Владислав Жеребьёв - КОТ [СИ]

- Может, гвозди в руки вбивали уже после смерти? – Предположил я.

- Исключено, - мотнул головой охотник, - слишком крови много натекло. Сразу видно, они еще были живы. Правда, ни следов насилия, ни борьбы в комнате не обнаружено. Вполне возможно, что в антидот был подмешан транквилизатор, и жертвы просто не понимали, что с ними происходит.

- А мне кажется, что нас заметили. – Скорчил я мину, - тот самый вурдалак в черном авто вполне мог приметить нас и решил замести следы.

- Версия здравая, но в таком случае следует, что нас вели с самого начала, как только мы въехали в город. Следили за нами, моги рассчитать наши планы и предусмотреть шаги, а для этого нужно отнюдь не банальное мышление. Бомба, опять же, с часовым механизмом и записка, будто знали когда мы придем. Что вот было бы, если бы мы, скажем, опоздали, колесо там спустилось или отец Антип запил с радости второй день подряд?

- Ушли по чердаку. – Предположил я, вспомнив, как Федор вешал замок на пустые скобы. – Дождались пока мы в подъезд зайдем, прикинули время, чтоб самим на воздух не взлететь и свалили, а дверь чердачную закрыть уже была не судьба.

- Версия рабочая, только на чердаке мы ничего не найдем, - согласился охотник, наблюдая как к дому, голося сиреной и мигая проблесковым маячком, подъезжает пожарная машина и из нее начинает выскакивать расчет. – Сейчас еще эти все зальют, так что о вменяемых уликах можно забыть. В общем, охота закончена. Дело свое мы сделали, порося теперь дохнуть перестанут, это точно. Тебе Антон, в школу, мне писать отчет.

- А я церковь буду обновлять. – Вздохнул отец Антип.- Работы предстоит много.

Снова потянулись бесконечные школьные будни. Одну за другой мы изучали каждую тварь, которую могли встретить в процессе своей практики, зазубривали их повадки, поведение, слабые места. Конспекты пухли, голова тоже, а навыки в стрельбе и рукопашном бое все совершенствовались. Через несколько месяцев я не без удивления начал замечать, что начавшее было образовываться брюшко ушло, а на его месте образовывались кубики. Если, поступив в школу, моя физическая подготовка была, в лучшем случае, слабой, то, постепенно наращивая темп, я уже мог пробежать несколько километров без одышки и загибающего в дугу кашля заядлого курильщика. Да и с сигаретами я постепенно начал завязывать, сократив сначала свою ежедневную порцию на треть, потом на половину, ну а потом и вовсе завязав.

- Зря стараешься, атлет, - заявил как-то Вадим, наблюдая за моими потугами бросить курить. – Нервное это. Будет халтура, стресса хватишь, снова закуришь.

- Это еще посмотрим, - усмехнулся я, - тварь я дрожащая или право имею?

- И не надо мне цитировать классиков, - замахал руками Вадим, - это тебе по жизни вряд ли пригодится.

- Тоже не соглашусь, - хмыкнул я и, встав около зеркала, напряг руку, согнув ее в локте. – Классическая литература это наше все.

- Ты, кстати, в ежегодной пьянке учувствуешь? – Как бы межу прочим поинтересовался мой сосед.

- Это в какой же? – Заинтересовался я.

- Сразу видно, все в полях, - Вадим уселся на табурет и сделал важный вид. – Видите ли, уважаемый, каждый год тридцатого ноября в школе перерыв в занятиях, ровно на день. В этот самый чудесный день все преподаватели, командирский состав и руководство отбывают в столицу на переаттестацию и из начальства остаются лишь завхоз, да назначенные из числа курсантов. В вечер с тридцатого на первое происходит вечеринка, на которую кавалеры приглашают дам. В общем, нормальный отрыв. Море дури и алкоголя. На следующий день конечно генеральная уборка, но это того стоит. Колобок вон и то переживает, у него выпуск в октябре будет. На прошлое пати вписался, а с этим пролетает, ибо по законам жанра на мероприятии могут присутствовать только курсанты и никак иначе.

- Да у меня и девушки-то нет, - смутился я.

- Это не беда, - заулыбался Вадим, - среди приглашенных будут и свободные дамы. – Мы все, типа, школа при МВД, такая легенда, так что вполне спокойно можем пригласить девушку на вечеринку, ну а заодно и её подружек.

- А кто на таких вечеринках бывает? – Заинтересовался я.

- Ну, - задумался мой сосед, - девушки.

- Я спрашиваю, учатся где?

- Ты об этом? – Удивился Вадим. – Может в Бруевича, может педагоги, может вообще нигде не учатся, а так попали. Никогда интересно не было, а если говорили, то забывал. Вечерину-то спонсируем мы, нам эти подробности до лампочки.

- Значит, скидываться будем? – поинтересовался я. – По сколько?

- Так ты в деле? – Хмыкнул Вадим. – С носа по двести евро, плюс пятьдесят на призовой фонд. Там у нас культурная программа, наши кое-кто на гитарах играют, да и конкурсы будут типа самая мокрая футболка и все в таком же духе. Поощрительный фонд.

- Ну, чтобы я, да такое пропустил? – Отойдя от зеркала, я накинул китель. – Кому отдавать-то?

- Да хоть бы мне. – Предложил Кузнечик. – Я в инициативной группе, бразды мне Колобок отдал, контакты поставщиков бухла, и закуски тоже имею.

- Ну, как знаешь. – Достав из кошелька нужную сумму, я протянул её Вадиму, а он в свою очередь достал из кармана уже достаточно пухлый пакет и список, и, вписав мою фамилию крупными буквами «Шпак – двести пятьдесят», убрал деньги.

- Бухгалтерия. – Усмехнулся я.

- Ну, а как иначе. – Вздохнул Вадим. – Все же норовят вписаться на халяву. Устроим вечеринку в спортзале, перетащим столы, музычку, на входе будут Клещ и Лапа, эти точно никого не пропустят.

Клещ и Лапа были родными братьями близнецами Федором и Филиппом Катушкиными, здоровенными детинами под два метра ростом, со свирепым выражением лица, но на деле безобидными и простоватыми. Умом братья не блистали, но усидчивости и упорства у них было не занимать. Любое поручение они выполняли со всей тщательностью, не на шаг ни отходя от инструкций.

- Эти? Точно. – Согласился я. – Мимо них и мышь не проскочит.

- Ну, значит, заметано, - улыбнулся Вадим.

Время до вечеринки пролетело незаметно и накануне, двадцать девятого числа весь руководящий состав отправился паковать чемоданы, а над школой витал зловещий дух праздника. Звонки мобильных телефонов разрывали тишину каждую минуту, и казалось что в школе не сорок, а четыреста человек, одновременно говорящих, смеющихся, перетаскивающих столы и диваны и коммутящих аппаратуру. С утра тридцатого в закрытый двор школы пожаловал грузовик, на разгрузку которого были брошены все свободные силы, не задействованные в других мероприятиях, в число которых попал и ваш покорный слуга.

Столпившись около борта, мы начали выгружать ящики с шампанским, минеральной водой и соками, снуя между грузовиком и отрытыми дверьми спортзала, как муравьи. Дальше пошли упаковки с закусками, несколько пачек фейерверков и прочей мишуры, а как завершение грузчики начали выгружать ледяные статуи, которые планировалось до поры до времени оставить на морозе и уже потом, за пару часов до вечеринки занести в теплое помещение.