Александра Лисина - Ведьма в белом халате [litres]

Лиса не надо было упрашивать дважды – проскользнув мимо меня бесплотной тенью, он в мгновение ока скрылся за дверью прекрасно известной ему палаты. Именно там неделю назад лежала Алиса. И именно туда я распорядилась перевести Андрея, когда стало ясно, что с ним все будет хорошо.

Насчет того, что он мог почуять метку сына, я не волновалась: рана была свежей, запах парня еще не успел стать достаточно сильным. А если бы и успел, то какая разница, если от меня, наверное, еще с ночи пахло его кровью?

Осторожно выглянув в коридор и убедившись, что шефа поблизости не наблюдается, я на цыпочках добралась до поста и, шепотом попросив медсестру меня не выдавать, умыкнула из шкафа бутылочку с подавителем вместе с чистым бинтом. Уже у себя наверху, заперев для верности дверь на ключ, я тщательно натерла кожу вокруг ранок. А затем облила подавителем бинты и замотала предплечье в надежде, что на марле состав продержится дольше, чем на коже.

Подумав, я порылась в вещах и, выудив из прихваченных из дома запасов блузку с длинным рукавом, переоделась, подвернула манжеты так, чтобы полностью скрыть бинты, и только после этого успокоилась. А вскоре меня все-таки сморило, и я благополучно уснула, благо других претендентов на мою кушетку не было, а шеф прямым текстом сказал, что при первой же возможности отправит меня отдыхать.

Проснулась я от непонятного шума и подозрительного скребущего звука, который раздавался со стороны двери. Со стороны коридора слышались приглушенные голоса, беспокойный топот множества ног, а дверная ручка настойчиво дергалась, но никак не могла открыться.

Мм. У нас тут что, взломщики объявились?

Сев на кушетке и кое-как пригладив растрепавшиеся лохмы, я присмотрелась и с удивлением поняла: действительно взломщики. Кто-то настойчиво пытался ко мне проникнуть. Затем похлопала себя по карманам. С беспокойством обнаружила, что телефон исчез. Вспомнила, что ночью оставила его в предоперационной, чтобы не мешал работать, да так и не забрала, потому что постыдным образом грохнулась в обморок. Наконец до меня дошло, что из-за отсутствия связи и благодаря иллюзии, не позволяющей меня увидеть магическим взором, кто-то из коллег мог заметить мое долгое отсутствие и поднять тревогу. И исключительно поэтому в мою дверь сейчас ломилась целая толпа непонятного народа, среди которого я с изумлением распознала голос нашего штатного кота.

– Подождите, я уже зацепился когтем за язычок… еще чуть-чуть… один момент… – с пыхтением сообщил кому-то кот, и в дверном замке снова что-то заскрежетало.

Я поспешила подняться и открыть дверь, пока ее не выломали к такой-то матери. А когда с некоторым усилием ее распахнула, то чуть не отпрянула, когда на меня с недоверием, тревогой, испугом и облегчением одновременно из коридора уставился весь коллектив во главе с шефом-некромантом.

– Оленька, ты в порядке? – участливо поинтересовался висящий на дверной ручке кот, один коготь которого по-прежнему торчал в замке. – А то тут, понимаешь ли, паника поднялась. Меня вызвали как главного специалиста по вскрытию замков…

Я сняла кота с ручки и поставила на пол.

– Так. Не поняла… с чего вдруг вообще кто-то запаниковал?

– Да так, – смущенно кашлянул Саныч. – Кто-то сказал, что ты вчера в обморок упала…

У меня сузились глаза. Кто посмел?!

– Оля? – протолкался сквозь толпу облегченно выдохнувших сотрудников шеф и, не стесняясь присутствия посторонних, крепко меня обнял. – Ты почему не сказала, что пойдешь к себе? Зачем иллюзию эту дурацкую наложила? Мы ведь беспокоились, Оля! Разве можно так пугать народ?!

Я обвела коллектив озадаченным взором, а потом вздохнула.

– Прошу прощения. Забыла телефон внизу. Со мной все хорошо, просто заснула. Вы же, Юрьиваныч, сами велели мне отдыхать.

Шеф отстранился и внимательно всмотрелся в мое лицо.

– Все еще бледная… когда ты в последний раз ела?

– Не помню, – честно призналась я, и кот, приложив лапку ко лбу, демонстративно упал в обморок.

– Когда-нибудь ты себя все-таки доведешь, – наставительно заметил он, валясь у меня под ногами. – Честное слово, когда мне сказали, что тебя нет в отделении в рабочее время, я чуть было не решил, что тебя похитили. Или еще хуже: ты все-таки перегорела и умерла от истощения. Представляешь, какой был бы кошмар, если бы назавтра твое хладное тело появилось у меня на секционном столе?

– Типун тебе на язык, – с чувством сказала я, поддев мохнатого паникера кончиком туфли.

Саныч ловко увернулся и, спрятавшись за ногу шефа, хихикнул.

– А вообще, если бы не один известный тебе лис, мы бы еще долго не додумались искать в кабинете. Но он по запаху тебя нашел. А потом быстренько смылся. Вроде как совещание у него важное, но это неточно.

Я только мысленно застонала.

Вот уж и правда – господин Песец! И какого лешего вы ко мне привязались?!

– Ладно, расходитесь, – распорядился Юрий Иванович, когда народ окончательно успокоился. – Оля, ты это… отдыхай дальше. А вечером я тебя до дома отвезу.

– Спасибо, шеф, но, честное слово, это лишнее.

– Что, опять собралась на работе ночевать?

– За Андрея тревожно, – помявшись, призналась я. – Судорог больше не было, но кто знает… ушибы мозга, они ведь такие. Вроде ничего поначалу, а потом ка-ак шарахнет, и сразу кома.

– Верно, – поколебавшись, признал мою правоту некромант. – Но давай не будем пороть горячку: если приступ повторится, мы отправим твоего подопечного к нейрохирургу. Пусть МРТ сделают. И дополнительную диагностику проведут, для которой у нас нет оборудования.

– Да я все понимаю, Юрьиваныч. Но диагностическими заклинаниями для головы простые доктора не владеют – оно слишком затратное. Тем более им надо пользоваться каждые три-четыре часа, чтобы ничего не упустить. Так что лучше уж я сегодня за мальчишкой присмотрю сама. Во избежание повторения.

– Ладно, как хочешь, – неожиданно отступился шеф. – Но только одну ночь!

Я кивнула. А когда некромант развернулся и направился к себе в кабинет, с грустью подумала, что и впрямь привязалась к мальчишке. Ведь если бы не это, то разве истратила бы я сегодня последние крохи магии на это самое заклинание поутру?

Шеф считал, что это неправильно. Говорил, что врач в первую очередь должен думать о себе и своей собственной безопасности. Но мужики… они подчас бывают такими черствыми. Не потому, что плохие. Отнюдь. Просто у них иное отношение к жизни. И к пациентам тоже. А я по-другому не могла: второй приступ мог закончиться для Андрея печально. И чтобы потом не мучиться угрызениями совести, как в тот момент, когда оказалось, что мы упустили-таки из виду черепно-мозговую травму, я все же решила рискнуть.