Александр Прозоров - Любовь ифрита [СИ litres]

Спустя полминуты в дверь квартиры постучали.

– Открыто! – громко сказал ифрит.

Слабо скрипнули петли, и оперативник, настороженно оглядываясь, спросил:

– Так я теперь ваш друг, Михаил?

– Рад, что вы откликнулись на мое приглашение, Юра! – ответил из комнаты хозяин дома. – На кухне горячий чайник. Наливайте себе кофе, проходите сюда. Здесь есть порезанная пицца, кетчуп и пачка свежих сосисок. Думаю, подкрепиться после долгого рабочего дня вы не откажетесь. Выпить не предлагаю, достойного повода на сегодня не просматривается.

Гость не ответил, но на кухне послышалось мерное звяканье, и вскоре паренек, одетый в новенький джинсовый костюм, присел к столу. Взял из коробки кусочек пиццы, но прежде чем откусить, спросил:

– Так чем обязан вашему вниманию, гражданин Варишин?

– Для начала хочу задать несколько простых вопросов. Вы когда-нибудь пользовались огнетушителем, Юра? – издалека начал свой разговор ифрит. – Вы замечали, как сильно он остывает, когда опустошается? Или возьмем углекислотные баллончики. Когда их выпускаешь, они всегда покрываются инеем.

– Равно как и газовые баллоны, или даже обычные дезодоранты, – согласился оперативник, откинувшись на спинку стула и уминая кусок пиццы. – И что из того?

– Вы не замечаете в этом процессе некоторого парадокса, Юрий? – выключил телевизор ифрит. – Мы затрачиваем огромное количество энергии, закачивая газ в емкость, но когда эта энергия высвобождается, пространство вокруг не нагревается от избытка энергии, а наоборот, замерзает. И чем больше тратится сил на накачку, тем холоднее становится мир вокруг при ее работе.

– Это же школьный закон физики, Михаил! При расширении газа он становится холоднее.

– То есть, вас это ничуть не удивляет? Это хорошо. Тогда вам станет намного проще понять принцип работы другого механизма… – Хозяин дома положил на стол керамическое колечко с нанесенными по его краю корявыми рунами. – Это «кощеева сушка», Скворцов. Простенький амулет, до самых краев наполненный жизненной силой. Он не очень прочный, и если его сломать, содержимое вырывается наружу. И в силу забавного парадокса, непонятного мне, но естественного для вас, жизненной силы вокруг него почему-то не становится больше. Все происходит ровно наоборот. На удалении нескольких шагов от амулета жизнь останавливается, а все живые существа теряют сознание. Для них наступает маленькая смерть. Минуты на три, четыре, а то и на пять. Кому как повезет.

– Амулет? – удивился оперативник. – Что-то вроде колдовских штуковин, каковые носят на себе разные оборотни и вампиры?

– Да, именно они, – спокойно согласился ифрит.

– Те самые, о которых вы советовали мне не задавать лишних вопросов?

– Все правильно, Юра, – не стал спорить хозяин дома. – Те самые, о которых месяц назад я советовал вам забыть. И вы меня вполне благоразумно послушались. Судя по тому, что вы сейчас находитесь здесь, а не в психлечебнице, и вас до сих пор не лишили права носить оружие, вы умеете держать язык за зубами. О своих подозрениях никому не сболтнули. Теперь, друг мой, вам придется забыть кое-что еще.

– Это просто квест какой-то, гражданин Варишин, – потянулся за вторым куском пиццы паренек. – Сгораю от любопытства!

– Дело в том, Скворцов, что через восемь дней вас зарежут в подъезде вашего собственного дома, – негромко поведал колдун. – Вечером, примерно в это время.

– Однако, вы умеете поднять людям настроение! – тихо крякнув, ответил гость. – Если я слишком много ем, так просто и скажите. Не нужно портить аппетит особо извращенным способом.

– Их будет трое, они нападут неожиданно, без предупреждения, – невозмутимо продолжил колдун. – Вам самому будет не справиться. Поэтому заберите эту «сушку» и, входя в подъезды, держите ее в кулаке. Увидите ножи – сразу ломайте амулет, а потом надевайте на нападающих наручники. Правда, у меня есть одна маленькая просьба. Повязав бандитов, вмажьтесь хорошенько лицом о стену, а боками и ребрами – о перила, попачкайте одежду. В идеале слегка порежьтесь их заточками. Если вы в одиночку справитесь с тремя вооруженными людьми и останетесь без единой царапины, вашим товарищам это покажется странным. Про меня же, само собой, лучше вообще не упоминайте.

– Почему я должен вам верить, Михаил? – после некоторой заминки спросил оперативник.

– А вы жить хотите? – ехидно полюбопытствовал ифрит.

– Спрошу иначе, – опять после некоторого размышления сказал Скворцов: – С какой стати вы решили предупреждать меня об опасности?

– Карма… – пожал плечами Михаил.

– Какая еще «карма»?

– Карма, судьба, рок, удел, жребий… – уточнил мужчина. – Понимаете, Скворцов… В нашем, колдовском, мире принято считать, что за любое сотворенное зло нам воздается пятикратно. Злом, разумеется. За добро же воздается добром. Поэтому портить себе карму плохими поступками крайне опасно. Замучаешься от воздаяний.

– И вы всерьез в это верите? – как-то вымученно рассмеялся паренек.

– Приведу простой пример, – вздохнул чародей. – Вы, оперуполномоченный Скворцов, по своей собственной воле и по своему разумению, вопреки приказу начальника решили спасти меня от покушения. То есть, совершили добрый поступок. Если бы вы этого не сделали, я бы тоже не проявил любопытства и не стал бы ворожить на ваше будущее. И не узнал бы о вашей близкой смерти. И не сделал бы для вас защитный оберег. Вот это и есть человеческая карма. Сотворенное вами добро свершило круг и вернулось обратно к вам спасением от гибели.

– Это какая-то индийская философия? – Оперативник переварил услышанное и снова откусил кусочек пиццы.

– Я знаю о вашей смерти, Юра, – слегка скривился хозяин дома. – Если я вас не спасу, этот грех ляжет на меня. Считайте, что мною движет обычный корыстный интерес. Не хочу портить свою карму. – Ифрит качнулся вперед и придвинул керамическую «сушку» ближе к гостю. – Берите с чистой совестью. Это бесплатно.

– А если я откажусь?

– Да бога ради! – даже рассмеялся Михаил. – Я сделал свой выбор, спас вашу жизнь, моя карма чиста. Если вы отказываетесь от спасения – это уже ваш выбор, который на мою судьбу никак не повлияет.

– Так просто? Даже не попытаетесь меня отговорить?

– Не в моих правилах навязывать другим людям свое мнение, – развел руками ифрит. – Кто я такой, чтобы указывать смертным, как им следует жить? Я не бог, не пророк, я даже не ротный старшина! Бог с вами, Юра, у вас своя голова на плечах. Решайте!

Паренек доел свой кусочек пиццы, после чего протянул руку и прибрал «сушку»:

– Посмеялся бы я над вашими суевериями, Михаил. Но хихикать над собственной смертью как-то невесело. Как говорится, «на бога надейся, но верблюда привязывай». Если я неделю-другую поношу в кармане магический оберег, мой атеизм это как-нибудь переживет.