Юлия Диппель - Бессмертное пламя [litres]

– Замечательно! – промурлыкал Бел низким голосом. И вот она показалась снова – улыбка из рекламы зубной пасты. – В знак моей признательности ты получишь дополнительный бонус, Ариана. Я обезврежу Силин на сорок восемь часов. Что бы ты ни планировала, тебе придется уложиться в эти временные рамки, иначе ведьма предупредит Харриса.

Я кивнула. Такое ощущение, что я заключила сделку с дьяволом.

– Как ты могла это сделать? – зарычал на меня Люциан, как только тяжелая двустворчатая дверь портала растворилась в воздухе за нашими спинами.

– Что? Раздобыть для нас информацию, в которой мы нуждаемся? – упрямо спросила я. Теснота кладовки давила. Я вжалась в угол, пока Люциан расхаживал туда-сюда, как тигр в клетке.

– Ты не представляешь себе, на что подписалась.

– Три ужина – еще не конец света, Люциан. Все могло быть гораздо хуже, – попыталась я его успокоить. А быть может, я всего лишь хотела успокоить саму себя. Его бурная реакция породила во мне сомнения. Люциан гневно ударил по кирпичной кладке.

– Думаешь, что Бел хочет просто приятно провести с тобой время? – кипятился он, бросая на меня гневные взгляды. Я сглотнула.

– Во всем остальном ему помешает собственная клятва, – пробормотала я.

Безрадостный хохот Люциана пробирался мне под кожу.

– Да, пока ты не позволишь остального.

Ах, вот в чем дело. Люциан не мог смириться, что потерял контроль над ситуацией. Он мне не доверял.

– Боишься, что он меня соблазнит? – меня ранило, что он считал меня такой слабой. Из-за моих горьких слов он бросился ко мне, как загнанный зверь.

– Не надо его недооценивать, Ари. Соблазн, обольщение и искушение – его хлеб насущный, – рычал он. – Для этого создания люди вообще впервые придумали имя Сатана.

Своей злостью он буквально вжимал меня глубже в угол, вот только в его глазах застыло выражение муки.

– Я с ума схожу, когда думаю, что он будет делать с тобой наедине, – он двумя руками обхватил мое лицо. Это был такой осторожный жест, словно я была невероятно хрупкой. – Если он что-то тебе сделает…

У него заходили желваки. Он был воплощением ярости, но его прикосновение – таким нежным. Я была по-настоящему ошеломлена.

– Не волнуйся, – сказала я с запинкой. – Бел вряд ли потребует исполнения своего желания раньше чем послезавтра.

Очень медленно Люциан сделал шаг назад, уронив руки.

– Какое это имеет значение?

– Ну, к тому моменту ты наконец-то уже найдешь Танатоса и обезвредишь предателей. Ведь ты же этого хочешь, – я старалась говорить равнодушно. – Бел – моя проблема. Я с ним разберусь.

Люциан непонимающе смотрел на меня. Температура ощутимо опустилась на пару градусов.

– Так вот что ты обо мне думаешь?

Я не могла избавиться от чувства, что ляпнула что-то лишнее.

– Ты считаешь, я просто брошу тебя в одиночку со всем этим, как только добьюсь своей цели?

– А почему нет? – заикнулась я. – Я думала, ты хочешь…

– Не делай этого, Ари, – мягко перебил он меня. Я умолкла. – Ты можешь подавлять то, что испытываешь ко мне. Но не говори мне, чего я хочу! Ты так сильно боишься, что я разобью тебе сердце, что панически ищешь поводы мне не доверять.

Я открыла рот, чтобы ему возразить, но не произнесла ни звука. Люциан был абсолютно прав.

– А чего… ты хочешь? – спросила я дрожащим голосом.

Люциан преодолел расстояние между нами. В его глазах светилось что-то, что не имело ничего общего с магией праймусов.

– Чего я хочу? – прошептал он. Не отрывая от меня взгляда, он положил ладонь мне на затылок. Запустил пальцы мне в волосы. Каждая клеточка в моем теле задрожала. Его желание окутало меня, его запах одурманил мой разум. Другой рукой Люциан нашел мое бедро, талию, спину. Кровь застучала у меня в ушах. Он прижимался ко мне, пока каждый вдох не стал для меня испытанием. Его губы едва-едва коснулись моих. Я могла почувствовать их тепло. Я хотела большего. Но Люциан держался на провоцирующем расстоянии, будто клятва, данная им Гидеону, все еще была в силе. Мне попросить его еще раз…

– Опусти стены, – хрипло потребовал он. Во мне зашевелилось подозрение. Я клялась больше никогда не открывать ему своих чувств.

– Я… я не могу, – если бы я сейчас убрала защиту, то, вероятно, уже не смогла бы вернуть ее обратно. Не перед Люцианом.

– Я не сделаю тебе больно.

Я это знала, но…

– Зачем?

Он мягким движением взял меня за подбородок и приподнял мою голову. В результате мои губы приблизились к его губам еще на один пугающий миллиметр. Наше общее дыхание смешалось, и я утонула в его глазах, как в грозовом море, запах которого его окружал.

– Потому что я хочу чувствовать, что чувствуешь ты, когда я тебя целую.

Он не дождался, пока я исполню его просьбу. Его губы, словно изголодавшись, прижались к моим, пока огонь, зародившийся глубоко у меня в животе, не поджег все мое тело. Я чувствовала только его и лихорадочные удары своего сердца. Но это непередаваемое чувство оказалось заперто во мне. Я так хотела им поделиться. Я хотела сгорать вместе с Люцианом.

Поэтому я сдалась.

Я не стала открывать окошко, не стала делать щель, я просто все снесла. И оно обрушилось на Люциана. Задыхаясь, он прислонился к стене. Пораженный до глубины души, он распахнул глаза и посмотрел на меня. В его взгляде плескалось серебристое пламя.

– Люциан… я… – но он не дал мне закончить, закрыв мне рот своими губами. И я ответила на его поцелуй с такой страстью, какой еще никогда не испытывала. Всё во мне жаждало его. Я потянула его за рубашку. Она мне мешала. Глубокое рычание вырвалось из его горла, когда я пробралась под нее и пальцами очертила контуры его мышц. Его губы проделали путь к моей шее. Его язык играл с моей кожей, посылая легкую дрожь по всему телу. Я погладила его по волосам, призывая продолжать. В то же время я не смогла устоять перед открывшейся моему взгляду сильной шеей. Люциан застонал, когда мои губы ее коснулись. Это был невероятный звук, и мне нужно было еще. Я уткнулась в его шею, дернула галстук, чтобы получить доступ к пуговицам на его рубашке. Расстегнула их… Внезапно Люциан схватил меня за плечи и отстранил от себя. Он тяжело дышал.

– Мы должны остановиться, – резко сказал он. Разочарование грозило погасить огонь внутри меня. Но к этому я была не готова. Я снова прижалась к нему.

– Почему? – спросила я. Под расстегнутой рубашкой теплая кожа на его груди буквально кричала, чтобы ее поцеловали. Люциан прочитал мои эмоции и со стоном откинул голову назад. Он явно сражался с собой, стараясь сохранить контроль.

– Потому что, если мы не остановимся сейчас, – тихо предупредил он, – потом я уже просто не смогу.