Александр Шапочкин - Наследник клана [СИ с издат. обложкой и данными]

В общем, крутить головой по сторонам было интересно. Собственно, именно поэтому я забил себе место у окна. А вот Борислав, вновь оказавшийся моим соседом, махнул на красоты рукой и тупо завалился спать, чем вызвал зубной скрежет у Линки. Та сидела рядом с первой красавицей класса Алисой Уткиной, бывшей к тому же родной сестрой нашей исторички. Эти два факта, а также принадлежность обеих к небольшому, но гордому клану водников, возносили чувство собственной важности этой девицы-отличницы на недосягаемую высоту, а потому общалась наша школьная «Княжна» только с кругом особо избранных прихлебателей.

Так уж получилось, что ни её фанатов-витязей, ни подружек-боярынь в нашем классе не было, а потому Алиса с видом носительницы клановых кровей, по ошибке попавшей в компанию быдла с самого дна, игнорируя окружающих, демонстративно пялилась в окно. Впрочем, с соседкой ей действительно не повезло, потому как Алина, занявшая это место исключительно из-за Борислава, всю поездку крутилась и шумела, пытаясь хоть как-то достучаться до своего парня и растормошить ленивого серба. Особенно девушку беспокоило, что тот окончательно помнёт свою форму, а ей потом придётся краснеть из-за него перед всем Кремлём.

Я бы, конечно, посмеялся, поскольку уже оценил качество и прочность материала, из которого пошили наши костюмы, но, вспоминая утренние происшествия, ничему удивляться не стал. Тем более что за дело взялся Борислав, который повседневную одежду принципиально не щадил.

Со слов Нинки, естественно бывшей в курсе всего на свете, на пошив парадной формы шла некая материя под названием «келтон», разработанная металлистами и используемая даже для формы княжеских гвардейцев. Особенностью этой ткани была невероятная устойчивость к повреждениям. Огонь, вода, кислота - всё это «скатывалось» с келтона, не нанося особого урона. Более того, материал было сложно не только порезать ножом, но и прострелить из пулевика (если не в упор и по касательной).

Как при этом школьники, даже не являющиеся полноценными чародеями, умудрились испортить свою парадную форму, я лично не представлял. Но вполне верил, что это не предел наших возможностей. А значит, не зря Бояр лично инструктировал насчёт поведения в Кремле. Он явно что-то знал, вот и боялся за сохранность резиденции Князя!

А за окном небоскрёбы стали значительно выше и стояли теперь гораздо плотнее, чем раньше, да и людей на улице, одетых в традиционные клановые одежды, стало заметно больше. Ещё пятнадцать минут - и мы въехали в самый центр полиса, место, считающееся элитным, а учитывая, что мы находились на самом верхнем уровне, так ещё и закрытым для свободного посещения простым гражданам. Резиденции кланов образовывали по границе зоны эдакое кольцо, отсекающее от остального города утопающий в зелени Святогоровский Парк. А в центре среди тенистых аллей и разнообразных павильонов возвышалась громада Кремля, возносясь шпилем высоко над любым другим зданием полиса.

Венчающая его огромная алая звезда, бывшая одним из главных символов нашего города, ярко сияла даже днём, а уж ночью так и вовсе походила на всевидящее око. Поговаривали, что это был сильнейший артефакт, при необходимости замыкающий купол над внутренним городом и превращающий его в неприступную крепость.

Так зто или нет, кроме самого Князя и его ближников, а также глав крупнейших Великих Кланов, точно не мог сказать, наверное, никто. Внешние враги ещё никогда за всю историю Новой Москвы не доходили до внутреннего кольца, хотя пару раз прорывались за внешнюю Стену и проникали глубоко в полис, навязывая защитникам тяжёлые городские бои на всех пяти ярусах. Но что Кремль - это последний рубеж обороны, знали все.

Только вот не каждый мог туда попасть. В моей первой школе у каждого было предписание о том, где расположено готовое принять нас убежище, и куда следует направляться при сигнале гражданской тревоги в случае, если ты остался один, или общая эвакуация невозможна. Так вот, там чёрным по белому было написано, что в крайнем случае двигаться следует именно к Кремлю и никуда более. Правда, я сомневаюсь в том, что случись чего, младшеклассники смогли бы самостоятельно добраться до центра полиса.

Ну а на дне все были предоставлены сами себе. Спасать детей никто даже не собирался, я лично видел инструкцию, требующую закрыть подотчётных по своим комнатам, правда, там же говорилось о необходимости оборонять здание интерната до последнего, вот только не думаю, что кто-либо из взрослых намерен был следовать последнему пункту.

В общем, мне было за что благодарить Древо, кроме шикарных видов из окна автобуса. И, наверное, я лучше всех сейчас понимал, какая пропасть разделяет чародеев, пусть даже неклановых, и тех, кому не повезло родиться с активным ядром. Я уже не говорю об обитателях дна. Если бы не дотошность «пиджаков», хотя я до сих пор уверен, что они сделали всё это не просто так, сегодня я бы не готовился посмотреть шикарный концерт, а пытался выжить в какой-нибудь тюряге. А то и вовсе, в силу «почти взрослого» возраста, горбатился на каторге «безопасной» Зелёной Зоны.

Автобус нырнул в тоннель, образованный двумя «сросшимися» небоскрёбами Спасской Башни Кремля, у которых на перемычке между вершинами располагались знаменитые Куранты. Я ещё сумел разглядеть покоящиеся в пазах бронедвери и закрытые массивными ставнями бойницы на стенах. Видно, не врали про внутренний рубеж. Враг, попав сюда, оказался бы в ловушке, из которой нет выхода. Казалось бы, подобные меры безопасности в наше время излишни... Но за тысячу лет существования Москва, кроме внешних нашествий, пережила ещё и массу внутренних усобиц, взять хотя бы разразившуюся после смерти Святогора войну между его кланом Тимирязевых и кланом его друга Ярослава Юшикина за власть над городом. Правда, Кремль тогда был всего лишь небольшой деревянной крепостью.

К тому же во внутреннем круге жили не только традиционно лояльные к Княжескому Столу кланы. И хотя особо отличившихся порой изгоняли на окраины, но производить массовые переселения по политическим соображениям не мог даже Князь. Зато он был вправе усилить свою группировку, что и проделал с теми же самыми Шнуровски, выделив им под застройку особо лакомый кусок земли. Правда, их резиденция располагалась с другой стороны Святогоровского Парка, и мы, к большому огорчению Зиновия, её не увидели, но, по его словам, их небоскрёб самый-самый крутой во всём кольце! Что ж, я поверил на слово.

А всё потому, что на выезде из тоннеля над нами нависла громада Кремля во всём своём великолепии и величии. Казалось бы, мы и так едем по верхним трассам, и до земли более ста метров, а всё равно у самого подножия этой рукотворной скалы с непривычки пробирала оторопь. Впрочем, именно на этом уровне располагались консерватория и театральные площади. Точнее, тут тянулись несколько ярусов развлекательной направленности, и можно было гордиться, что нас, ещё даже не чародеев, привезли к самому элитному из концертных залов, который не брезговал посещать даже Князь.