Екатерина Радион - Метка черной розы [publisher: ИДДК]

– Вы выглядите недовольным, Ваше Темнейшество. Нам позвать ее? – спросили сразу несколько птиц.

– Нет, не стоит. Я сам к ней приду, – решительно заявил темный маг, направляясь к выходу.

Происходящее нравилось ему все меньше.

Хвост тридцать девятый. Нелепая смерть

Он нашел Элизабет ровно там, где и обещали козодои. В ее любимом месте парка, на толстой ветке ивы, почти касающейся воды.

– Доброе утро, матушка, – поздоровался маг, садясь на нагретый солнцем камень.

Время шло к закату, скоро его дражайшая родительница получит больше сил… и общаться с ней станет несколько затруднительно. Волшебница же… пусть и мертвая.

– Доброе утро, Линни. Как спалось? Когда будем будить девочек? Какое следующее испытание? – невинно хлопая глазками, спросила Элизабет.

– Все потом. Что случилось с Дайли? – Линэр сурово сдвинул брови, намекая на то, что не намерен отвлекаться на другие темы.

– Девочка превратилась в камень.

– Я это видел, мама. Почему?

– Потому что повздорила со мной. У нас оказались разные взгляды на жизнь.

– Ох, мама… – огорченно вздохнул темный маг. – Почему ты так и не научилась слышать? Ты же опытная… и сильная… и мудрая…

Линэр сидел на камне, демонстративно загибая пальцы на ладони.

– Мама, зачем? Неужели ты не можешь принять, что кто-то хочет совсем не того, чего хочешь ты?

– Есть вопросы, в которых у меня больше опыта, Линни.

– Хватит! – недовольно рыкнул на нее темный маг. – Поддержание жизни в каждой из этих девушек дорого обходится мне. И ты позволила себе уничтожить одну из них. Я этого не потерплю. Прекращай своевольничать. Или я применю силу.

– Ты не посмеешь! – зашипела Элизабет.

– Посмею, мама. Долг перед королевством превыше всего. Итак, возвращаясь к нашим баранам, то есть, к невестам. У нас осталась друидесса… думаю, она не поможет. Друиды – это больше про гармонию с природой, а не с людьми. Потомок гномов… тут могут быть подвижки, но скорее в снятии эффекта окаменения. Она прекрасно различает живые и неживые камни. Это ценно, но опять же, не сейчас… И остается ледяная ведьма и подменыш. Пожалуй, я делаю ставку на них двоих.

Линэр устало потер виски. Он давно принял решение, но не мог признаться в этом даже себе. Слишком больно и страшно.

– Сегодня не проснутся еще двое, – подытожил темный маг.

– И при этом ты упрекаешь меня в том, что я убрала слабую кандидатку, – недовольно хмыкнула Элизабет.

– Ты сделала это не предупредив главу операции. Это недопустимо, мам. Ты могла сильно спутать мои планы. Повторяю, я этого не допущу.

– Хорошо, я тебя услышала. Итак, что дальше?

– Начнем работать. Мне станет немного легче, этих двоих надо питать намного меньше. Надо было по этому принципу и отбирать, а не по какой-то мифической воле Семизвездных. Боги… как же… никого нет, нас все бросили.

– Не святотатствуй. У них явно есть план, – улыбнулась Элизабет.

– Ага. У меня тоже. На самом деле, от твоей выходки была одна польза. Я увидел, что раздор действительно убивает. Надо попробовать наладить отношения с двумя девушками… Проклятье, как же сложно. Только любовного треугольника мне не хватало!

– А тебя никто и не просит их любить. Просто… сделайте мне внуков!

– Да сколько можно?! – вспылил темный маг, вскочил с камня и пошел в сторону дворца.

Пышные черно-розовые кусты мозолили глаза. Когда-то Линэр думал, что они станут его благословением, помогут держаться, но чем больше он смотрел, тем сильнее уверялся в мысли, что он поступает невероятно жестоко, но правильно. Будь у него чуть больше этой уверенности тогда, сорок лет назад… Он не дал бы случиться трагедии, спеленал бы принца заклинаниями, потерял друга, но не допустил бы трагедии. Сейчас же остается только разгребать последствия собственной слабости.

Маг замер перед беломраморной лестницей и задумался. Раздор… как много в этом слове. И даже оно не может охарактеризовать все те грани человеческих разногласий, которые существуют. Пожалуй, это пугало.

Лестница манила, требовала подняться и разрешить это душевное противоречие, но Линэр струсил. В замке не было никого, кто мог бы вытащить его из западни. Придется справляться самостоятельно.

Свернув вправо, маг прошел в жилое крыло. За то время, что во дворце провели девушки, там стало значительно уютнее. Пусть и уют этот был с налетом тлена и разрушения. Поникшие цветы в вазе, неровно лежащие в креслах подушки, скомканное покрывало на диванчике… Все это создавало ощущение того, что в комнатах жили живые люди, а не невидимые магические слуги.

И от этого на душе становилось еще гаже. Одно дело стоять и улыбаться, когда кто-то не сдерживается, не проходит испытание, и совсем другое… превращать цветущие юные создания в камень самостоятельно. Самое печальное в сложившейся ситуации то, что он не мог поступить иначе. Хотел, всем сердцем хотел, но не мог. Ведь если так у них будет шанс вернуться к жизни после того, как проклятие падет, то прояви он слабость, шансы будут значительно ниже.

Решительно сжав кулаки, Линэр вошел в девичью спальню.

Тишина, спокойствие и ощущение неминуемой беды. Маг заскрипел зубами и встал на колени рядом с хрупкой гномкой. Ее грудь едва заметно поднималась и так же плавно опускалась, лицо было бледным, почти неживым, губы посинели. Силы покидали ее. И лучшее, что Линэр мог сделать, это отпустить. Прекратить бесполезные мучения.

Короткое прикосновение к предплечью, и в руках у темного мага поблескивает черная металлическая роза, а девушка перед ним медленно превращается в камень.

– Мы обязательно вернем тебя, обещаю, – прошептал маг, до боли сжимая розу.

Острые шипы впились в ладони, и на белоснежные простыни упали несколько капель крови. Боль отрезвляла, возвращала в реальность. Но от этого становилось еще невыносимее.

«Не на это ты надеялся, когда создавал метки. Хотелось сотворить сувенир, напоминание… а в результате получилась коллекция мертвых цветов».

Маг мотнул головой и повернулся ко второй девушке. Рыжие локоны казались лучами солнца, свившимися в тугие спирали. Линэр зажмурился и забрал метку у Зарри. Теперь у него было две розы. И еще две каменные статуи.

Хвост сороковой. Минус два

Пробуждение во дворце Его Темнейшества всегда было не из приятных. Словно кто-то другой в твоем теле проработал всю ночь, а тебе разгребать последствия. Впрочем, в этот раз не обошлось без сюрпризов. Амала с интересом разглядывала белоснежное платье из грубого домотканого льна, в которое она была облачена. Да ладно с ним, с платьем. Почему она находится в белоснежной комнате и сидит за столом? Проделки проклятого мага! И эта его ненормальная любовь к белому. Его же потом так трудно отстирывать!