Юлия Шолох - Полчаса до весны [publisher: 1С-Паблишинг]

Кветка некоторое время смотрела на нее, а потом расхохоталась.

– Лиза-а-а…

Синичка наклонила голову, но было видно, как она изо всех сил подавляет улыбку. Все-таки извиняется, а не просто так на середину комнаты выперлась.

– Тебя прямо колбасит. То ты злая, как три литра кислоты, то прямо как банка конфитюра. Не можешь соблюдать баланс?

Та вздохнула.

– Нет, как видишь.

– А что тебя успокаивает?

Синичка промолчала, но бросила неконтролируемый взгляд в сторону стола, на котором в творческом беспорядке громоздились ее бумаги, большую часть из которых составляли карикатуры или карандашные наброски.

– Ну, конечно! – Кветка подивилась своей недогадливости. – Конечно, рисунки! А то, что ты из упрямства и какого-то изощренного самомазохизма не позволяешь себе ничего, кроме карикатур, конечно, весьма талантливых, но все же кривых отражений реальности, дает тебе по мозгам. Верно? А что мешает тебе рисовать в виде лечения пейзажи? Или вон чайник изобрази в окружении кастрюлек.

– Опять ты в самое больное место, – пробормотала Лиза.

– Ладно. Не буду, – сегодня и правда не хотелось спорить. – А ты помнишь про Новый год? Всего-то чуть больше недели осталось. Ты домой не собираешься? – вдруг встревожилась Кветка, впервые подумав, что возможно, соседка уедет к маме и придется остаться в комнате одной. Ее лично домой до сих пор не позвали, да она и сама не очень-то хотела снова видеть лица своих так называемых родственников.

– Тут буду, конечно. Тебе разве не сказали? Мы с дядей Пашей уже договорились – полночь всей общагой, ну, кто останется, встретим в холле, он разрешил. И колонки разрешил поставить, и столы, в общем, здорово будет.

Это была лучшая новость за последнее время, и Кветка расслабилась. К счастью, черные полосы неизбежно сменяются белыми. А там и каникулы, пусть всего-то пару недель, но хоть город посмотреть. А то стыд и позор – прожил несколько месяцев и не увидел ни зимних фонтанов, ни длиной извилистой лестницы к вершине горы, на которой расположились самые живописные развалины в стране.

На следующей неделе преподаватели подводили итоги и закрывали полугодовые результаты по предметам. У квартов были какие-то свои зачеты, а минималисты отделывались небольшими контрольными работами и вообще мало кого интересовали. Даже припиши им кто-нибудь повышенные оценки, кому до того есть дело?

В общем, все усиленно готовились к Новому году, потеряв желание и учиться, и учить.

Это случилось в среду. Два предыдущих дня во время лекций господина Тувэ Кветка ловила на себе сосредоточенные хмурые взгляды Алехо и эта сосредоточенность настораживала. Складывалось такое впечатление, будто он чего-то терпеливо ждет, причем не очень радостного.

В среду господин Тувэ первым делом сообщил, что в соответствии с новым законом «О равенстве», людям выделены должности в Совете безопасности! Представителям общественных организаций, обладающих наибольшим общественным доверием в количестве трех человек, позволят не только участвовать в обсуждениях, но и действительно влиять на окончательный исход голосования новых проектов защиты страны.

Некоторые минималисты выглядели удивленными и довольными, староста даже ахнула, казалось еще чуть-чуть и она захлопает в ладоши.

Кветка пока не знала, как реагировать. Не очень-то верилось, что…

– …приступят к работе уже в первых числах нового года, – закончил господин Тувэ. – Алехо, объясните мне, почему эта новость вызывает у вас такое кривое выражение лица? Что вы так морщитесь?

Кветка обернулась вместе со всеми – Алехо сидел нога на ногу и стучал по столу смартфоном, причем так, будто не замечал, что делает.

– На редкость глупый закон. И глупы те, кто в него верят.

– Вот как? – Кветке показалось, или господин Тувэ слишком расчетливо поднял брови в удивленном жесте?

– Люди никогда не научатся отстаивать себя, пока за них выдвигают законы и пока за них выносят решения, расписывая, кто, что и когда будет делать. Единственное, чему они научатся, – это просить у сильнейших. Последние события это хорошо доказывают. Целый курс минималистов, несколько десятков людей не смогли в ограниченное количество времени набрать нужную им сумму денег, довольно небольшую.

– И что вы предлагаете?

Шатай сразу же что-то негромко предложил соседям – окружающие кварты заулыбались. Лолодия привычно закатила глаза и принялась копаться в планшете, игнорируя всех, вместе взятых, включая преподавателя.

– Я знаю, как сделать людей сильней.

– Правда? – преувеличено удивленно спросил господин Тувэ. – Всех скопом или по отдельности?

– По отдельности, конечно, мы же говорим о личностях, а не о массе.

– Тогда жду не дождусь ваших откровений. Желаете провести эксперимент?

– Желаю, – с вызовом ответил Алехо.

– Что вам для этого необходимо? Счастливый объект спора? Новобранец? – Господин Тувэ щедро провел рукой по воздуху. – Выбирайте.

Алехо хотел что-то сказать, но промолчал, и вместо этого принялся рассматривать минималистов. Впрочем, не то чтобы он их рассматривал, скорее скользнул взглядом и остановился на Кветке.

– Ее.

– Кветка, встаньте, – не оборачиваясь, приказал господин Тувэ. Она послушно поднялась.

– Приступайте, – улыбнулся господин Тувэ. В его глазах зажегся настоящий интерес, такой редкий, ведь чем его могут поразить или порадовать ученики, которые год от года все глупее и предсказуемей?

Алехо пружинисто поднялся и направился к местам минималистов. Кветка в растерянности следила за ним, не отрывая глаз. Что это все обозначает? О чем они говорят? Почему господин Тувэ ему потакает?.. Хотя последнее объясняется легче легкого – он его куратор, и откорректировать поведение кварта для любого преподавателя куда важней, чем эксперименты над какой-то минималисткой.

Алехо подошел так близко, что пришлось задрать голову вверх. Линз опять нет. И снова бушует внутри глаз непонятное, неспокойное существо, лишенное свободы.

И при этом возле него тепло. Уютно. Настоящий дом в миниатюре.

– Алехо, мы ждем.

Кветка вздрогнула, торопливо отводя взгляд. Пусть он смотрит так странно, будто она ему не совсем безразлична, но факты говорят сами за себя – подошел он совсем для другого – намерен провести какой-то эксперим…

Не отводя взгляда от ее лица, Алехо наклонился вбок, поднял со стола ее планшет и со всей силы шарахнул им по спинке стула. Тонкая пластина резко переломилась, экран отключился, и в разломе показались полупрозрачные серебристые и цветные микросхемы.

Минималисты дружно вздохнули.

Кварт бросил осколки планшета себе под ноги. Теперь он смотрел свысока, отстраненным и даже фанатичным взглядом.