Ян Киров - Я - чудовище

— А как же помощник начальника? - небрежно обронил Снеговик - Ну такой, с длинным носом. Чем не замена?

Валериан аж подпрыгнул на стуле.

— Да вы что! - воскликнул советник - Такая работа ему никак не по плечу. Он же никто. Дешёвка. Пустое место.

— Когда и кому это мешало командовать людьми? - веско бросил Данте - И уж тем более, в страже.

Валериан внимательно взглянул на Снеговика, но ничего не сказал.

— Вы знакомы со старейшиной Титом? - поинтересовался Данте - Нет? А вот мы с ним старые друзья. Сегодня днём я навестил старейшину. Мы с ним болтали о разных пустяках. О том и о сём. А потом разговор зашёл об этой шумихе в газетах. И Тит согласился с моим мнением. Он тоже считает, что стражу должна направлять крепкая рука. Кстати, мы и о вас говорили. Старейшина обмолвился, что подумывает поддержать вас на будущих выборах. Они ведь в следующем году, если я не ошибаюсь?

— Если всё хорошенько взвесить, то, пожалуй, вы правы, - медленно произнёс Валериан - Совет и вправду не может стоять в стороне.

— Да неужели? - воскликнул Данте - Я бы пожал вам руку. Но боюсь, что причиню вам боль. Вы же меня знаете. Я терпеть не могу причинять людям боль. Надеюсь, что пальцы на вашей руке срослись правильно?

На следующее утро Снеговик встретился с Петрой.

- Поздравляю вас с удачным уловом! - начал он - Слышали последние новости? Злодей в камере, а начальнику стражи дают коленом под зад. Приятно сражаться за правое дело, не правда ли? Разве вы не для этого стали репортёром?

— Хватит, довольно, - поморщилась девушка - Вам что-то от меня нужно? Или вы пришли, чтобы покривляться?

Данте вытащил из кармана сложенный лист бумаги и протянул его Петре.

— Что это? - поинтересовалась девушка.

— Ответная услуга, - объяснил Снеговик - Статья о генерале Маркеле. Он командует местными вояками. И я его большой поклонник.

— Вы знаете генерала? - прищурилась Петра.

— Нас познакомил его покойный сын, - подтвердил Данте - Славный малый. И так рано нас покинул. Жрицы говорят, что лучшие уходят первыми.

— За то вы всё ещё тут, - заметила девушка.

— И не собираюсь никуда уходить, - согласился Снеговик.

Петра развернула лист и пробежала глазами аккуратно написанные строчки.

— Ого, ничего себе! - брови девушки взлетели вверх - «Последняя надежда империи»! «Нерушимая стена»! У меня аж зубы сводит от сладости. Вы сами это написали? Удивительно. Я всегда думала, что вы недолюбливаете благородных господ. Что заставило вас изменить своим привычкам? Толстые пачки империалов?

— Ваш хлеб - торговля горячими сплетнями, - обронил Данте - Не думаю, чтобы у вас было право судить меня.

— Я посмотрю, что можно сделать, - надула губки Петра – Но предупреждаю сразу - у Маркела могут быть неприятности из-за этой статьи. Не думаю, что её оценят во дворце. В этом потоке восхвалений нет ни строчки про нашего дорогого императора.

— Это всего-навсего слова, - успокоил её Снеговик - Ну что страшного может произойти?

— Если дело касается вас, то всё что угодно, - буркнула Петра - Даже конец света.

— Вы что мне не доверяете? - полюбопытствовал Данте.

— Я не настолько глупа, - поставила в разговоре точку девушка.

Петра сдержала своё слово. Восторженная статья о Маркеле вышла в конце недели. И в одно мгновение разрушила генеральскую карьеру. Император ревниво относился к народной любви. Спустя неделю Маркела перевели подальше от столицы. Так всего за несколько дней стражники и размещённые в городе солдаты лишились командиров. Их новые начальники, как назло, были ещё тупее прежних. Снеговик выкрутил из сложной машины империи всего пару винтиков. Но это были важные детали. Непрерывно крутящиеся шестерёнки, которые заставляли механизм двигаться, заклинило. И это запустило разрушительную цепную реакцию.

Солдат выпивал в кабаке в полном одиночестве. Когда за его столик присел мужчина в потрёпанной кожаной куртке, солдат оторвал взгляд от полупустого стакана и вопросительно уставился на незнакомца.

— У меня тут монеты карман жгут, - внёс ясность Данте - Как насчёт дармовой выпивки? По моему, тебе это не помешает.

— Эт ты верно подметил, - мотнул головой солдат - Нас, служивых, теперь нечасто угощают.

Снеговик громко щёлкнул пальцами и постучал ладонью по столу. Подавальщица быстро принесла бутылку дешёвой, но забористой выпивки.

— Что, день не задался? - завязал беседу Данте.

— У меня погано на душе, - неохотно признался солдат - Сегодня опять разгоняли рабочих. Чёрт, да я с некоторыми из них в школу ходил!

— Проливать братскую кровь – то ещё развлечение, - согласился Снеговик.

Собутыльники молча выпили. Потом ещё. И ещё.

— Пока мы тут с тобой треплемся, на фронте гибнут люди, - внезапно сказал Данте - Простые парни. Такие же как ты да я. Давай за них выпьем? За павших!

Бутылка быстро опустела. За ней последовала следующая.

— … И тогда лейтенант Эмиль приказал стрелять по толпе… - заплетающимся от выпивки языком рассказывал солдат - Ненавижу этого заносчивого сопляка-южанина…

— Но стоит ему щёлкнуть пальцами и ты нажимаешь на курок, - напомнил Снеговик - И ничего с этим не поделаешь.

—Так жить нельзя... - солдат икнул и обвёл кабак мутным взглядом - Кто-то должен показать этим сволочам...

— Кто-то должен, - согласился с ним Данте - Да только у кого хватит на это духу? Разве найдутся такие храбрецы?

— Может и найдутся, - возразил солдат.

Снеговик посидел ещё немного и попрощался с собутыльником. В дверях кабака он обернулся. Солдат сверлил ненавидящим взглядом опустошённую бутылку. Слова Данте раздули пожар у него в груди и намертво застряли в голове. Снеговик довольно усмехнулся. Горе-вояка сделает нужные выводы. Может быть, не сразу, но обязательно сделает. Остается лишь ждать.

Пару дней спустя Данте сидел в "Последнем ужине".

— Есть что-нибудь занятное? - лениво поинтересовался он, глядя как трактирщик листает утренний номер «Вестника».

— О тебе в газете ни слова. Если ты об этом, - отозвался трактирщик - Но вот тут есть заметка про какого-то солдатика. Пишут, что он заколол своего командира, а потом и сам застрелился. О чём только думал этот бедолага?

— Солдатик вообразил, что он - храбрец, - задумчиво произнёс Снеговик - Эй, хозяин, налей-ка всем выпить!

— Что, есть какой-то повод? - поинтересовался трактирщик, доставая из-под стойки бутылку.

— Можно и так сказать! - Данте медленно поднял стакан - За павших!

Несколько следующих недель Снеговик вёл в кабаках задушевные беседы с солдатами. И ещё дважды подогретые выпивкой вояки поднимали на штыки своих командиров. Власти посчитали это тревожным сигналом. Размещённым в столице солдатам запретили покидать казармы. Их винтовки хранились отдельно под надёжной охраной. Запертые в тесных бараках, безоружные вояки со страхом ожидали скорой отправки на фронт. Столица империи добровольно избавилась от своих последних защитников.