Евгений Прядеев - Возвращая Белиала

- Но Агриппина права в другом, – Олег Георгиевич что-то прикидывал в уме. – У нас в Москве семь высоток, четыре из них уже активировали, значит остается еще три до конечного ритуала. И мы не сумеем взять под контроль три оставшиеся. Причем три - это в том случае, если теория Якова Брюса верна, но я в этом до конца не уверен. Изначально то планировалось построить восемь высоток.

- А я так поняла, – решила высказаться и Женька, – что количество зданий было не сильно принципиально. Они накапливали энергию и объединялись между собой, даже если какие-то разрушены. Ну на случай катастрофы или войны.

- Может быть и так, – согласился с ней Ровнин. - Но я все-равно до конца не понимаю. На том месте, где Дворец Советов планировали построить, сейчас стоит Храм Христа Спасителя. Это настолько намоленное место, что ни одна гадость близко подойти не решается. А уж призвать демона в этом месте…

- Не переживай, Олег Георгиевич, – усмехнулся Пал Палыч. – Для меня вообще сегодня мир открылся с новой стороны. Я никогда не представлял, что оказывается существуют такие мудреные, многоступенчатые и к тому же настолько мощные ритуалы. Но с храмом я не вижу противоречий. Наши предки никогда не ставили церкви, где придётся, это почти всегда были места мощной энергетики, которые повышали силу молитвы. Почему многие очень любят старые храмы? Потому что в них чувствуется эта сила, там с Божьей помощью много благостей получить можно, и от грехов, и от болезней исцелиться. А тварям этим разницы нет, какое святое место поганить!

- Все-равно, – задумчиво качал головой Ровнин. – Что-то не складывается, но мысль до конца не оформилась. Ладно, други мои, давайте завтра об этом подумаем. Все по домам.

- А Тетя Паша? – вспомнила Женька. – Она же так и не вышла до сих пор.

- Езжайте по домам, – улыбнулся Олег Георгиевич. – С Тетей Пашей все хорошо.

И он неторопливо зашагал ко входу в университет. Пал Палыч проводил его взглядом и, торопливо попрощавшись с Женькой, пошел в сторону площади Трех вокзалов, набирая какой-то номер на телефоне.

«К Марине, наверное», – с легкой завистью подумала Женька. – «Мириться пошел. Ладно, домой, так домой».

И она бодро зашагала к станции метрополитена. Наверное, больше всего зимой Женька не любила именно поездки в метро. Ну посудите сами, на улице мороз, и естественно, что люди стараются одеться потеплее - теплая обувь, свитера, пуховики. И вроде как на улице во всем этом действительно комфортно, летние кроссовки зимой уместны только если передвигаешься исключительно от подъезда до салона автомобиля, но не дальше. Но комфортно в зимней одежде в Москве только первые десять минут после выхода из дома, исключительно до тех пор, пока человек не вздохнет напоследок морозного воздуха и не нырнет вглубь черного тоннеля.

Про московское метро рассказывать можно бесконечно. Это отдельная вселенная, про которую написаны десятки документальных и художественных книг. А еще там жарко, тесно и зачастую очень грязно. За полчаса в подземке Женьке трижды наступили на ногу, дважды саданули по лицу рюкзаком и бесчисленное количество раз пихнули. Едва не оставив при выходе из вагона часть своего пуховика внутри, потная, как из бани, и злая на весь мир старший лейтенант Мезенцева целенаправленно зашагала в сторону своего дома.

Увидев продуктовый магазин, девушка решила, что сегодня ее чаша терпения уже абсолютно полная, поэтому для пущего благополучия окружающих будет лучше, если она никуда заходить не будет. Два пешеходных перехода, куцый скверик и вот уже до боли знакомый дворик панельной девятиэтажки, в которой Евгения проживала последние два года. Недалеко у подъезда ей встретилась соседка, бабка Марья, бойкая старушка из тех, кто всегда всё про всех знает. Правда о Женькином месте работы ей как раз-таки ничего известно не было, девушка однажды была в настроении и с удовольствием навешала бабке лапши на уши, что работает программистом в нефтяной компании, но не простым, а тем, который настраивает программы на телевизорах в кабинетах сотрудников. Соседка, судя по всему, ничего не поняла, но поверила, а большего Женьке было не надо.

- Женечка, солнышко мое, подожди! - старушонка кинулась к девушке и схватила ее за рукав. – Не ходи домой, я тебя тут уже два часа дожидаюсь.

- Чего это вдруг? – все мечты Мезенцевой сейчас были только о горячем душе и чашке чая с медом, поэтому неожиданная остановка совсем не добавила ей настроения.

- Не ходи туда, – бабка Марья обладала железной хваткой, поэтому повисла у Женьки на руке, как клещ на вкусном месте. – У тебя там засада.

- Какая засада? – тут Мезенцева уже затормозила и внимательно посмотрела на соседку, инстинкт полицейского внутри нее сделал стойку и залаял на опасность.

- Бандит тебя какой-то битый час поджидает, – старушка аж захлебывалась от эмоций, торопясь рассказать девушке все, что знает. – Я специально три раза мимо него проходила, все-все рассмотрела. Не с нашего дома, рожа бандитская, на площадке между этажами сидит и семечки лузгает. А кожурки в кулек сплевывает, это наверняка, чтобы следов не оставлять, я по телевизору такое видела. И коробка у него какая-то подозрительная рядом стоит. Я тебе точно говорю, это киллер! Надо полицию вызвать и группу захвата.

- Так чего же Вы не вызвали до сих пор? – недоуменно посмотрела на нее Женька.

- Да звонила я, только они меня слушать не стали. «Марья Ильинична, киллер же не за Вами приехал, вот и не мешайте человеку работать», - писклявым голоском передразнила она кого-то. – Дармоеды! Никакой управы на них нет!

Судя по всему, соседку в ближайшем РОВД знали прекрасно, раз уже успели выучить ее имя-отчество и не реагировать даже на такие серьезные заявления.

- Поэтому надо чтобы ты им позвонила, девочка! – трясла девушку за рукав соседка. – Без полиции идти в подъезд опасно, точно тебе говорю.

- Спокойно, Марья Ильинична, – со вздохом произнесла Женька, доставая из куртки удостоверение и пистолет. И, глядя в округлившиеся глаза старушки, с удовольствием добавила:

- Всё под контролем!

- Свят, свят, свят! – закрестилась Марья Ильинична, с испугом в глазах глядя на пистолет в руке Женьки. – Девочка моя, откуда у тебя такая гадость?

- Там уже больше нет, слава богу, – улыбнулась девушка. – Так, Марья Ильинична, Вы сидите здесь и ждёте меня. Если через полчаса я не вернусь - звоните в полицию ещё раз. Понятно?

- А если…

- Никаких если! – Женька добавила в голос металлические нотки. – Всё, помолитесь за меня!

Обернувшись к своему дому, она прикинула диспозицию. С подъездных окон скамейку, возле которой она беседовала с соседкой, видно не было, но идти по привычной дорожке мимо детской площадки было нельзя. Если ее действительно ждут, глядя в подъездное окно, то она фактически просемафорит о своём прибытии.