Анастасия Сиалана - Первый всадник

— Невест, — тихо закончил за товарища Константин.

— Да, — подтвердил блондин.

Двое остальных молчали, раздумывая о своем.

— Но один из ищеек пытался раскатать ее по асфальту иномаркой, — вспомнил деталь из моего безумного рассказа брюнет, — в чем смысл убивать невесту?

— Соперничество князей, как вариант, — заговорил шатен по имени Борис, — один решил убрать возможное преимущество другого.

— Не сходится. Ищейка заодно с девчонками, — и брюнет сложил руки на груди, начиная расхаживать по лофту. Благо здесь было где разгуляться.

Я сидела в красном мягком кресле и чувствовала себя еще хуже, чем до приезда сюда. Верить в то, что для подруг я всего лишь задание, не хотелось, но реальность жестока. Меня просто выбрали по приказу какого-то князя и выращивали, как скот, разве что не на убой.

Хотя подождите-ка! На убой!

— Значит, князь нашел другую подходящую душу, а от этой велено было избавиться, — подвел итог Борис.

— Как не посмотри, Костя, но это не наше дело. У нас есть более важное задание. Передай ее патрульным и возвращайся к своим обязанностям, — посоветовал Ян, а на деле предлагал бросить меня на произвол судьбы.

— Они не станут вмешиваться в дела смертных, пока не появятся демоны. Ее подруги ассимилированные демоны. Они легко прикончат девочку, а патруль даже не почешется. Единственный, кто мог ее хоть как-то защитить, был хранитель. Ныне почивший. Она же просвещенная, — высказался брюнет, но его друзьям было чихать на меня.

Ну прям ангелы из «Сверхъестественного»: наглые, эгоистичные пернатые жопы. Ломаются стереотипы о прекрасных защитниках и просвещенцах.

— Предлагаю чистку, — и Лев поднял руку, как примерный школьник.

― Правильно. Пусть смертная проживет свой последний час в неведении, что ее убьют, как только высунется, ― саркастично заметил Константин.

— У нас задание, — настаивал Ян.

— Больше двадцати лет прошло, а мы все еще здесь, — прошипел тренер, — так почему бы не помочь невинной душе и звонко не щелкнуть исчадий ада по носу?

В ответ была тишина и неодобрительные взгляды. Однако моему спасителю было на них плевать. Он повернулся ко мне и произнес:

— Ванна в конце коридора. Полотенце и одежду сейчас принесу. Остаешься у меня, невеста, — на последнем слове он фыркнул.

Я уже хотела возмутиться, но меня скоро перебили, осадив:

— Хочешь растянуться на асфальте кровавым следом, не держу. Выход там, — и он указал на дверь.

Константина явно достали. Товарищи против моей защиты, а он поступает по-своему, так еще и объект спасения ерепенится. Я бы тоже вспылила. После всего, что я услышала, отходить от брюнета дальше, чем на метр, не хотелось.

— Хочу в теплый душ и кофе с ужином, — пробурчала себе под нос.

— Умненькая, — ангелы поднялись с дивана, — дольше проживет, — усмехнулся Лев и хлопнул меня по плечу.

— Поздравляю с домашней зверушкой. Веселись, — поддел Борис, подмигнув мне.

Что-то мне подсказывало, что эти верзилы знали, что тренер меня не бросит. Вот только сами в эту авантюру явно не собирались лезть.

— Я все равно надеюсь, что ты одумаешься, — тихо сказал Ян почти на ухо брюнету и тоже пошел на выход.

— Тоже могу сказать и о себе, — парировал Константин, когда товарищи покидали лофт.

Я стояла посреди огромного свободного пространства и не знала, что делать. С одной стороны, подавляющая масса ушла, а с другой, теперь я не имела понятия, как себя вести.

— Чего замерла, Виктория? Местоположение ванной не изменилось за последние две минуты, — весело пошутил тренер. Напряжение его явно отпустило.

— Я пойду, — не знаю зачем произнесла следующее, но что сделано, то сделано, — можешь звать меня Ви. Все так делают.

— Хорошо, Ви. Для тебя могу быть Костей. Все же ты теперь знаешь обо мне больше, чем кто-либо из смертных.

Я уже заходила в ванную комнату, когда меня догнал тренер и всучил чистое банное полотенце и семейные трусы с майкой. Я скептически все это осмотрела, и поняла, что утону в вещах.

— Что? У меня нет топиков и стрингов, — тут же ответил на мой скепсис мужчина.

— Спасибо.

— И не забудь отправить своих зомбизайцев в урну. Этот ужас не будет марать мне пол! — кричал брюнет, когда я уже заперлась.

Из принципа отмыла тапки и обула их. Жду не дождусь нервного тика у ангела, когда прошлепаю по лофту в мокрых тряпичных зайках, оставляя лужи грязноватых разводов. Должна же быть хоть какая-то радость в этом беспросветном кошмаре. Шокировать слугу Бога было одной из таких радостей. Маленьких, но приятных.

Кто же знал, что меня заставят драить дубовый паркет вручную и потом полировать махровой тряпочкой! Ангел педант, это что-то новое.

На ночь я осталась в просторной гостиной, столовой и кухне одновременно, избрав большой и мягкий диван своей кроватью. Костя ушел в свою комнату, выделив мне плед, простынь и одну из своих подушек. Спал брюнет на двуспальной кровати, с комфортом, в отличие от меня, и я ему завидовала, но наглости не хватило отвоевать спальню. Все же он и так со мной мается, пытается помочь. Нужно ценить. Однако как бы я ни была признательна брюнету за спасение, ножик с кухни все-таки умыкнула и положила под подушку. Так спокойнее.

Утро встретило меня тихой руганью со стороны кухни и приятным запахом кофе. Я мигом встрепенулась, скидывая сонливость, и села на диване, заглядывая через его спинку на открытую кухню. Константин прикладывал влажное полотенце к руке, предположительно ожогу, и нецензурно выражался, кляня, на чем свет стоит, сковороду. На последней, к слову, поджаривалась яичница.

Н-да, если тренер успел сделать завтрак, а я даже не почухалась, то нож бы меня явно не спас, вздумай ангел что-то со мной сделать. Задрыхла я знатно. Сказывались два ненормальных дня.

— Доброе утро, — обозначила свое сознательное присутствие. Костя сразу обернулся.

— А разве ангелам можно выражаться? Это не карается? — тут же задавала вопрос, не дав брюнету и слово вставить. Тот только отложил влажное полотенце и выключил под сковородой газ. На левой руке действительно был красноватый след.

Вчера мне говорить не особо позволяли, да и вряд ли у меня бы это получилось, а вот сегодня платину вопросов прорвало. Неопределенность собственного будущего мне не нравилась, а информация всегда есть сила. Поэтому я приготовилась внимательно слушать.

— Я ангел, а не святой. Не путай понятия. Проживи с мое в этом веселом мире и не так начнешь выражаться, — не особо довольно ответил мой спаситель, — иди умывайся и завтракать. Твоя яичница далась мне тяжело, так что не дай ей остыть, ― и он снова отвернулся к кухне, принявшись сервировать наш завтрак.