Добрый Эээх - Архонт

И где-то на середине пути зародилось подозрение, что с ногами у меня явно что-то не то. А уж когда очередной шаг заставил провалиться вперед, то подозрение перешло в понимание.

Вот только оформить его не успеваю, так как сознание ныряет во тьму, буквально вытолкнутое туда прорвавшей все мои барьеры болью от последовавшего падения.

"По крайней мере, они умеют делать выводы".

Все та же комната, выполненная, насколько можно теперь судить, в больничном стиле, все то же окно, сквозь которое проникает свет солнца, и, на этот раз, обычные ремни, что гораздо жестче фиксируют меня в ложе.

Впрочем, пара изменений наличествовало — боль практически не ощущалась.

Второе же изменение предстало в виде молодой миловидной девушки в одеждах слуги, что замерла у двери в выжидательной позе. Навскидку, той было лет восемнадцать-двадцать. И в данном случае не возникало сомнений в ее чистокровно-японском происхождение.

"Неправильные, но выводы".

— Доброе утро, Киоу-сан. — Замечает мое пробуждение та. — Меня зовут Сумико, я слуга рода Акаяши, и мне поручено выполнять ваши просьбы.

Надо же, сколько информации разом. Значит, Акаяши. И связь Луизы с японской аристократией с этой секунды можно считать абсолютно доказанной. Не то чтобы раньше были большие сомнения...

— Где Луиза? — Просто спрашиваю я.

— К сожалению, я не понимаю, о ком вы говорите, Киоу-сан.

Ах, да. Слугам же не рассказывают про архонтов. Надо думать, что за пять лет в этом плане ничего не изменилось.

— Женщина, что принесла меня сюда. — Уточняю в ответ.

— У меня нет этой информации. — И ведь не врет же.

Не то чтобы я рассчитывал, что все будет так просто, но, надеюсь, что не придется искать ее по-новой.

— Допустим. Как долго я здесь?

— Со вчерашнего вечера. — Послушно откликается слуга.

Не так много времени, как ожидал. То ли архонт преувеличила степень опасности для моей жизни, то ли у аристо очень крутые медики.

— А что с Эмилией? — И, предвидя очередное непонимание, поясняю: — Было двое пострадавших. Она и я.

— Бывшая слуга рода Андо. — Немного наклонила голову Сумико в знак своей осведомленности. И скользнула у нее в тщательно спрятанных эмоциях тень пренебрежения. Не будь интуитом, ни за что не заметил бы. — Жива, но в себя еще не приходила.

"И едва ли самостоятельно придет". — Мысленно заканчиваю за собеседницу, вспоминая тот ужас, что сотворил с моей слугой паразит.

Из Эмилии сделали одноразовое оружие с очень коротким сроком жизни. С ней теперь работать не один день, чтобы исправить последствия, но я справлюсь. Должен справиться.

Но этот орден... они совершенно не ставят чужие жизни ни во что. Не то чтобы я весь из себя такой правильный и не знаю, что стоит за фразой "сопутствующий ущерб", но собственным однажды принятым принципам не изменяю. Здесь же абсолютная неразборчивость в методах достижения целей. И подобный подход заставлял испытывать неприязнь.

Да, я все еще не мог воспринимать все, что на меня свалилось, как свою собственную жизнь. Что-то внутри говорило об иллюзорности всего происходящего. Словно ты находишься во сне, который осознаешь.

Только смерть не будет означать пробуждения. А опасность, она постоянно рядом. Настолько осязаемая, что иной раз оборачивается реальными ранениями, и не скажу, что отношусь к ней не серьезно, однако отделаться от общего ощущения чуждости всей цепочки событий и собственной инородности в ней это не помогает.

Возможно, что это неизбежный этап при встраивании в новый мир. Та же Луиза начала вживаться в него через ненависть к несостоявшемуся убийце. Да даже не к нему самому, а лишь его двойнику. Но суть не в этих деталях.

Я начинаю ощущать в себе зарождающуюся ненависть к любителям теней. Я не знал, за какую идею они бьются, не знал корней их войны с Луизой, но теперь знал другое — эти люди готовы идти по трупам. И для них не имеет значения, чьи это будут трупы.

Ведь среди тех пяти жителей подорванного дома, что спас своими действиями, двое оказались едва старше моей сестры.

Размышления прерывается словно разорвавшейся в голове вспышкой. Изуми! Она же уже как минимум сутки одна!

"Спокойнее". — Гашу волну накативших эмоций. — "Ничего с ней за двадцать четыре часа не случилось, если не стала нарушать правила".

Что вряд ли — она очень послушный ребенок. Тогда следующий вопрос — стоит ли приводить сестру сюда? И чтобы на него ответить, неплохо бы выяснить собственный статус и степень своей свободы.

— Вы гость рода, Киоу-сан. — Получаю соответствующий ответ, который ни о чем еще не говорит.

— И с каких пор гостей рода держат привязанными? — Иронично уточняю интересующую деталь.

— Это сделано для вашей же безопасности. — Мягко говорит собеседница.

— Уверен, что под надзором такой красавицы, моей жизни ничто не может угрожать. Так есть ли смысл в путах?

— Увы. — Девушка чуть улыбнулась краешком губ, принимая комплимент. — Мне прямо запрещено прикасаться к ним.

— Тогда я должен извиниться перед вами, Сумико-сан. — Произношу с некоторым сожалением. Мне и правда не очень хотелось делать это с девушкой, но и проваляться тут до бесконечности настроения нет.

— Извиниться? — В ее голосе непонимание и нотки зарождающегося напряжения.

— Да. — Ловлю взгляд и начинаю немного поддавливать. — За свою настойчивость.

Под моим требовательным взором слуга делает первый неуверенный шажок. А затем резко останавливается, подняв перед собой руки ладонями ко мне и будто пытаясь оттолкнуть.

— Н-нет. — Дрожь и неуверенность пронизывают это слово. — Не должна... — Один маленький шажок. — Приказ... — Еще один.

А затем меня прерывает новый участник беседы. Импозантный мужчина с совсем короткой бородкой, благородной сединой на голове и уверенным пронизывающим взглядом человека, что полностью уверен в собственных силах.

— Не стоит этого делать, парень. — Произносит Себастьян, закрыв слугу собой.

Вблизи он выглядел не столь уж старо, как думал ранее. Скорее застывшим на гране глубокой зрелости. И дело не только во внешнем образе, но и в атмосфере силы, что заполнила помещение.

Должен признать, что в плане внушительности Себастьян превосходил Луизу на голову. И ощущалось в нем нечто неправильное. Если архонт чувствовалась, как обычный человек, то про мужчину такого сказать нельзя. Похоже, что аномальность людей вроде него или Томаса вызвана не силой, а иной причиной.

Но напрягало не это... еще мгновение назад в комнате кроме нас двоих совершенно точно никого не было. И это уже не спишешь на скорость перемещения.

— Я в плену? — Спрашиваю уже у него.

— Вовсе нет. — После нескольких секунд внимательного разглядывания произносит мужчина.