Александр Шапочкин - Осколки клана, том 2 [СИ]

В общем, Золотоников, банально отвлёкшись на Шмеля, отгрёб от меня полоской стороной меча по голове и прилёг отдохнуть. Примерно в тот же самый момент987 противник Борислава, бывший водником, справиться с которым у парня двумя куклами так и не получилось, а метаемые самим сербом ножи то и дело завязали в водяных сферах, получил шокерное касание от Громова. А вишнёвоволосый без помощи приятеля, буквально связанный до этого конечностями «резинового мальчика», просто отскочил в сторону от Ульриха и поднял руки.

– Сдаюсь, – с улыбкой произнёс он. – А вы, парни, ничего так!

– Ура!! – закричали наши болельщицы, среди которых Нинку было слышно лучше всех. – На процедуры!

Забавно, но после этого боя мы вполне нормально пообщались с морозовцами, словно сбросившими с себя всю спесь. А Золотников даже на прощание пожал мне руку, предложив как-нибудь встретиться и повторить. Впрочем, скорее всего, парни, проиграв и получив по голове, просто открыли в себе дар предвидения и раньше нас поняли в какую жуткую, но приятную бездну превратят дальнейшее посещение выставки наши же девушки.

Именно тогда я понял, что женское доверие дорогого стоит. Во всех смыслах…

– Ха! – я с разворота рубанул по бревну за моей спиной, вливая через руку живицу в клинок, легко, словно бы это было и не дерево вовсе, срубившему его верхушку, примерно на уровне моей шеи, после чего продолжая движение, резко крутанулся, впечатав правую ногу в оставшийся кусок.

От удара бутса деревяшку просто вырвало из земли, отбросив метра на три, я же, не теряя импульса, рывком метнулся в противоположенную сторону, взмахом кринка ещё в полёте, рассекая другое бревно. Не очень, правда, удачно, потому как, зацепившись за обрубок одеждой, покатился по земле. В этот раз не помогло даже то, что при выполненном правильно рывке, время как будто бы замедляется, однако в любом случае, через мгновение я уже вновь оказаться на ногах и быстрым колющим движением пронзил ближайший столб.

«Вот здесь тебя Антон и порешили!» – отметил я свою очередную ошибку, обнаружив, что меч банально застрял.

Пафосно, как это делал в воспоминаниях Сазим, расколоть деревяшку на две части, просто провернув клинок – было мне пока что не по зубам, а потому следовало либо бросить оружие, либо попытаться как-то вырвать его. Впрочем, не будучи уверенным, что последнее у меня получится, я просто отпустил рукоять и, отскочив назад, метнул два моментально выхваченных ножа в отобравшего моё оружие противника.

В верхнюю часть столба, якобы голову, с глухим стуком вонзился лишь один из них, в то время как вторым я банально промазал. Но так как по условиям тренировки, останавливаться было нельзя, тут же метнулся в сторону, прямо в движении складывая ручные печати необходимые для чар «Огненного шара» и тут же метнул его в самое дальнее бревно. К сожалению, эти чары у меня какие-то дефективные и бить прицельно ими на большие дистанции ну никак не получается. Судя по всему виновата в этом, моя бета-стихия огня, которая была образована с участием водного ядра, так что сгусток пламени приходилось класть навесом, а вместо взрыва чары расплескивались, словно бы наполненный жидкостью шарик.

Вот и в этот раз, столбик хоть и занялся пламенем, но получился явный перелёт и чтобы поддержать атаку, я один за другим, по очереди с двух рук, метнул в него четыре ножа. Как ни странно но в этот раз попал, во всяком случае, четыре глухих но смачных удара, с которыми лезвия вонзаются в податливую древесину, я зафиксировал в то время как сам, уже избивал другое бревно.

Правая, левая рука, опять правая, удар горящей ладонью в условную грудину, вход в клинч с работой локтями, обход и вот от столб жалобно хрустит от прилетевшего в него колена, должного раскрошить рёбра человеческого противника в костяную труху. Но это ещё не всё, потому как я уже мчался на последнего врага, в то время как на правой руке, закручивался зелёный огненная воронка цветка «Мисахики».

Ну, как «цветка»… Прекрасным раскрывшимся бутоном то ли какой-то розы, то ли орзидеи, эти чары выглядели у того же принца Огамы, а в моём исполнении, покуда напоминали сильно, да к тому же кривовато ощипанную ромашку. В бою мне просто не хватало концентрации на то, чтобы удержать визуальный образ заклинания, а без него, оно быстро дестабилизировалось да и било куда слабее, чем я теоритически мог выдать.

С хлопком, «Мисахика» выстрелила быстро распадающимся конусом, пронзая и с хрустом разрывая древесину столба. Оттолкнувшись, в последний раз я подпрыгнул и с разворотом отправил прямым ударом ноги верхнюю часть бревнышка в недолгий полёт, оставив торчать из земли невысокий огрызок с измочаленным чарами верхом.

Остановившись и отдышавшись, я медленно осмотрел дело рук своих и недовольно поморщился. Пусть практически все столбики были так или иначе изуродованы и якобы «побеждены», однако результат, на мой взгляд, был крайне неудовлетворительным. Меч, так и торчал в практически целом бревне, да и попадание ножа в верхнюю его часть вряд ли можно было считать полноценным уничтожением цели. То же самое и с дальним столбом. Пусть он и был поражён метательными клинками четырежды, мне так и не удалось добиться ни одного «летального» поражения цели. И это – по стоящей и неподвижной мишени, пусть даже диаметр бревна значительно меньше человеческого силуэта.

Ну а то, что сейчас, он весело догорал пожимаемый буйным зелёным пламенем, так то вообще ничего не значит, потому как мёртвая деревяшка не человек и тем более не чудовище, для которых сбить живицей огонь не представляет особого труда. Сражённое в рукопашной полено, оказывается не сломалось, а всего лишь промялось в месте удара, а то, что в месте удара стихией его уже лизали язычки зелёного пламени – тоже не показатель.

Сазим, вон, в воспоминаниях, выплесками живицы стволы в три обхвата от этого в пепел развеивал! И это настоящие, природные, живые и обладающие своим собственным током, а я созданный живицей чародея-деревяшечника столбик едва-едва опалил! Нет, обычному неодарённому подобным ударом, руку, ногу, а то и голову сожжёт гарантированно! Проверял в начале года на обозревших артельщиках! Вот только у простого человека вообще сопротивляемость к чужой живице низкая, особенно к той же огненной! Так что это не показатель и гордиться здесь нечем…

Впрочем, солнце только встало, и ежедневная утренняя тренировка была в самом разгаре. Так что, я тяжело вдохнув, я поплёлся извлекать меч, а затем, побросав обломки брёвен в отдельную кучу, направился к сваленному неподалёку, пока ещё неповреждённому «инвентарю». Ровным брёвнышкам примерно двух метров высотой и двадцати пяти сантиметров в диаметре. Пятнадцать копеек за штуку, если покупать оптом у штатного чародея со стихией дерева, обеспечивавшего Академию подобной эрзац-древесиной, которая держалась два дня, а затем в течение суток распадалась в труху.