Анна Сафина - Суженая для Альфы, или Как обрести счастье [СИ]

— Потанцуем? — ее ловко, как пушинку, развернули к себе. Оркестр как по команде заиграл медленную мелодию.

— Д-да, — от аромата его парфюма и осознания, что они наедине, сперло дыхание.

— Как тебе вечер? — умело ведя в танце, тесно прижимал к себе.

Неопределенно пожала плечами.

— Мы часто устраиваем подобные вечера, это сплочает нас и сглаживает клановые распри, — зачем-то начал просвещать ее, — в Северном регионе это особенно важно.

Насколько помнила, из пяти крупных регионов двуликих, именно Северный считался самым суровым и агрессивным, чему способствовали и лютые морозы, и постоянные территориальные и клановые стычки, сложность добычи пропитания, так что власть удержать в подобном месте мог не каждый Арх. Последние лет двадцать нынешний глава стабильно удерживал свои позиции, что в их мире было достаточно большим сроком. К примеру, в Восточном регионе за последние двадцать пять лет ее жизни сменилось почти восемь Архов, что плохо сказывалось на укладе жизни оборотней. Пожалела, что не интересовалась в свое время географией и историей, осознав, что ни о Южном Уделе, ни о Западном Граде ничего не знает, а уж о Поднебесной вотчине даже слухи и те весьма скудны.

— На востоке теплее, чем у нас. На следующей неделе я еду на побережье, пробудем там недолго, всего два дня, думаю, тебе понравится, привычные родные места как-никак.

— Куда именно? — как можно безразличнее спросила.

— В Кронар, это южнее стаи Лютого километров на сто.

— Знаю, — не показала свою радость, в городке жили люди, за редким исключением квартероны, так что быть раскрытой ей вряд ли грозит.

— Чем бы ты хотела заниматься? — неожиданно начал ею интересоваться, — не продавщицей же всю жизнь работать.

Наира мысленно ощерилась, ей вдруг стало стыдно и неприятно, казалось, что ей вскрыли нарыв, больно, неприятно, но полезно. Она и сама часто думала, что совсем не знает, как сложится ее жизнь. И если раньше она считала, что стоит выйти замуж за Игоря и все у нее наладится, то после всех этих событий весь ее карточный домик рухнул. Была у нее одна способность, да только никому в клане признаться она не решилась — ни отцу, ни даже брату. Когда-то это погубило ее мать, и с малых лет она поняла, какое это мучение, и что ее ждет. С пяти до десяти лет ее таскали на проверки, устраивали карцерные дни, психологически давили, чтобы пробудить дар по материнской линии, но к разочарованию родни отца, от матери ей ничего, кроме внешности, не досталось.

— Замуж хотела выйти, — не стала с ним откровенничать.

Разговор у них не клеился. Когда танец закончился и мужчина отошел, к ней подошла незнакомая девушка, от чего она испытала облегчение. Представившись то ли Леной, то ли Ларой, та без умолку начала болтать, увлекая ее к бару, так что Альтаира из поля зрения она потеряла быстро. Мимолетно слушая белокурую пышнобедрую чистокровную волчицу, она испытывала подспудную тревогу. Прошло минут десять, когда к ним подошел официант.

— Карамельный ликер не желаете? — обратился к Ларе, все-таки вспомнила имя.

— Было бы неплохо, — приняла бокал, в глазах ее зажегся бесовской огонь, — Наира, дорогая, здесь недалеко есть выход во внутренний дворик, там чудесная беседка, пойдем.

Подгоняемая беспокойством и девушкой одновременно, она ловко лавировала среди гостей. Коридор казался ей бесконечным, с разными ответвлениями, подозрения в ней крепли с каждой минутой.

— Что-то я давно здесь не была, — наморщила лобик девушка, — давай ты прямо, а я направо, кто первый найдет выход, крикнет.

И быстро ушла. Вся эта ситуация ей не нравилась, чувство подставы не оставляло ее, но все же пошла прямо, чувствуя зов зверя.

— Мой Арх совсем про меня забыл, кошечка скучала, — смутно знакомый голос прозвучал в дальней комнате по коридору.

— Я занят, — подозрения начали подтверждаться.

— Не той ли рыжей клушей? Разве способна она удовлетворить моего зверя? — томно, с придыханием соблазняла.

Голоса смолкли, только прерывистое дыхание эхом отдавалось от стен.

— Не придумывай, — звучало как оправдание.

Девушка застонала как от удовольствия, и когда Наира тихо приблизилась к приоткрытой двери, увидела восседающего на столе Тайра, сверху на котором практически лежала девушка в красном облегающем платье, та самая, что прожигала ее ненавидящим взглядом. Слившись в поцелуе, они не замечали ее. Руки мужчины по-хозяйски расположились на выпуклых ягодицах, руки девушки сжимали его плечи, глаза томно подергивались в экстазе.

Подглядывая, прячась в темноте коридора, осознала она две вещи. Ее истинный козел. Ее истинный Архонт. И также тихо вернулась в зал.

— Как долго мне ждать? Отец теряет терпение, — и снова Наира подслушивала чужой разговор, только на этот раз свидетелем она стала совершенно случайно. Желая подкрепиться среди ночи, на подходе к кухне услышала голоса, один женский, другой мужской. Женский был ей знаком, а вот мужской слышала впервые.

— С ним я сам решу вопрос, а ты, — сказано было почти с угрозой, — не запори все дело, что это за выходка была вчера на приеме? Он может обо всем догадаться, твое дело играть роль покорной самочки, а своей выходкой ты могла разжечь между ними страсть, зацепить его зверя азартом охоты.

— Не разожгла, — уверенно парировала, — после увиденного любая сбежит, и эта не исключение, так что он мой.

— Не обольщайся, ты не знаешь моего сына, — ахнув, Наира отступила, но распаленные перепалкой, те не обратили внимания на звуки и продолжили обсуждать ее, — тут надо действовать тонко, а с твоей твердолобостью только баранов стравливать.

По его голосу ей казалось, что девушка ему не особо нравится, даже скорее он будто презирает ее, но вынужден мириться с ее недостатками.

— Не трогайте меня, — прошипела фурия, отдергивая руку, по крайней мере, по шороху казалось так, — лучше выполняйте свою часть сделки, пока что результата не видно.

— Я свое дело знаю, — холодом можно было заморозить дом, — все будет в нужный срок, а тебе советую очень хорошо подумать, прежде чем решишь меня кинуть.

— Все я помню, Ваши прииски, мое место главной суки стаи, — не сдерживая сарказм в голосе, ответила собеседница.

— Советую чаще об этом вспоминать.

Раздались удаляющиеся шаги, они продолжали о чем-то беседовать, но тихие голоса доносились слабо, ни слова не разобрать.

Событие недельной давности жалом опалили ее разум, всколыхнув ненужные и тщательно задвигаемые в глубину сознания воспоминания, но память раз за разом подкидывала эротические картины чужих прелюдий. Ничего больше она не видела, сбежала, что аж пятки сверкали, но воспаленный мозг сам нафантазировал все мыслимые и немыслимые позы двух сплетенных в горячке страсти тел.