Александр Рудазов - Демон под диваном [СИ]

– Ага, возвращаем мы ее такие тете Полине, а она нам такая: это что за собака, уберите, фу, – кивнул Денис. – Родную Буську бы не узнала.

– Ага, а Буська бы разозлилась и загрызла ее насмерть. И не стало бы на свете больше тети Полины.

– Ты бы огорчилась?

– Ну да. Мне бы ее не хватало.

– Ты ж даже ее фамилии не знаешь. И она ругается на нас все время.

– Ну и что? Она вносит в нашу жизнь элемент… не знаю чего, но вносит.

Буська снова тявкнула и помчалась прочь. Денис и Полина переглянулись и без слов решили, что собаку надо поймать. Индусов спасать не надо, они сами заслужили кару небес, а вот собаку надо. Буська – зверек подлый, гнусный и кусачий, но все-таки просто животное, питомец. Она вообще просто стала похожа на свою хозяйку, так что не виновата. Ее пожалеть надо.

– Я бы законодательно запретила плохим людям заводить собак! – крикнула на бегу Полина.

– И кошек! – добавил Денис. – Они их либо мучают, либо превращают в свое подобие!

– Гнусное четвероногое подобие! Это омерзительно, Денисыч!

– Скажи!

Не переставая заливисто лаять, Буська провела Дениса и Полину по полям и холмам, мимо каких-то покосившихся избенок, мимо башни из розового кирпича – и к берегу озера. Вода в нем была бело-серебристая и чуть заметно колыхалась – тяжко, медленно.

– Это что, настоящая ртуть? – удивилась Полина, глядя на металлическую гладь.

– Да всяко, – кивнул Денис. – Скупнемся?

– Да мы даже погрузиться не сумеем. Ртуть же тяжелая.

– Спорим, что я сумею? На щелбан.

– А кому я этот щелбан пробью, если ты в ртути утонешь? Ты головой-то думай иногда, свиноморж.

– Так ты следом за мной ныряй. Вместе все и увидим.

– Не, чо-та не.

Научный спор прервала истошно лающая Буська. Собака смотрела на детей, как на конченых идиотов, и порывалась побежать дальше, но без них все же не шла, переминалась с лапы на лапу.

– Слушай, а она ведь нас правильно ведет, – сказал Денис, шагая по берегу. – Может, знает, кого мы ищем?

– Да ну, откуда она знает-то? – возразила Полина. – Она же собака. Ладно бы мы еще ей носок понюхать дали.

– Или хотя бы имя назвали, – поддакнул Денис.

– Да имя не помогло бы, собаки по-человечески не понимают.

– Да ну, что ты болтаешь. Помнишь, мы когда к Димычу в деревню ездили, там Чапка был? Он всегда понимал, когда его зовешь.

– Он только свое имя понимал. И только если его часто повторять.

– А когда я его обедать звал, он тоже понимал! – упрямился Денис. – Я его имя не называл, а он все равно понимал и шел!

– Так ты куском мяса тряс! – фыркнула Полина. – Это любая собака поймет!

– Полинка, ты все портишь. Ты почему такая? И вообще я есть хочу.

– Я тоже хочу. Терпи.

За разговорами Денис и Полина обогнули Ртутное озеро и прошли полем Прыгучих Пом-Пом Шариков. А за ним открылся каньон Кислого Молока.

И до чего же нестерпимый смрад там стоял! Впереди высились настоящие горы из кефира, простокваши и просто скисшего молока. Все это загустело до полного окаменения, напоминало древний черствый сыр и воняло так, что комок к горлу подступал.

– Фу, а он и правда любит кислое молоко… – зажала рот Полина.

– Мы чего, туда пойдем? – поморщился Денис. – Нам точно туда надо?

Но Буська затявкала и побежала в каньон. Узкий проход меж отвесными грязно-желтыми скалами. Здесь Кисломолочные горы сходились так, что почти смыкались, но посередине все равно оставалась достаточной ширины щель. По ней могли идти в ряд пять, а то и шесть человек.

Возможно, со временем этот каньон исчезнет окончательно. Если Фурундарок не утратит любви к кисломолочному, то он просто зарастет, и тут будет бескрайняя горная цепь из застывшего кефира, простокваши, ряженки и вонючей, заплесневевшей сметаны.

Кое-где виднелись разводы йогурта.

– Наверное, эти горы древние, как сам Фурундарок, – произнесла Полина, шагая по каньону. – Он ведь первей всего попробовал именно кислое молоко.

– Ага, именно тогда они и начали тут формироваться, – согласился Денис. – Давай их сфоткаем.

– Да ну. Они мерзкие.

Почему-то здесь, во Чреве, близнецов не тянуло ничего фотографировать. Казалось бы, объектов хоть отбавляй – но нет, ни разу не потянулись руки за айфонами.

К тому же их обоих подташнивало. Кружились головы от вони. Они зажимали носы, дышали только через рот, но это мало помогало.

Вот Буську вонь не беспокоила. Бежала себе, лапками семенила. Хотя у собак же гораздо сильнее обоняние – она по идее должна тут вообще в обморок упасть. Но нет, не падает.

Хотя у собак это, наверное, не так работает. Они же и по помойкам спокойно бегают, в мусоре носами роются и задницы друг другу нюхают. И даже коровьи лепешки жрут – Денис и Полина сами видели.

И даже подкармливали. Показывали Чапке самые свежие.

Их потом Димыч за это чуть не убил.

– Полинка, мы тут умрем? – пробормотал Денис, с трудом делая еще шаг.

– Возможно, – ответила сестра. – Особенно если впереди какая-нибудь топь Расплавленного Сыра.

– А у тебя носовой платок есть?

– Есть.

– И у меня есть. Помнишь, нас на ОБЖ учили, как выжить при задымлении?

– Тут нет воды.

– Нас учили и альтернативному способу…

– Вообще не обсуждается.

Полину подташнивало чуть менее сильно, чем Дениса. Она сегодня не так плотно позавтракала. Но и она уже едва держалась, шаркала по крошащейся желтой земле. Под ногами кисломолочные продукты слежались настолько, что походили на сухую глину.

А потом впереди загрохотало. Денис и Полина уставились туда – и офигели.

С горы сходила лавина.

Осыпалась вся верхушка. Целые тонны окаменевшей простокваши катились по склону – и выглядело это так страшно, что ноги подкашивались. Денис с Полиной замерли с открытыми ртами, забыв даже о вони.

Но парой секунд спустя они подскочили, заорали, развернулись и помчались обратно. Впереди мчалась истошно визжащая Буська.

И проблема-то была не только в лавине. По каньону неслась орава каких-то мелких чудищ с тремя деревянными ногами и тремя головами-георгинами. То ли они родились такими стремными, то ли это какую-то еду Фурундарока так исковеркало и, возможно, оживило.

Денис и Полина понятия не имели, да им и было-то все равно. Бежали треножники-георгины быстрее их, так что очень быстро нагнали. Один налетел на Полину, и та покатилась кубарем, другой толкнул Дениса, и тот упал, а по его спине тут же протопали еще два треножника.

К счастью, больше они ничего плохого не сделали. Им не было дела до детей, они просто спасались от простоквашной лавины.

И не только они. В арьергарде оравы бежали два человека – здоровенный дядька в милицейской форме и запыхавшаяся, растрепанная тетенька в очках.

– Лариса Павловна! – воскликнул Денис.