Роман Савков - Не время для нежности [СИ]

Вновь зазвенели монеты.

— Может, по девкам сходим? Видел недавно такую цыпочку, м-м-м…

— Думаешь, не пронюхает? Старый Хозяин пройдоху на свое место не назначил бы.

— Прав ты, конечно. Тот район не наш… — устало повторил первый. — Кариссаю, если что, виниться будем — прикроет. А козел этот карликовый, сожри его черви…

Лориани отстранился от стены: брови сведены к переносице, губы напряженно поджаты. Он мог спокойно идти готовиться к встрече в Ратуше. Ему стало понятно, о ком говорили эти двое — достиг, чего хотел. Но понравился ли результат?

Предстояло много работы: авторитет среди ночной братии — штука важная. Заработал он его давно, но, видимо, не преуспел в поддержании, что даже в низах о нем до сих пор не лучшего мнения…

Задумчиво взвесив на руке трость, расстроенно покачал головой. Все-таки вновь придется измазаться в дерьме. Это не сложно сделать, когда уже увяз в нем по колена. Опусти только руку и зачерпни вдоволь — нос все равно привык, не учует больше положенного.

Планы приходилось менять на ходу. Приказав Арно привести эту парочку после переговоров с Головой, Фибус Лориани — отныне «Выворотень» — вышел на улицу. На город опустилась ночь, газовые фонари разгорелись в полную силу, людей в вечерних нарядах прибавилось. Протарахтела мимо, выпуская клубы дыма из высоко задранной трубы, повозка без лошадей, ведомая паровым движителем. Он слышал об изобретении, выпущенном железнодорожной мастерской в прошлом месяце, но собственными глазами видел этакое чудо впервые. Приняв самый простодушный вид, направился вверх по улице. Охрана во главе с Арно в те лихие дни не отставала от него ни на шаг…

Отстранившись от тазика — нутро болело и взывало о бережном отношении к себе, Фибус сходил в ванную и отмокал там битый час, пока в голове не прояснилось. На спинке стула висел свежий халат и полотенце. Мартина на глаза старалась не попадаться: из коридора доносились ее строгие окрики, какими она обычно подгоняла нерасторопную прислугу.

…Он помнил, как воротили носы тогда на приеме у Головы, где собрались владельцы окрестных земель — успел-таки пропитаться благоуханием черного двора. Дамы, благочинно прикрываясь веером, морщили маленькие носики, господа всем видом старались показать, что не замечают тонкой изысканной вони, исходящей от его выглаженного сюртука и ботинок.

Несмотря на холодную, полную фальши и наигранных участливых взглядов, встречу, ему удалось найти компромисс. Пошел на уступки, договорился о мзде, в обмен получил гарантии невмешательства Стражи в междусобойчики ночных бродяг.

А после, стал прочесывать частым гребнем дворы и переулки Черного города. Крови тогда пролилось немало.

К прозвищу, значение которого можно было вывернуть и так и сяк, он постепенно привык. Не любил только, когда забывшись, кто-то из подчиненных напоминал о нем вслух. А за глаза — пусть называют — не страшно. В конце концов, он не способен контролировать абсолютно все стороны их жизни. Главное, чтобы дела соответствовали принесенной ему клятве верности…

Закончив с водными процедурами, Фибус позавтракал в саду и вновь вернулся к работе. Шла она абы как. Мысли постоянно возвращались к троице, которую он отбирал лично.

Два профессионала с разными возможностями и ответственным подходом к решению нетривиальных задач, и один козел отпущения, который, впрочем, тоже не пальцем деланный. В жизни порой случаются чудеса. Кто знает — может, и ему свезет.

Васер Лау происходил из небогатой семьи сапожника. Детство провел в общении с дворовой шпаной, зачастую оставленной без призора. Они обитали у рынков, заглядывали и в Швейный тупичок, облюбовали вокзал, зарабатывая на карманные расходы мелкими кражами. Потом подросший пацан засветился у ипподрома, где Фибус и приметил его. Тощего, тонконогого, но шустрого и легкого на язык. Его сметливость пришлась Лориани по вкусу — оттого и приблизил к себе, сначала выдавая краткосрочные, не слишком-то и важные поручения. Со временем планомерно повышая их значимость, помог поверить в себя. Он был уверен, что ценные кадры нужно растить самому, с младых ногтей приучая к ответственности.

Плохо одно — такой подход не гарантирует извечной преданности, которую он старался привить подчиненным, чему иногда становился свидетелем. Что повторилось и сейчас: зарвавшийся мальчишка внаглую обворовывал своего господина, полагая, что хозяин не обратит внимания на его патологическую удачливость.

Что ж… Васер разрушил возложенные на него надежды и теперь сполна ответит за содеянное. Какая концовка ждет предателя, Лориани сказать затруднялся. Даже если тому крупно повезет, и он вернется в назначенный день и час под ручку с приговоренным.

Об этом он решил подумать позже, когда тот, уцелев в мясорубке, соизволит предстать перед его горящим взором. Шанс на спасение для Лау был настолько призрачен и исчезающе мал, что Фибус гнал взашей любые варианты положительного исхода для него, вспыхивающие в мозгу отдельными искрами…

Рики Фрид — совершенно другое дело. Второй из короткого списка, в котором он видел если не спасителя, то персонажа способного выполнить возложенную на него задачу. Наемник из Гаргетая, загибающегося поселка на краю снежной пустоши, несколько раз выполнял пикантные поручения, с достоинством соблюдая указанные сроки.

О нем давно не было слышно. Арно намекал, что тот, возможно, решил бросить опасное занятие и уйти в проводники — их услуги в промороженной степи пользовались немалым спросом, но Лориани не верил в это. Жители селения предоставляли услугу охотно, получая за нее щедрое для тех мест вознаграждение, но Рики Фрид ни за что не оставил бы привычное дело. Редкая профессия тоже была сопряжена с риском, а платили за нее по меркам людей лихих, к каковым он себя причислял, все же пренебрежительно мало.

Потому и разослал Фибус доверенным людям послания с просьбой помочь найти зарекомендовавшего себя наемника. Для каких целей — не сообщал, указал лишь размыто, что дело важное. Он и явился через пару дней. Отирался, видимо, где-то неподалеку. Как Лориани и подозревал.

Оставалась Юстина Эбберг, дочь Тысячеглавой матери. Хотел бы он лицезреть этакое невозможное чудо — единую в десятках сотен лиц, да не видал ее родительницу — как никто другой восточнее Чулушты. Ни единого раза.

Ходили по Разделенному миру слухи, что и не существо это из плоти и крови, а самое настоящее чудище, рожденное из болотного газа. Даром, что противостоит на границе гор таким же монстрам время от времени наступающим из-за восточного предела.

Тут выбирать не приходилось — уж кого пришлют. Оставалась надежда, что слухи о девушках не врут, и все они соответствуют заявленным характеристикам.