Евгений Прядеев - Возвращая Белиала

- Это кто? – Услышала девушка недоуменный голос Карася.

- Наши, – коротко ответила Женька и тоже выпрыгнула из машины. Уже на бегу она, как в замедленной съемке, увидела, что через забор перепрыгивают еще три ведьмы и мужчина, в руках у которого появился пистолет.

- Палыч! – Заорала Женька не своим голосом и рванула из кобуры табельник. «В белый свет, как в копеечку», – наверняка повторил бы преподаватель по огневой подготовке свою любимую присказку, но главного она добилась. Неизвестный испугался выстрелов девушки, и его три выстрела тоже ушли в молоко.

Правда, теперь он целился уже в Евгению, да и одна из ведьм изменила направление, наверняка сочтя человека с пистолетом более актуальной угрозой.

Женька старалась выстрелить поточнее, но, судя по всему, мандраж внезапной схватки вбросил в кровь слишком большую долю адреналина, поэтому руки ходили ходуном, так что пистолет, казалось, живет своей жизнью и прямо сейчас отплясывает лезгинку. Изо всех сил стараясь успокоиться и все-таки совместить мушку с целиком, Женька внезапно почувствовала удар и резкую боль, её левая рука онемела и обвисла вдоль тела.

«Вот влипли-то», - подумала Женька, немного отстраненно от происходящего наблюдая за ведьмой, скачками приближающейся к ней, как вдруг большая серая тень заслонила от нее происходящее. Джип Карася поймал ведьму капотом на взлете, отчего та отлетела немного в сторону и задергалась на асфальте. Не останавливаясь и отчаянно скрипя шинами, машина проехала еще с десяток метров и буквально впечатала мужчину с пистолетом в забор сада. Водительская дверь распахнулась, и на улицу выбрался Карась, крутя в руке бейсбольную биту и безостановочно матерясь. «Москва – столица бейсбола», - почему-то не к месту вспомнился девушке старый анекдот. Но не успел он сделать и пары шагов по направлению к Женьке, как на его пути возникла сбитая машиной ведьма. Она взмахнула рукой с отросшими ногтями, пытаясь достать парня, но он, ловко увернувшись от острых когтей, с размаху зарядил ведьме своим спортивным снарядом прямо в висок.

Ведьма упала, а ошарашенный Карась, не переставая материться, ударил еще раз битой лежащее тело и подбежал к Женьке.

- Что за дурдом происходит? – Закричал он, хватая Женьку за плечи. Девушка вскрикнула, и парень немедленно сменил тон:

- Ты ранена? Маленькая моя, что с тобой? Где болит?

У Женьки в глазах потемнело от боли, дыхание перехватило, и она никак не могла ответить Карасю что-то членораздельное.

- Рука, – наконец, выдавила она, но в ответ почему-то услышала хрип. Темнота, казалось, спадала целую вечность. Женька слышала какие-то крики, звуки ударов и чувствовала, как сжимаются пальцы на ее здоровом плече. Проморгавшись, она увидела удивленный взгляд Максима, который смотрел на нее не отрываясь. Воздух со свистом выходил из пробитой насквозь груди молодого человека, а позади него Палыч методично вбивал в тело неугомонной ведьмы свой серебряный нож, выкрикивая ругательства при каждом ударе.

Карась медленно оседал в руках Евгении, кто-то подбежал помочь ей, и они аккуратно положили парня на тротуар. Женька опустилась на землю рядом с ним. Парень уже не хрипел и даже не стонал, он просто молча смотрел на девушку необычно серьезным взглядом.

- Вызовите скорую! – Закричала Женька и, бросив пистолет, непослушными пальцами потянула из кармана мобильник.

- А знаешь, – вдруг услышала Евгения голос Карася. – Все-таки так обидно, что я тогда у тебя не остался.

Он громко всхлипнул и вытянулся в струнку, как будто пронзенный электрическим током, закрыл глаза и затих. Женька смотрела на него неверящими глазами, надеясь, что это глупая шутка, и что сейчас он опять откроет глаза и посмотрит на нее.

Она верила, когда диктовала по телефону сообщение службе спасения. Верила, когда Ласка распорола ей рукав куртки и бинтовала руку. Верила, когда появившаяся откуда-то Вика помогала ей встать.

И лишь услышав слова Валентины, «такой хороший мальчик был», Женька поняла. Это все.

И тогда она закричала! Громко, выплевывая с криком легкие и пытаясь крикнуть так, чтобы стало легче, но легче почему-то не становилось.... Она кричала снова и снова, не веря, что все это происходит с ней и взаправду. Кричала, как будто этот крик мог изменить хотя бы что-то. Подбежавший Пал Палыч сгреб ее в охапку, и она затихла в его сильных руках. Оперативник крепко обнимал ее и шептал на ухо, что все будет хорошо, уговаривал не плакать и поехать домой.

Но домой она все-таки не поехала. Врач скорой помощи сменил ей повязку, сделанную наспех Лаской из подручных материалов, а затем по просьбе Виктории вколол Женьке какой-то успокоительный укол. Теперь девушка воспринимала окружающую действительность отстраненно, как будто смотрела цветной фильм по телевизору, а сама она спряталась внутри стеклянного кокона. Мысли стали тягучими, как густой мед, и думались они также неторопливо.

И ведь что особенно обидно, в окружающем мире совсем ничего не изменилось, небо оставалось таким же серым и хмурым, мелкий снег, падая на асфальт, немедленно таял и превращался в грязную кашицу. Уже снег…

Девушка отстранённым взглядом наблюдала за тем, как тело Максима упаковывают в чёрный полиэтиленовый мешок и баюкала свою раненую руку.

- Жень, – к девушке подошла Виктория. – Поехали в отдел, здесь дальше уже и без нас разберутся.

- Вика, – Мезенцева подняла на магичку абсолютно сухие глаза. –Скажи, с этим очень трудно жить?

- С чем этим? – Не поняла Виктория.

- С чувством потери, – ответила Женька, провожая взглядом отъезжающую труповозку. – И с чувством вины. Он же фактически из-за меня погиб. Если бы я не попросила его отвезти нас, то он бы сейчас был жив. Хохмил как обычно, присылал мне весёлые смски. А он кинулся меня защищать и погиб. А я живая. А он погиб.

- Тихо-тихо, – Вика обняла Женьку, понимая, что у неё опять начинается истерика. – Это тяжело, но с этим можно жить. В первую очередь, потому что он этого хотел. Чтобы ты жила! Для этого он и спас тебя от этих тварей. А мы, я тебе обещаю, найдём их всех! И докажем, что смерть твоего друга не была напрасной.

Женька не плакала, глаза ее оставались сухими, хотя в душе кружился целый ураган эмоций. Очень хотелось кого-нибудь убить. Девушка понимала, что это не вернет ей Максима, да и непонятно, впрочем, ее ли он был… Но убить кого-нибудь все равно хотелось.

Женька позволила усадить себя в микроавтобус и всю дорогу до отдела молча смотрела в окно, думая о том, что Новый год все ближе и ближе. В Москве еще не начали наряжать елки, но на улицах потихоньку уже развешивают праздничную иллюминацию. Судя по всему, лекарство, вколотое врачом, имело и какой-то отложенный эффект, потому что девушка опять впала в состояние апатии. Хорошо, что она едет в отдел, одна в пустой квартире, наверное, умом сейчас тронется.