я помню, как был таким же, как ты. Поэтому, хрен с тобой, бери. Надеюсь, когда-нибудь поймешь, почему меня это не очень радует.

Завулон щелчком отправил окурок в Днепр.

— А теперь расскажи-ка, какие у киевского Дозора планы на ближайшее будущее. А я послушаю.

Планов было много, Швед даже не сразу решил, с чего начинать. Но постепенно увлекся и рассказывал минут пятнадцать подряд, складно и самозабвенно.

Когда он умолк, Завулон еще минуту безмолвно вертел в руках высокий бокал из-под шампанского. Потом вздохнул и тихо произнес:

— Что бы мы без вас делали, молодых и одержимых…

Потом еще помолчал и добавил уже по существу:

— В целом сойдет за программу. По боевой группе можешь не гнать: в ближайшие год-два работы ей все равно не будет. Дункель не позволит. У него здесь большой проект запускается. Так что формируй не спеша. Харьковчанам помоги, но сильно за них не впрягайся, пусть сами шевелятся. Чуть позже начнем поднимать Дозоры в Днепре, Донецке, Запорожье и Одессе.

— А в Николаеве?

— В Николаеве еще чуть позже. А что, желаешь поучаствовать?

— Ну, не чужой же город… — вздохнул Швед.

— Значит, скатаешься в командировку. Но это все позже, сначала Харьков, это наш второй форпост.

— Осознал, — кивнул Швед. — Еще что-нибудь?

— Да. Еще шампанского! — сказал Завулон и засмеялся.

Швед тоже усмехнулся и хотел уже было сходить к большому столу, потому что они с Завулоном сидели за отдельным, в сторонке, но тут в который уже раз за вечер рядом очень кстати материализовался Феофаныч. Разумеется, с подносиком.

— Там какая-то парочка у трапа, — тихо сообщил он, наполняя бокалы. — Тебя спрашивают. Пустить?

— Лучше я схожу, гляну. — Швед пригубил шампанского и встал. Завулон безучастно глядел в сторону.

Спустившись вниз, Швед подошел к трапу, всмотрелся и практически остолбенел.

Это были Денис и Лена. Дениса, недавнюю жертву-поилку чужих магов, второй месяц искали и не могли найти ни Дозоры, ни Инквизиция. Его подругу тоже искали, но только в контексте поисков самого Дениса. С тех пор как Швед видел его в последний раз, Денис стал выглядеть заметно лучше, хотя сказать, что он в полном порядке, было все еще нельзя. Но по крайней мере у него появилось что-то похожее на ауру живого человека, пусть и не совсем здорового.

Первое время после памятных событий на улице Зодчих Швед был уверен, что Дениса как ценного свидетеля и фигуранта по делу о чужаках прибрала к рукам Инквизиция, но вскоре прошел слушок, что Совиная Голова его упустил. Сразу после стычки Дозорных и чужих магов его почему-то решили не трогать, возможно, потому, что он был очень слаб. А через пару дней они вместе с подружкой бесследно исчезли — не помогли ни расспросы родственников, ни прочесывание вокзалов и аэропортов. Швед знал, что за их квартирой на Зодчих Инквизиция установила постоянное наблюдение, и вплоть до сегодняшнего дня никакой новой информации об этой парочке не поступало, хотя Завулон еще когда приказал отслеживать новости по этой теме, а Ефим клялся, что держит все на контроле, но рассказать ему пока нечего.

— Здравствуйте, — сказала Лена, глядя на застывшего Шведа. — Мы с Деном хотели вас поблагодарить, а то уехали, даже спасибо не сказали.

— Куда уехали? — зачем-то спросил Швед — теперь-то это особой роли не играло.

— На Кубу. Замечательно отдохнули. И Ден оживает просто на глазах. Спасибо вам за все!

За спинами Дениса и Лены призраком возник Шагрон, и Швед понял, что такой шанс упускать нельзя.

— Да вы заходите, заходите! — сказал он приветливо. — У нас тут праздник как раз!

— Нас такси ждет, мы только прилетели, еще даже домой не заезжали!

— Ничего, подождет ваше такси. Я договорюсь! — пообещал Шагрон, выныривая из Сумрака.

Денис и Лена обернулись — до сих пор они Шагрона, конечно же, не замечали.

Секундой позже Швед ощутил, как шевельнулась и перетекла Сила, а за спиной обнаружился Завулон. Денис с Леной, одурманенные легким заклинанием, послушно перешли на дебаркадер. Сзади их надежно подпирал Шагрон. Перешли и направились наверх, где, Швед это чувствовал, их уже приготовился встретить Юрий.

Внизу остались только Завулон и Швед.

— Ну и прет же тебе, кадет, — покачал головой Завулон. — Даже не верится. Если Инквизиция еще не в курсе — мы на коне.

Швед молча внимал.

— Ты сам-то хоть понял, что произошло? — Завулон, видимо, истолковал его молчание по-своему.

— Понял, — протяжно вздохнул Швед. — Конечно, понял.

— И что ты понял? — поинтересовался Завулон.

— Понял, что дела Дозоров — они как ремонт. Их невозможно закончить. Их можно только прекратить, да и то ненадолго. И вся эта история с чужими магами тоже очень далека от завершения. Думаю, она только начинается.

Великий Темный маг Завулон криво усмехнулся и несильно хлопнул Шведа по плечу:

— Пойдем… коллега. Ручаюсь: сейчас мы услышим много интересного.

Он небрежно поставил на уличный трап охранное заклятие и стал неторопливо подниматься на верхнюю палубу.

декабрь 2011 — октябрь 2012

Москва — Николаев

В романе использован текст группы «Проспект Мира» (Николаев)

Раннее мартовское утро выдалось таким серым и убогим, словно не существовало в мире ни Тьмы, ни Света, ни людей, ни Иных, и сам Сумрак разлился по земле нескончаемым влажным туманом, сгустившимся над шоссе и клубящимся в пустых окнах недостроенной многоэтажки. [1] © Л. Макарова, 2014

Бетонный короб возвышался над дорогой на самом выезде из города. Под непрерывные проклятия бывших владельцев гаражей здание несколько раз переходило из рук в руки, от одного обанкротившегося застройщика к другому, а обманутые дольщики устраивали пикеты на центральной площади и писали длинные горестные письма президенту Российской Федерации.

Гаражи снесли еще первые хозяева долгостроя, застолбили за собой участок земли в черте города и ознаменовали тем самым новую эпоху, в которую вступил микрорайон, — эпоху имущественных споров, судебных разбирательств, бандитских разборок, сталкерских тусовок и нелегальных пейнтбольных баталий на территории так и не увидевшего свет жилого комплекса.

Остроумные горожане, не вложившиеся в сомнительный проект и потому настроенные оптимистично, окрестили бетонное страшилище Маяком и только пожимали плечами, услышав в региональных новостях мнение очередного эксперта и расплывчатое обещание градоначальника когда-нибудь взять долгострой на баланс.