Вьюн - Демоны внутри [СИ]

— Намеренно или нет, но ты это сделал, — не дал Антон мне договорить. — Я тебя убью за это, — с сожалением на лице, — но прежде, на случай, если я не справлюсь, позволь мне кое-что рассказать. Наш мир обречен, хочешь ты этого или нет, но это правда. Совсем скоро пробудятся по-настоящему страшные монстры, Древние, которые пожрут наш мир. Единственный способ спастись — это бежать.

— Ты лжешь, — неуверенно произношу.

— В том-то и дело, что нет, — невесело улыбнувшись. — В центре этого города, — кивок на мясной город, — спрятана сильная тень. Я растил ее, скармливал ей людей, лишь с одной целью — построить ковчег. Мы улетим в космос от этой заразы, оставив наш прогнивший мир на верную гибель. Потому жизни оставшихся на планете людей ничего не стоят, они лишь станут кормом для Древних. Стоило бы всех их убить, прежде чем улететь, но у меня не хватит на это сил.

— Насколько они сильны? — хмуро уточняю. — Неужели мы ничего не сможем сделать?

— Не мы первые, не мы последние, — покачал он головой. — Ты что-нибудь слышал о реликтовом холодном пятне, которое недавно обнаружили астрофизики? Нет? Представь себе область пространства, где почти нет звезд и галактик, там темной энергии ничто не мешает замедлять расширение этого участка Вселенной. То же самое ждет нашу галактику в недалеком будущем. Древних приманивает чужие мысли, они словно мухи слетаются на них. И насколько мне известно, одна из этих тварей в скором времени должна пробудиться после длительного перелета. Древний будет голоден и наша планета сойдет лишь за легкую закуску.

Мне не хотелось верить в услышанное, но зачем Антону врать? Он собирался меня убить и сказал все это лишь потому, что не был уверен кто победит. Вот только откуда он обо всем этом узнал? Возможно ли, что его обманули? Хотелось бы верить. Не придя к какой-то конкретной мысли, решаю уточнить кое-что:

— Раз уж ты решился меня убить, то пообещай отпустить Мороза и не трогать больше наших одноклассников, — серьезно на него посмотрев: — Незачем их втягивать в наши разборки.

Вот только Антон лишь ухмыльнулся:

— Ты думал, что я похитил этого отморозка и пришел его спасать? — не сумев сдержаться: — Ха-ха-ха! Ой, не могу! Какой же ты наивный баран! Впрочем, из-за этого мы и стали друзьями. Мне всегда импонировала твоя правильность, но она же и сведет тебя в могилу.

С этими словами он напал. Шестеренка в его правой руке закрутилась, после чего со звуком взрыва полетела в мою сторону. Атака была почти мгновенной, но я все же сумел увернуться. Прыгнув в сторону, чувствую, как куски от шестеренки шрапнелью ударяют по мне. Если туловище было защищено пейнтбольной снарягой, то ноги мне знатно посекло.

— Сука! — кричу от боли в ногах, ощущая, как по ним полилась кровь. — Да остановись ты! Не заставляй меня убивать тебя!

Вот только Антон молчал, а в его правой руке прямо на глазах росла новая шестерня. Следующим выстрелом он меня убьет, кристально ясно понимаю. Ты сам напросился, не особо целясь кидаю в него копье. Антон уворачивается, но я и не планировал попасть, вскинув с плеча муляж калаша, зажимаю спусковой крючок, стараясь не думать о том, на кого направлен ствол.

— Тра-та-та-та! — очередь устремилась вперед, чтобы отскочить рикошетом от появившимся перед Антоном слугой. У Киборга, как я успел его прозвать, стальные куски шли вперемешку с обычной плотью. Он подобно сшитому Франкенштейном трупу, состоял из плоти и стальных механизмов. Но Антон по какой-то причине совсем не был рад появившейся тени, которая спасла ему жизнь.

— НЕТ! Что ты наделал! — с отчаянием закричал он. — Зачем ты заменил Гипноса? ОН же удерживал тень!

С этими словами земля под ногами затряслась. Мясной город стал проваливаться под землю. С горы, где мы сражались, это было прекрасно видно. Антон казалось забыл обо мне, он испуганно наблюдал, за разрушениями, что-то бормоча себе под нос:

— Нет-нет-нет, — будто не желая верить своим глазам. — Столько жертв и ради чего? Это не должно закончиться вот так!

Мне бы стоило позлорадствовать, но я просто спросил:

— Что происходит? Что за тень ты здесь растил? — опасаясь услышать что-то мерзкое или опасное.

Антон оглянулся в мою сторону, хриплым от испуга голосом произнес:

— Дахак, я пытался вырастить Дахака, чтобы он напал на Древнего, если мы не успеем сбежать, — обреченным тоном продолжив: — Но это уже не имеет никакого смысла. Гипнос удерживал эту тварь во сне, но мне не хватит сил усыпить его вновь.

Я не понимал о каком монстре он говорит.

— Что это за тварь? Какие у нее слабости? — решаю для начала узнать самое главное.

Ответил мне слуга Антона, безэмоциональным тоном с каким-то неестественным потрескиванием:

— Покорить или уничтожить Дахака невозможно. Согласно древней легенде он явится в последний судный день человечества, чтобы сожрать всех зверей земных и треть человеческих существ. Его оглушительным рыком будет наполнен этот страшный день, и этого не изменить… — с каким-то фанатизмом произнес киборг.

Не став ничего мне отвечать, Антон с трудом поднявшись на ноги, отправился в сторону выхода.

— Эй! Ты куда? А как же твоя какаха или как ее там? — кричу ему вслед.

Не оборачиваясь:

— Это уже не моя забота, — обречено произнес он, явно не собираясь разгребать за собой дерьмо.

Набрав в легкие побольше воздуха, я хотел крикнуть ему что-нибудь обидное вслед, но мой крик потонул в реве:

— РААААААААААААААА!!! — город окончательно провалился под землю, а из-под его завалов выползла огромная золотистая змея.

Монстр был сопоставим с червяком, которого мы ранее утопили в реке, вот только в его огромных желтых глаз можно было увидеть разум. После рева монстр пристально посмотрел на меня, будто пытаясь разглядеть что-то во мне.

— Я убью вас всех, убью, убью, убью, — раздался шипящий звук.

Ну, либо он просто проголодался!

Антон с усилием передвигал ногами, без помощи слуги он бы уже давно упал. Парень слышал позади звук рева тени, которая могла спасти человечество от вымирания, но похоже сама станет причиной нашей гибели. В голове у него бродили довольно мрачные мысли. Он все пытался понять, почему все обернулось вот так. Монстр, которого он выращивал, вырвался на свободу, а его бывший друг стал злейшим врагом. Можно ли было избежать всего этого или он с самого начала был обречен на провал?

Антону хотелось думать, что все можно исправить, вот только он не видел способа. К тому же он был истощен кошмарами, порой есть вещи, которые не предназначены для человеческого взора. В своей корысти и жажде исследовать изнанку, парень зашел слишком далеко, увидев то, что сводило его с ума. Он увидел спящего Древнего и понял одно: 'мы все обречены'. Тварь одним своим видом наводила ужас на него.