Игорь Осипов - Охотники на попаданцев [оптимизирована обложка] [publisher: ИДДК]

Я молча глядел на приближающуюся Ольгу. Та шаталась, словно пьяная, но шла вперёд. Винтовку она положила на сгиб левой руки, а в ладони сжимала склянку с духом.

В голове крутились возможные варианты событий, и самым возможным был выстрел в урядника. Но нет гарантий, что зомбий с картечницей не начнёт стрельбу сам. Нет гарантий, что в меня не начнёт палить невменяемая супруга.

– И что ты хочешь? – спросил я у начальника полиции.

– Я? Убить тебя. Но просто так будет скучно. Поэтому я хочу насладиться неким красивейшим зрелищем.

Урядник важно взмахнул рукой, и Ольга подошла ещё ближе, направив на меня штык винтовки.

– Если ты дашь себя прикончить, я, так и быть, отпущу эту куколку. Человеческая самка мне без надобности, зато она будет мучиться до конца своих дней, что укокошила собственного самца. Заставить человека умереть вот так, без нитей контроля, не это ли высшее мастерство?

Он так и произнёс: «самка», «самец». Я промолчал, стискивая в руке револьвер, и поглядел на Ольгу. Если бы Ольга была мне безразлична, то просто прикрылся бы ею как щитом, но нет, и я замер в ожидании броска, потому как сейчас не стоит рушить надежды недруга на мою смерть.

Супруга подошла совсем близко, двигаясь, как набитая ватой кукла, по лицу бежали слёзы, а с трясущихся губ срывался сдавленный не то стон, не то плач. Я глядел, а она уткнула мне в грудь штык и начала на него давить. Пальцы её левой руки дрогнули и разжались, позволив склянке свободно лежать на ладони.

Кончик штыка как-то разом проткнул ткань сорочки, и та быстро пропиталась кровью. Я легонько кивнул, глядя супруге прямо в глаза.

– Я… не… в… сер… це, – прошептала она сквозь стиснутые зубы и надавила ещё сильнее.

Штык вошёл на всю, глубину, заставив меня кашлянуть кровью.

– Прелестно, просто прелестно! – произнёс урядник, похлопав в ладоши, словно на представлении в театре.

Я ещё раз кашлянул и увидел, как Ольга выдохнула и закрыла глаза, а потом сделал шаг влево, словно шатаясь в предсмертном мучении, и теперь стоя к нему спиной.

– Ну, как тебе? Ты был словно заноза, но теперь ты сдохнешь, двуликий, и я поставлю на место охотников свою марионетку.

– Я не просто охотник, и не просто двуликий, – процедил я, прикрывая собой Ольгу, и стискивая пальцы, на склянке с духом-улиткой. – Я ещё и патриций Нового Рима, урод.

– Что?

Я сделал шаг назад, соскальзывая со штыка и быстро разворачиваясь. Было видно, как исказилась в злой гримасе рожа урядника, а парень с картечницей нажал на спусковую клавишу. Оранжевое пламя, изрыгающее пули на наибольшей скорострельности, смешалось с радужным сиянием амулета, которое обволокло меня. Я, хромая на раненой и оттого непослушной ноге, подбежал поближе и выстрелил из револьвера в плечо артиллеристу. Тот дёрнулся, смещая линию огня, и позади меня раздался вопль, заставив на бегу оглянуться. То на земле катался, схватившись за ноги, один из городовых, которому и без того досталось, а он просто оказался на линии огня. Странно, что он ещё и их не сделал зомбиями.

А потом я выстрелил в урядника.

– Всё равно тебе мат, – прошептал тот, взявшись руками за простреленную грудь.

Я же поднял ствол револьвера выше и выстрелил два раза в голову. К тому моменту между нами осталась всего пара шагов.

Тело рухнуло на пыльную землю. Стоящий рядом зомбий всё ещё нажимал на клавишу картечницы, но та уже вращалась вхолостую, ибо патроны кончились. Как кончилась эта неурядица с урядником.

Я устало склонился над телом, глядя в застывшее лицо, и даже не сразу услышал разъярённый женский вопль, а подскочившая Ольга со всей силы ударила труп прикладом по лицу, ломая нос и срывая с кости кожу.

– Он мёртв, – произнёс я, отрешённо глядя на тело, а супруга с криком ударила ещё раз, а потом ещё и ещё, обезображивая мертвеца.

– Тварь! Выродок! Скотина! Урод! – кричал она. – Сдохни же наконец!

– Он и так мёртв, – повторил я, когда треснул череп и что-то неприглядное вывалилось на землю, смешиваясь с грязью.

Ольга не слушала, она била и била. Я сунул в карман брюк погасшую склянку и перехватил окровавленную винтовку посередине.

– Он мёртв, прекрати!

Супруга, тяжело дыша, поглядела на меня, а потом процедила:

– Он ещё жив. Понимаешь?

Я кашлянул, сплюнул кровь под ноги и снова посмотрел на изуродованное тело. А что если урядник – тоже лишь марионетка кукловода? Тогда кто он на самом деле? И где он?

Озарение пришло само, когда я поглядел сперва на упавшего в бессознательном состоянии детину с картечницей, а потом на хлопающего глазами, словно спросонья, штабс-капитана. Всё лежало на поверхности, но уловить простую истину, скрытую под картонными вывесками, не всегда получается.

Я сунул за пазуху револьвер, шагнул к Баранову и пощёлкал перед его лицом пальцами.

– Вы как себя чувствуете?

– Вполне сносно, – ответил тот, хлопая ресницами.

– Ну и хорошо, – произнёс я и ткнул в него трость, нажав клавишу электрического удара.

Баранов дёрнулся и упал на пыльную улицу, словно брошенный с телеги мешок с зерном. Я покачал головой, присел на корточки, положив трость рядом с собой, и выдернул из брюк штабс-капитана кожаный ремень.

– Зачем? – устало протянула Ольга, сделав несколько шагов ко мне.

Я не ответил, перевернув бесчувственного Баранова лицом вниз и связав руки. Брючный ремень как нельзя лучше подходил на роль наручников. После я дёрнул несчастного за ворот, отрывая от сорочки длинный клок ткани, который затолкал в рот своей жертве. А закончив, с усилием заставил себя встать. Тело не чувствовало боли, но усталость и потеря крови делали своё дело, превращая меня в размочаленную тряпку. Кончик трости проскрежетал по мелким камушкам, словно умоляя об отдыхе.

– Зачем? – повторила супруга.

– Потому что мне нужно будет оправдываться за убийства, а контрразведчик подходит для этого как никто другой. Уж ему-то поверят и о заговорах тёмных сил, и о том, как мы доблестно с ними боролись.

– А связывать зачем?

Я дёрнул себя за тот рукав, что был почище, оторвал, и подняв перед собой, задал Ольге вопрос.

– Если ты ощущаешь демона, то почему не сказала, что он остался в полицейском участке?

– Не знаю. Этот зомби, и ваша драка. И выстрелы со стороны усадьбы. Я растерялась, – поджав губу ответила Ольга.

– Ты же не хочешь откусить себе язык?

– Что? – не поняв, коротко переспросила она, а на лице супруги отразилось полнейшее недоумение.

– Кукловод же ещё жив, – произнёс я и ткнул электрической тростью в живот женщине.

Ольга охнула, дёрнулась и упала навзничь. Я сделал несколько шагов и, вяло упав на колени, склонился над пребывающей в обмороке супругой.