Игорь Осипов - Охотники на попаданцев [оптимизирована обложка] [publisher: ИДДК]

– Он не такой, – подала голос стоящая у двери Анна, отчего я посмотрел на девушку через плечо. Кукушкина опустила взгляд в пол и покраснела. – Ну, я думаю, что он не такой.

– Барин! Не вертитесь! – звонко выкрикнула Настя, а потом насупилась, поймав мой недовольный взор. – Извините, – буркнула она и повернулась к провидице. – У него взгляд блядский. У Петьки-гармониста такой же был. Так он трёх девок обрюхатил на сеновале, а потом укатил на паровозе. Только его и вида́ли. И этот тожа такой, поди.

– Ничего он не такой, – пробубнила красная, как варёный рак Аннушка, а потом отвернулась от всех и начала разглядывать вид за окном.

Я только сейчас приметил, что Анна уже переоделась в скромное, но при этом симпатичное бежевое платьице с накрахмаленным белым воротничком. Осталось надеть перчатки и шляпку, и готова красавица на бал.

– Может, не поедем на приём к приказнику́? – подала тихий голос Ольга. – Ты сейчас не в том состоянии, чтоб ехать.

– Нормальное у меня состояние. Бричку вызовем, и все.

– Шеф, – встрял в разговор Никитин, время от времени тыкающий в спину сторожу принесённой из обеденного зала кочергой. А ещё он в руке держал серебряную вилку. – Я за руль сесть могу.

– Ты?

– А что сложного? Газ и тормоз. Поедем-то небыстро, и гаишников у вас нет. Это же не двести по встречке.

– Двести по встречке? – не понимая, переспросил я, хотя догадывался, что встречка это когда друг на друга прут.

– Ну да. Я тут вспомнил внезапчайно. У нас тачки летают по трассе, только свист стоит. Не помню подробности, но перед глазами стоят обтекаемые, блестящие на солнце силуэты. И рёв движков.

– Двести, это чего?

– Километров в час.

Я нахмурился, пытаясь представить такую умопомрачительную скорость. А потом воображение нарисовало, как два таких авто могут столкнуться. Результат, наверное, будет таким же, как у аэроплана, рухнувшего на землю. Куча разрозненных обломков, разорванное тело пилота и вспаханное поле.

– Я бы запретил так быстро ездить.

– Ну, у нас и так запрещают, а толку-то? Лихачи всегда найдутся.

Я кивнул и поднял руку, так как Настя начала обматывать мою грудину, в которуюугодил нож сторожа. Благо нож был коротким, а то бы, в самом деле, мог сердце зацепить.

И я ещё перед этим овощем тирады пафосные произносил, с обидой подумалось мне. Знал бы наперёд, просто расстрелял сквозь дверь, и дело с концом.

– Я против, – произнесла Ольга, – ты ранен. Вдруг раны откроются?

– Не страшно. И не в такие передряги попадал. Но мы должны пойти. Может случиться так, что помощи будем просить у него. И надо начинать с вежливого визита.

– Я все равно против, – с отзвуками металла в голосе произнесла Ольга.

Слова хоть и были негромкими, но могли порезать кожу, будь они материальными.

– Мы не на войну. Всего лишь отужинаем, – ответил я. – Или ты не хочешь наверстать упущенное за три года?

Жена опустила глаза и горько ухмыльнулась.

– Если бы ты погиб или подал на развод, то навёрстывать не пришлось. А так я уже привыкла все больше по врачам да в одиночестве, чем по приёмам. Хотя, будь по-твоему.

– Шеф, а почему нельзя прийти, схавать самые ништяки, ручки этому начальнику поцеловать, а потом, типа ой, у нас опасный попаданец, и свинтить? Там же все придурки соберутся. Будут с умным видом хрень обсуждать. Скука.

– Откуда ты знаешь? – с усмешкой спросил я, глядя на Никитина.

– Ну, у нас так же было. Это потом на корпоративе можно гульнуть, а официальные приёмы нужны только для того, чтоб пересчитать тех, кто потом будет либо выпрашивать что-нибудь, либо подхалимством заниматься. Некоторые для отчётности придут и через часок свалят. Так что мы не единственные, кто свинтят под хорошим предлогом, типа, любимая кошка рожает, нужно лично держать за лапку и кричать: «Тужься, тужься».

Я посмотрел на Ольгу, и та кивнула. Нет, я, конечно, мог стукнуть кулаком по столу, мол, я так сказал, но светские мероприятия и мне были не совсем по душе.

– Дорогой Александр, – заговорила моя жена, ласково улыбаясь, но при этом создавалось впечатление, что она сейчас начнёт с нашего попаданца кожу снимать живьём. – Нам весьма импонирует ваша непринуждённость и жизнерадостность. При всём этом вы порой на грани того, чтоб переступить черту приличия. Я понимаю, что вам немного страшно, и вы пытаетесь как-то вжиться в чужой мир и казаться своим парнем, но вы и так уже свой. Отбросьте излишние словечки. Вы же образованный человек.

– Да, да, – поддакнула Настя, – и у него тоже взгляд блядский.

– Вас это тоже касается, Анастасия! – слегка повысила голос Ольга. – Вы не Золушка! Вам до этого ещё работать и работать над собой. А то вместо принца вам конюх достанется.

На несколько минут в воздухе повисла тишина. Никитин замер с вытянутым лицом, словно его макнули в холодную воду. Настя насупилась, складывая бинты, ножницы и справочник в небольшой, видавший виды саквояж. А я тяжело вздохнул. Те куски памяти, что достались от прежнего Евгения, подсказывали, что Ольга раньше такой не была. Впрочем, три года – достаточный срок, чтоб человек изменился.

Однако стоило мне открыть рот, как зазвонил телефон. Дневальный тут же поднял трубку, чирикнувшую едва различимым голосом, а потом доложил.

– Штабс-капитан Баранов прибыл.

Я поглядел сперва на Ольгу, а затем на связанного сторожа и только потом ответил.

– Проси.

Мы не успели встать, как в дверь, сияя белым парадным кителем с аксельбантом на оранжевом шнуре, вошёл штабс-капитан уголовного сыска. Оранжевый цвет полагался всем сотрудникам полиции по табелю, но сейчас витой шнур казался самым оранжевым из возможных. Не иначе из Европы травленный в химических красках заказал. И на этот раз при нем не было пистолета, только палаш парадный в ножнах.

Баранов щёлкнул каблуками, щеголевато пригладил костяшкой указательного пальца усы, а потом сделал несколько глубоких кивков.

– Сударыни. Господин коллежский асессор.

Взгляд его хитро и оценивающе остановился на стороже, а потом на моих бинтах.

– Быстро вы, – произнёс я, глянув на часы, встав со стула и подойдя к гостю, чтоб пожать руку. – И пяти минут не прошло.

– Дело нехитрое, особенно если быть одетым и к тому же жить на соседней улице.

– Странно. Я вас не замечал ранее.

– Служба, однако. Утром уже по делам убегаешь. Вечером приползаешь по темну, – ухмыльнулся штабс-капитан.

– И все же, – протянул я.

– Я только несколько недель как перебрался в новую квартирку. В старой с владельцем не сошёлся. Он цену непомерно задрал.

Я кивнул в знак того, что понял.

– А это, вестимо, давешний убийца, – произнёс Баранов, сделав шаг к пленнику.

– С чего вы так решили?