Александр Харламов - Время ведьм [СИ]

— А то и значит, — огрызнулась Красовская, — у меня даже видео сохранилось.

— Ты сняла падение?

— Я же хорошая журналистка, — пожала плечами Янка.

Она включила планшет, разблокировав экран. На сером небе, затянутом тучами виднелась треугольная крыша «бутусова дома». Вот на картинке мелькнул человек в красно-синей строительной робе и желтой каске. Он легко взобрался на узкий парапет, тянущейся вдоль здания и медленно пошел по нему, вытянув вперед крепкие длинные руки. Потом замер примерно посередине, на секунду задумался и прыгнул плашмя вниз. Камера не успел за моментом падения, занявшим доли секунды. Экран потемнел, послышались отчаянные крики.

— Изумительно… — ворчливо заметил Заславский, отдавая планшет Яне. — Надеюсь, вы повзолите мне скопировать эту запись для следствия?

— Сегодня вечером она будет на нашем интрнет ресурсе, — решительно кивнула головой Красовская.

— Надеюсь моего имени там не будет?

— Мы же друзья, Вячеслав Сергеевич, — улыбнулась Яна, — друзей я помоями не поливаю.

— И на том спасибо!

— У меня просьба…

— Хотите с Дворкиным начать собственное расследование? — повернулся к ней, уже уходящий олигарх.

— Слишком много странностей вокруг этого дома. Сначала Сашкины видения, потом это самоубийство…

— Что вам для этого нужно?

— Беспрепятственный вход сюда и всякое содействие, — выпалила быстро Красовская, пока олигарх не передумал.

— Хорошо, — согласился Вячеслав, грустно улыбнувшись, — будет вам содействие. Я предупрежу местного начальника охраны.

— Спасибо! — крикнула ему в след Янка, быстро набирая мой номер. Я трубку не взял, я был на званном ужине в семейке ведьм, но видео на электронную почту получил.

Ровно в установленный срок мы со Светкой и Мишкой стояли возле дверей квартиры, которую снимала Милана в Харькове со своими родителями. Сына мы приодели, вручили букет цветов, но сами чувствовали себя не в своей тарелке. Уж никак не в триннадцать лет мы планировали с женой сходить на сватовство и занкомство с будущими родителями невестки. При этой мысле я на всякий случай сплюнул черз левое плечо. Не дай Бог, это выльется во что-то серьезное. Нам еще родственницу ведьму не хватало для полного счастья.

После третьего звонка за солидной металлической дверью раздались шаркающие шаги, а потом она скрипнула и открылась. Перед нашими заинтересованными взглядами появилась светловолосая девочка лет тринадцати в коротком красном платьице и длинными косичками, заплетенными в причудливую прическу. У нее были широко открытые зеленые глаза, длинные ресницы, кукольное личико с чуть вздернутым курносым носиком, слегка покрытым веснушками. Я бы одобрил выбор сына, девчонка и правда была довольно симпатичной, даже красивой, но вот веяло от нее силой, пускай не бог вестьк акой, видали мы магов и чародеев помощнее, но вот фон определенно присутствовал.

— Добрый день! — вежливо улыбнулась девочка, пропуская нас в квартиру. Мишка определнно смутился, затоптался на пороге, густо покраснев. И лишь после настойчивого подталкивания Светки вручил ей цветы, бросив коротко:

— Это тебе.

— Очень мило, — непринужденно сделала реверанс Милана, слегка улыбнувшись, — проходите, пожалуйста.

— Надеюсь, мы не опоздали? — уточнила жена. — транспорт ходит из рук вон плохо…

— Нет, что вы! Мама только начала накрывать на стол. Меня, кстати, Милана зовут, — мы затоптались на месте, Мишка угрюмо молчал, низко опустив голову.

— Миш, может ты нас представишь Милане?

— Мама, — указал он на Свету, не поднимая глаз от смущения, — Саша.

— Саша? — не поняла девочка, нахмурив точеные бровки, нахмурив их домиком.

— Александр не родной отец Михаила, — пояснила жена, — это мой третий муж.

— Александр Дворкин, — поклонился шутливо я, галантно поцеловав холеную тоненькую ладошку девочки, которая вдруг стала холодной, как лед. Меня прошибла дрожь. Воздух загустел от притока силы, наполнившей квартиру. На секунду мне показалось, что в глазах Миланы заплясали смертельно опасные огоньки, готовые испепелить меня, но она тут же совладала с собой. Все стало на свои места. Это очень напугало, смутило меня… Почему девчонка так отреагировала на меня? Неужели почувствовала, что мы с Мишкой можем разрывать завесу между мирами и видеть то, что обычным людям видеть не положено, призраков. Параллельные миры и прочее волшебство? Я снова посомтрел на девочку, но она уже мило улыбалась, будто кукла барби с витрины детского магазина игрушек. Ни Мишка, низко опустивший голову, ни тем более Света ничего не заметили. Странно…

— Миланочка, что же ты гостей держишь на пороге? — дальше по коридору появился крепкий мужчина сорока лет с седыми слегка волнистыми волосами, фигурой бывшего спортсмена и типично английскими породистыми чертами лица. На кончике его длинного носа висели очки-половинки, а одет он был в черный твидовый пиджак и дорогие брюки европейского пошива.

— Добрый день! — поздоровался он с легким акцентом. — Меня зовут Николас, я отец этой маленькой светловолосой бестии…

— А мы родители этого молчаливого мальчугана, — Светка улыбнулась в ответ, стараясь быть как можно солиднее и воспитанней.

— Светлана…

— Александр Дворкин! — решил проверить я реакцию Николаса на мою фамилию. Англичанин отреагировал нейтрально, а вот в глазах Миланы опять что-то мелькнуло еле заметное, на пределе видимости, но в этот раз, она овладела собой моментально. Но я мог бы поклясться, что реагирует она так странно именно на мою фамилию.

— Очень приятно, дорогие гости, прошу за стол… — гостеприимно предложил Николас, пропуская нас вперед.

В небольшом зале был накрыт и сервирован стол на ешсть персон в лучших традициях английских дворов. Тарелки блестели своей белизной, бокалы переливались всеми цветами радуги и были сделаны из горного хрустался. Несколько диковинных блюд, которые мне никогда и пробывать-то не приходилось высились посреди круглого стола рядом с бутылкой дорого шотландского виски и какого-то вина. Во главе стола сидела красивая темноволосая худощавая женщина, совсем не похожая на Милану. Ее глаза были водянисто-серого цвета, впалые щеки, острый нос, тонкие губы и презрительный строгий взгляд. Одета она была в строгое темное платье, на плече уркашенное вышивкой из жемчуга.

— А это моя красавица Элизабет! Прошу любить и жаловать!

— Я вас рада… знать… и видеть… тут— она с трудом подбирала русские слова и явно плохо была знакома с языком Пушкина и Есенина. Акцент у нее был ужасающий, голос с легкой прокуренной хрипцой, от чего казалось, что уличную ворону научили говорить и посадили вместе с нами за стол.