Александр Харламов - Орден Ненависти [СИ]

— Извините, но нет, — мило улыбнулась, смахнув челку с глаз.

— Извините и вы меня, — мужик поклонился и отошел к своей компании.

— Ну вот почему всегда так? — горестно спросила я у подруги. — Всем подавай все на блюдечке с голубой каемочкой, а бороться за женщину никто не хочет…

— Бороться за тебя будут эти, — Анька указала рукой куда-то за спину, где за столик усаживалась толпа кавказцев, — только потом сама не будешь знать, как от них отвязаться…

Мы засмеялись и выпили еще по одной. Подоспело мясо в тандыре и наши овощи. Мы заработали активно челюстями. Мясо было сочное и очень вкусное, так что на разговоры не оставалось времени.

— Приятного аппетита, красавицы! — один из компании кавказцев нас все-таки заметил, подошел с бутылкой шампанского. — Может за наш столик? — он зазывно подмигнул.

Я конечно была по жизни экстремалка, но не столько, чтобы садиться к толпе кавказцев с очень горячим темпераментом.

— Извините… — начала было Анюта, но ее прервал громкий визг моего допотопного телефона. Я порылась в сумочке, еле нашла трубку. Звонил шеф! Мой любимый и горячо любимый шеф, который не мог меня оставить в покое даже в законный выходной. Обалдеть!

— Да, Валентин Рудольфович, — я сняла трубку, не обращая никакого внимания на кавказца, который еще секунду потоптался возле нашего столика и ушел к своим не солоно нахлебавшись.

— Яна, привет, — начал издалека он. Ох уж эти штучки. Десять лет я работаю в его газете, а начинает он всегда с одного и того же, вместо перехода к делу.

— Здравствуйте, шеф. Как дела? — решила я подыграть ему.

— Спасибо не бедствую, а ты занята?

— По жизни свободна, а что неужели под венец зовете? — коньяк все-таки подействовал, как ему и положено, ударив в голову.

— Так занята или нет?

— Как бы… вообщем, да…

— Отлично! — я тут же поняла, что босс решил мне устроить какую-то пакость. Уж слишком воодушевленным голосом это все было сказано. — Выезжай на Немышлю к Московскому рынку. Там нашли труп!

Вот и накрылся мой законный единственный в неделю выходной. Но надо было еще немного поломаться.

— Валентин Рудольфович, — заканючила я, — я уже выпила…

— Возьми такси, — отрезал шеф.

— Ну что ж мне и отдохнуть нельзя! — пришлось мне наигранно возмутиться. Хотя я уже радовалась мысленно этому звонку. В этом «раю» мне не очень-то и понравилось…

— Кого мне посылать, ты у нас лучшая! — польстил шеф, применив последний убойный аргумент, перед которым я — карьеристка до мозга костей устоять не смогла.

— Куда ехать-то? — уточнила я.

— Там увидишь, — бросил шеф, удовлетворенно выдохнув, — менты и скорая там…

Отключился. Я поглядела на потухший экран телефона. Сделала виноватый вид и поглядела расстроено на Анютку.

— Ань, пойми…

— Да брось ты, — махнула рукой Анна, жадно пожирая танцующего хлопца глазами, — езжай, понимаю, работа.

Ну и райончик! Подумал я, подъезжая к Московскому рынку со стороны проспекта. Неудивительно, что продажи на этом базаре самые низкие по району. Сюда захочешь добраться, чтобы что-то купить — побоишься. Под огромным автомобильным мостом куча мигалок, которые разрезают ночь своими яркими синими вспышками и противным звуком. Я поморщилась, переступила большую лужу и прошла к оцеплению. Место происшествия оцепили полицейские, повязали длинной полосатой лентой. Труп погибшей уже увезли в городской морг. Так что я опоздала. Придется добывать информацию из непроверенных источников…

Я оглядела оцепление и выбрала себе жертву. Молодой курсант тоскливо глядел по сторонам, стоя чуть вдалеке от остальных, избегая глядеть на место, где нашли погибшую. Вот ты-то мне и нужен, обрадовалась я и двинулась походкой манекенщицы к бедолаге, благо юбка способствовала.

— Газета «Вечерний Харьков», Яна Красовская, — представилась я, обворожительно улыбнувшись, — какие версии выдвигает следствие? Что известно о погибшей? — не давая ему опомниться и перевести взгляд с моих ножек на меня саму, начала засыпать его вопросами.

Малыш не растерялся. Резко обернулся и закричал куда-то в темноту.

— Василий Федорович! Тут журналисты! — и тут же отскочил от меня как от прокаженной.

Из темноте вышел полноватый грузный мужчина с вислыми усищами и короткой прической под оселедец. Промокнув лоб, он надел аккуратно и величественно фуражку и представился.

— Полномочный представитель МНС по Харькову и Харьковской области полковник Мурашко Василий Федорович. К сожалению, журналистов пускать на место преступления мы не имеем права. Ведется следствие.

— Кем была погибшая? Кто ее обнаружил? Какие версии… — я проигнорировала слова полковника и попыталась надавить на него, продемонстрировав самую лучшую из своих улыбок, при виде которой, взвыли бы все путаны города, но Мурашко не повелся. Он тяжело вздохнул и пошел обратно, бросив что-то на ходу молоденькому полицейскому из оцепления. Ну, вот… Шеф будет в ярости! Ничего не удалось. Импотенты они, что ли здесь все? Я вздохнула и повернулась было обратно к такси, которой терпеливо меня дожидалась у шиномонтажки, как вдруг мой взгляд упал на двух мужчин, стоящих поодаль от оцепления. К ментам они, безусловно, отношения не имели, но следили за всем довольно заинтересованно. Может очевидцы? Тогда с миру по нитке и получится репортаж. Мужики весело пересмеивались и показывали пальцем куда-то в темноту, где за яркими полосками ограждения некоторое время назад нашли мертвую девушку. Так… мы еще и циники! Я повернула обратно. Неизвестные стояли под опорой моста и любовались такое ощущение премилым зрелищем, тыкали туда пальцами, что-то живо обсуждали. Я понимаю падение нравов и прочее, прочее, прочее, но это…

— Молодые люди! — позвала я их чуть раньше, чем на высоких каблуках перелезла через кучу мусора.

Мужчины резко обернулись на мой звонкий голос, дернулись было в сторону, но деваться было некуда, я была уже очень близко. Под пяткой противно хрустнула сломанная шпилька. Я, все-таки, угробила новые туфли. Ойкнула, схватилась за подвернувшуюся ногу. Наклонилась, чтобы посмотреть на нее, а когда подняла голову, то весельчаков уже не было. Ни под опорой моста, ни на многочисленных тропинках никого. Эти двое просто растворились в воздухе, будто их и не было здесь. Вот дела! Кажется, коньяк все-таки еще не отпустил, несмотря на прохладные летние ночи. Да они же стояли вот туточки! Эх, если бы не чертов каблук. Я ругнулась и сняла шпильки, закинула их за спину, молясь только о том, чтобы на дорожке мне не попалась какая-нибудь битая стеклотара.

— Вы опять здесь! — воскликнули за спиной. Позади меня стоял туту самый молоденький полицейский из оцепления.