Михаил Комаров - Прощай, молодость! [СИ litres]

Так что, если кто желает пройти курсы повышения квалификации (без чего карьерный рост, понятно, невозможен), он должен со всей серьезностью отнестись к этой, хотя и не совсем профильной, но довольно важной дисциплине. Понтонор, помнится, даже зачет сдавал. Ему достался вопрос на знание правил поведения охранника во время пожара на морском судне. Причем бес, изображавший нуждающегося в спасении клиента, оказался на редкость бестолковым – то лез в самое пекло, то пытался спрятаться от огня в трюме, забившись в сундук со старыми порнографическими журналами. А под конец, вообще, сиганул за борт. Без спасательного жилета, разумеется. Понтонор тогда получил удовольствие по полной программе: и обгорел, и воды нахлебался. Но зачет сдал, даже устное поощрение получил, за находчивость. На комиссию произвела впечатление ловкость, с которой он саданул между рогов своего беса. Этот придурок вдруг надумал изобразить истерику утопающего – начал лягаться и хватать Понтонора за шею. Ну и получил кулаком по лбу. Сразу, между прочим, успокоился, притих и позволил без дальнейших приключений доставить себя на безопасный берег, в целости и сохранности.

В общем, как охранник, Понтонор был подготовлен не хуже других. И в данный момент он испытывал одну единственную сложность: для того, чтобы охранять клиента, нужно чтобы этот клиент был, как минимум, поблизости. А в данный момент, никого, похожего на Реджинальда Хокка в пределах прямой видимости не наблюдалось. Для полной уверенности, Понтонор прошелся по кабинету. Да, никаких сомнений адвокат отсутствовал.

Ничего страшного, это даже на мелкую неприятность не тянет. Всего лишь, досадная задержка. У демонов есть свои способы поиска клиента во времени и пространстве. Собственно, можно было настроиться на Хокка еще в кабинете Минисиаха, и прибыть сразу в нужную точку Сельна, но на таком расстоянии это требовало значительного усилия. А зачем напрягаться, когда можно без затей, по накатанному, так сказать, пути, перенестись в дом клиента и уже оттуда, находясь в непосредственной близости, без труда отыскать «подлежащее охране тело».

Понтонор сосредоточился и быстро просканировал весь дом. На кухне возится Никкель, сосредоточенно занимаясь салатом сложной конструкции, с пряным острым соусом. Демон расширил сферу поиска и через пару секунд удовлетворенно кивнул головой. Вот он, господин Хокк, стоит на улице, печально оглядываясь по сторонам. И чем же это он так огорчен? А, понятно. Притомился бродить по этой деревне, хочет присесть где-нибудь, в тенечке, горло промочить, а трактир найти не может. До чего же беспомощные существа эти туземцы – самые простые вещи у них полный ступор вызывают! Ведь этот трактир у него буквально за спиной, всего-то и нужно, что повернуть направо, пройти мимо трех домов, снова направо, еще четыре дома… впрочем, что это он сам себе объясняет? Доставить жаждущего клиента в питейное заведение – это тоже можно рассматривать, как один из вариантов его спасения.

Короткий выдох, щелчок пальцами и вот Понтонор уже легко стучит Реджинальда указательным пальцем по плечу:

– Господин Хокк!

– О-о! – Реджинальд на мгновение замер, потом обернулся и недовольно поморщился. – Ах, это вы, господин Понтонор. Понятно.

– Что именно вам понятно? – младший демон был несколько разочарован. Конечно, он вовсе не настаивал на воплях ужаса и обмороках, но клиент мог проявить чувства и более щедро. Такое умение держать себя в руках граничит с бессердечием. А равнодушные и бессердечные клиенты, как известно, самый сложный для работы контингент.

– Понятно, что вы успели пообщаться с господином Минисиахом и выработали совместный план действий. Я вас внимательно слушаю.

– Э-э… а что это мы на улице топчемся? Может, пройдем в трактир?

– Вы уверены, что таковой здесь имеется? – Реджинальд обвел сердитым взглядом, стоящие по обе стороны дороги опрятные домики.

– Не стоит село без питейного заведения, – снисходительно усмехнулся Понтонор. – Прошу за мной.

Вскоре они уже входили в не слишком просторный зал, заставленный столиками. Хозяин, вот уже два часа развлекающий себя перестановкой бутылок на полке-витрине, встретил их появление с большим энтузиазмом. На самом деле, трактир вовсе не страдал от отсутствия клиентов. Просто поток жаждущих, в течение суток, распределялся крайне неравномерно.

Поутру – несколько посетителей, которые просто не успели добраться до дома после вчерашней вечерней прогулки и предусмотрительно запасались живительной жидкостью, чтобы скоротать время до вечера нынешнего.

Ранних пташек сменял жидкий ручеек философски настроенных поселян, осознавших в момент пробуждения все несовершенство мира и желающих исправить, если не сам этот мир, то хотя бы, свое отношение к нему, полностью иссякавший к полудню.

С полудня и до шести вечера время было мертвое. Разве что, по дороге с рынка, заглянет служанка из большого дома – купить бутылочку портвейна по просьбе старшего дворецкого, да какая-нибудь придирчивая хозяйка захочет лично выбрать херес к семейному обеду. Еще можно рассчитывать, что забежит мальчишка, заслуживший примерным поведением пакетик леденцов, или зайдет местный священник. Посещение прихожан – занятие довольно утомительное и священник не пренебрегал возможностью выпить стакан сухого вина, в тишине и покое. К сожалению, сей достойный муж обходил свои владения далеко не каждый день, да и мальчишки не отличались примерным поведением.

Зато вечером трактир наполнялся очень быстро. Одинокие мужчины предпочитали съедать свои холостяцкие ужины в приятной компании, женатые спасались от назойливого внимания жен, старики, неторопливо отхлебывая пиво, делились впечатлениями о подрастающем поколении, молодежь непочтительно отмахивалась и пила вино, громко обсуждая достоинства женской половины населения деревни (представительницы которой, даже самые храбрые, после шести вечера, носа в трактир не совали).

В зависимости от времени суток, а точнее, от количества посетителей, этому времени суток соответствующему, менялось и настроение трактирщика. Ранним утром, еще зевающий, он был, в лучшем случае, профессионально вежлив, а вечером, ловко жонглируя бутылками, кружками и стаканами, сыпал не слишком приличными шуточками и позволял себе снисходительно покрикивать на облепивших стойку завсегдатаев. Но в середине дня, изнывая от безделья, с каждым, кто заглядывал в его заведение, бармен был безупречен. Любой, кто открывал дверь трактира, автоматически становился его самым дорогим и желанным гостем.

Хозяин лично сопроводил Хокка и Понтонора к столику у окна, несколько раз заверив, что именно этот столик в его заведении «самый лучший, для благородных господ» и, дождавшись, пока «благородные господа» устроятся, угодливо изогнулся, изображая большой вопросительный знак: