Вьюн - Демоны внутри [СИ]

[Мастер, не пытайтесь оправдать этого труса, вы сильнее его.]

Беда заключалась в том, что я не знал ответа на этот вопрос. Еще полчаса назад я бы ответил однозначно, но побывав на грани гибели, я уже не мог осуждать льва за его бегство. Кто знает, как бы я поступил? Можно себе сказать, что ты не такой, но только проверка делом может расставить все на свои места, а я отчаянно не хотел попасть в подобную ситуацию.

— Как предательство не назови, оно не перестанет им быть! — прорычал лев. — Полчаса, — хмуро продолжил он. — У тебя есть полчаса, после чего я приду за тобой.

С этими словами он отправился обратно в лес.

— Как будто у тебя хватит храбрости, чтобы напасть на меня, — хмуро покачав головой.

— Вот и проверим… — не разворачиваясь ответил он, исчезнув среди деревьев.

Глядя вслед трусливому льву, я решил, что не хочу проверять его угрозу. Что ж, полчаса намного больше, чем я планировал здесь провести. Будем надеяться, что мне хватит этого времени, дабы найти незнакомку.

Кажется, я о чем-то забыл… точно! Сариил! Сжав правую руку, подсоединяюсь к зрению ангела. Картинка меняется и прямо перед моим взором появляется ствол Гатлинга, который медленно раскручивался, готовый расстрелять любого в дуршлаг. Твою мать! С замиранием сердца ругаюсь. Как Сариил мог так влипнуть за жалкие пять минут?!

Сариил парил между могил, с грустью рассматривая надгробия. За то время, пока он был изгнан, многое изменилось. Люди научились летать подобно птицам, перемещаться быстрее любого животного, уничтожать целые города одним взрывом. Довольно впечатляющий результат. Но больше всего серафима интересовали не новые открытия и достижения, а сами люди. Ему было интересно насколько изнанка стала другой.

Подобный интерес появился отнюдь не на пустом месте. Сариил появился на свет для вполне конкретных вещей. Если люди постоянно задаются вопросом, для чего они рождены, то у серафима и мысли такой не было, он точно знал свое предназначение. Какой-нибудь дурак сказал бы, что смысл жизни — это любовь, но Сариил знал только один вид любви — подчинение, потому он никогда не думал о любви как о добродетели. Как серафим он должен был держать в узде низменные желания, не дать им стать червями, которые сожрут все до чего прикоснутся. Тяжелый и неблагодарный труд. Глядя же на могилы, он четко осознавал, что в будущем ему еще придется вспомнить былые деньки.

Пускай Сариил потерял память, но он прекрасно помнил человеческую жадность, трусость и подлость. Эмоции, с которыми ему приходилось сражаться чаще других. Ему бы хотелось их искоренить, но люди постоянно балансируют на грани гибели. Войны, голод, болезни, несправедливость и неравенство. Все это находит отражение в изнанке. К сожалению ангелы не могли изменить реальность, но зато они могли сгладить углы, даровать надежду. Порой человеку для шага вперед не хватает самой малости — уверенности в себе.

Людям постоянно требовалась помощь, путеводная нить на их пути, мудрый наставник, который укажет им путь среди звезд. Серафим не презирал своих подопечных, считая, что когда-нибудь они смогут встать вровень с ним. Незачем ругать ребенка за плохое поведение, если его воспитанием никто не занимался. Но и понять их стремление к получению удовольствия он также не мог. Да и вообще трудно относится к человеческим чувствам с благоговением, когда для тебя они рабочий инструмент. Рабочий инструмент, которым можно изменить мир, было бы желание.

Наверно потому в какой-то момент Сариил решил помочь человечеству, заставить измениться — стать лучше. Но это желание стало причиной его падения. Гордыня, именно такой приговор ему вынесли его же собратья. Вот только Сариил так не думал. Много ли гордыни в желании помочь ближнему своему? И пускай этот ближний целый биологический вид, но не все ли равно?

Какая разница между помощью одному человеку и всему человечеству? Сариил задал этот вопрос богу, вот только он все никак не мог вспомнить, какой же ответ он получил. Последнее что тот мог вспомнить, как он заживо сгорает, падая вниз.

Низвергнутый с небес серафим на тысячи лет лишился памяти и сил. Заслуживало ли его желание помочь такого наказания? Он не знал, точнее хотел думать, что нет. Но Сариил был создан для служения, потому искал в своем приговоре смысл и не находил. Тщетная попытка разгадать замысел божий.

Очнувшись же от столь долгого сна Сариил решил, что настало его время. Раз он вернулся, то пора бы уже человечеству перестать быть капризным ребенком и наконец-то повзрослеть.

Именно с такими мыслями Сариил пересек порог церкви. В обители бога серафим почуял терпкий запах ладана и мертвечины. Благовония пытались исправить неприятный аромат, но сколько бы их ни жгли, вонь все равно ощущалась. Вдоль прохода были установлены деревянные лавки на которых сидели люди, по крайней мере так могло показаться вначале, если не присмотреться к прихожанам получше. На самом деле на лавках сидели изломанные мертвецы с мерзкими рожами. Именно их аромат пытались заглушить с помощью ладана.

На месте же алтаря был установлен длинный стол, за которым сидело существо в белом парике и синем фраке. Вставная металлическая челюсть с характерным хрустом пережевывала еду, которая была представлена в большом ассортименте на столе. Вот только эта еда в основном состояла из человеческих рук и ног. Сейчас же перед монстром был установлен поднос с человеческой головой. Парочка отвратительных малышей с крыльями подобно мухам кружило рядом, ожидая приказов своего господина.

Стоило ангелу войти в церковь, как монстр поднял на него свой взгляд, при этом выплюнув недоеденную человеческую кость.

— Непрошеный гость подобен вору, — механическим голосом начал толстяк: — Но ты не бойся, я давно ждал возвращения света в эту обитель. Прошу, располагайся, — указав рукой на свободный стул, напротив. — Ты же не откажешь в исповеди старику? — вкрадчиво спросил монстр.

Несмотря на то, что Сариил прибыл сюда отнюдь не для исповеди монстра, он все же согласился:

— Если исповедь будет искренней, — готовый в любую секунду напасть, — то почему бы и нет?

От подобных слов монстр с восторгом захлопал в ладоши:

— Я знал! Я знал! Что наступит этот час! — после чего скинув с подноса голову на пол, он широким жестом указал на себя. — Можешь звать меня Бароном, с недавних пор я присматриваю за местными желаниями, — кивнув на зомби, — правда красавчики?

Серафим ничего не ответил, лишь брезгливо посмотрел на стол, заваленный останками людей. Причем это была не иллюзия, порожденная желанием, а самые настоящие люди из плоти и крови.