Светлана Казакова - Тайна зимней ночи [publisher: ИДДК]

Регина пожала плечами.

– Я подумаю.

После гибели Артура праздники стали казаться ей частью всеобщего гигантского заговора против одиноких людей, которых, если посмотреть по сторонам, не так уж мало. День за днём проходили будни, наполненные хлопотами, но в праздничное время всё менялось. Требовалось отдыхать, радоваться, проводить время с любимыми. Покупать подарки, целоваться на эскалаторах в шумных торговых центрах, согреваться глинтвейном в уютных кофейнях, танцевать под любимые песни. Когда-то и у неё всё это было, но со временем воспоминания теряли яркость, размывались, как акварельный рисунок под дождём, утрачивали вкус и цвет. Перестало что-либо значить время года за окном, ведь в её душе поселилась осень. За прошедшие со смерти Артура годы Регина убедилась в том, что безответная любовь с обеих её сторон никак не может заменить то ощущение, когда любишь, любима и чувствуешь себя в правильном месте с нужным человеком.

Было ли такое хоть когда-нибудь знакомо её деду? Или же для него, в самом деле, всегда всё было куда проще – есть традиции магического сообщества, обязательства перед старшими и верность семье, а всё остальное от лукавого? Даже после того, как и Вероника, и её мама предпочли пойти своим путём, чтобы соединить с кем-то судьбы не по договору, а по любви, он продолжал считать себя правым.

– Да, не ожидал, что Дмитрий будет подбирать за Мартином, – задумчиво проговорил вдруг старший Воронич таким тоном, будто хотел добавить «Куда катится мир?».

– Что? – рассеянно переспросила Регина.

– Ты разве не слышала? Шульгин женился на Инне Шталь. Говорят, даже в свадебное путешествие отправились, – фыркнул Александр Владимирович. – Я был об этом парне лучшего мнения. А ты не заметила, чтобы в походе они обращали друг на друга внимание? Наверняка там и сблизились.

– Может быть. Мне было не до них. Я иду спать, – произнесла она, решительно поднимаясь с места. Кружка опустела, и глаза уже начали слипаться. – Увидимся утром.

Она вышла из комнаты. Показалось, или в доме стало темнее? Регина не успела дойти до лестницы, когда её дёрнули за локоть, одновременно зажимая рот.

Вероника

Я бы солгала, если б сказала, что мне нравится проводить время в доме Александра Владимировича Воронича. Разумеется, сам особняк несказанно хорош, по нему можно бродить, будто по диковинному музею, каждый раз обнаруживая что-нибудь, чего не замечал раньше. Но атмосфера здесь царит не самая радостная. Возможно, дело в хозяине, который безраздельно властвует в доме, а также в жизни всего семейного клана. С некоторыми исключениями.

Одним из этих исключений являлась моя мама. Переехав в эту страну, она попала под опеку старшего родственника, который собирался устроить её судьбу по собственному разумению и потерпел в этом полнейшее разочарование. Вторым выпало стать мне. Довольно долго я и не подозревала о том, что принадлежу к настолько влиятельной семье магов, как, впрочем, и о многом другом. Приёмные родители, которые не имели отношения к магическому миру, ничем не примечательная школа, самая обычная жизнь. Как позже выяснилось, ей не всегда суждено было оставаться такой. Однажды ровное течение моей жизни всколыхнулось и забурлило, словно в водовороте, и с тех пор больше ничего уже не было по-прежнему.

За ужином в особняке в этот вечер я несколько раз пожалела о том, что вообще согласилась приехать. Вполне могла побыть дома – с Абрикосом, который наверняка скучал по временно оставившим его в одиночестве хозяевам. Посмотрела бы ещё парочку фильмов или почитала. Всё лучше, чем сидеть за огромным, как футбольное поле, столом прямо напротив старшего Воронича, который, казалось, задался целью прожечь взглядом дырки в каждом из присутствующих, и выслушивать сплетни о представителях магического сообщества. Но это, как выяснилось, оказались ещё цветочки. Александр Владимирович, оставаясь в своём репертуаре, объявил, что снова хочет выдать Регину замуж, причём по выражению её лица нельзя было сказать, обговаривал ли он с ней это заранее. Зная её деда и его приверженность консервативным традициям магов, я была почти уверена, что мнение внучки он даже не спрашивал.

А затем, невзирая на правила приличия, появился Мартин Шталь. Само собой, выгонять его не стали. Неизвестно, какую выгоду представлял этот прохиндей для старшего Воронича и какие услуги тому оказывал, однако хозяин дома к нему благоволил. Может быть, не так, как к Дмитрию Шульгину или Богдану Гордееву, которых прочил в мужья Регине, но всё же настолько, чтобы не прекращать поддерживать связи с Мартином и приглашать его к себе даже после ареста Карла Розенберга. В настоящее время тестя Шталя уже не было в живых, да и с Инной они успели развестись.

Как я ни старалась держаться подальше, Мартин всё же нашёл возможность подобраться ко мне, когда после ужина все разбрелись в разные стороны, и я на какое-то время осталась одна в гостиной. По правде говоря, я не знала, как к нему относиться. С одной стороны, в некоторых случаях Шталь проявил себя так, что заставил думать о себе лучше, чем раньше, но, с другой, я не хотела в нём обманываться и не могла выкинуть из памяти воспоминания о том, как он угрожал мне в наши первые встречи. Именно поэтому я всеми силами его избегала, что мне весьма неплохо удавалось до определённого момента. Но сейчас, когда этот человек оказался в непосредственной близости от меня и стоял практически рядом, небрежно поигрывая бокалом с чем-то алкогольным, мне снова стало не по себе, и пришлось сделать значительное усилие, чтобы не отступить на несколько шагов.

– Как поживаешь? – вкрадчиво поинтересовался Мартин. Должно быть, он почувствовал моё замешательство, и оно его позабавило. От этой мысли я почувствовала, что к лицу приливает краска, а руки непроизвольно сжимаются в кулаки.

– Замечательно, – дёрнув плечом, ответила я и заставила себя посмотреть ему в глаза. На мой взгляд, Шталя сложно назвать красавцем. Слишком уж он какой-то вытянутый в длину, манеры оставляют желать лучшего, а усмешка прямо-таки сигнализирует о том, что от него хорошего не жди.

– А Дарий? – продолжал расспрашивать он.

– Сам у него спроси, – буркнула я. О том, что связывало в прошлом Княжевича с Мартином, думать не хотелось. Мне было известно не обо всех подробностях, но того, что я знала, вполне хватало для того, чтобы посочувствовать Шталю, чего делать ни в коем случае не следовало.

Моё нежелание поддерживать разговор ничуть не задело Мартина, и, ответив, что непременно спросит, он с удобством расположился в кресле. Я уже собралась было покинуть гостиную и под любым предлогом удалиться в отведённую мне комнату, когда вошла Регина. Она о чём-то спросила меня, и мне пришлось задержаться. Рассеянно отвечая ей, я скосила глаза в сторону Шталя и вдруг заметила, каким взглядом он на неё смотрит – чересчур пристальным, изучающим, тяжёлым. Это встревожило меня, а Мартин, перехватив мой взгляд, ухмыльнулся и отсалютовал мне бокалом.