Владислав Жеребьёв - КОТ [СИ]

Прочитав на доске около кабинета коменданта свое имя, в числе прочих, отправляющихся на три дня в увал, я достал из кармана телефон и набрал номер Веры.

- Привет. Занята?

- Не сильно.

- Мне все-таки дали увольнение.

- Отлично. – В трубке послышалось отчетливое ликование. – Значит, будем Новый год праздновать у нас. Папа с мамой все удивляются, что у меня за таинственный кавалер нашелся. С дочкой уже который месяц встречается, а на глаза так ни разу и не попался. Не мужчина, а приведение какое.

- С родителями знакомится, - напрягся я. В общем-то я ожидал рано или поздно чего-то подобного. Девушка, Вера, оказалась на удивление милой и интеллектуальной, из той породы людей, с которыми можно разговаривать на любые темы. Иллюзий по поводу меня не питала, да и транжирой особой не была, и наши совместные выходы были затратными только благодаря мне, спешившем поразить юную журналистку широтой размаха.

По легенде я был студентом школы МВД, проходящим какой то особенный отдельный курс, имеющим серьезных родителей, живущих то в Вене, то в Марселе и постоянно катающихся по миру, забросив свое единственное чадо в угоду бизнеса. Правды в этой легенде было не то чтобы мало, но зерно её присутствовало. Родителей у меня не было, так как я остался сиротой в восемнадцать лет, после того, как пьяный лихач влетел в старенький Опель моей мамы. Отца не стало еще раньше. От родителей мне осталась квартира, небольшие сбережения в банке, и, слава Богу, масса друзей и дальних родственников, которые тогда и вытащили меня за уши из глубокого депресняка и не позволили опуститься. Два года в моей квартире прожил двоюродный брат, приехавший на шабашку в северную столицу, да так и оставшийся здесь насовсем, так что волноваться за жилье в пору моей службы в армии мне, как вы понимаете, не пришлось. Абсолютной правдой было только то, что наше учебное заведение действительно было приписано к министерству внутренних дел, стояло у них на балансах и проходило таковым во всех ведомостях и отчетных документах, а курс, который я проходил, действительно был особенным и специальным. – Ну, как скажешь, а то тут наши собираются спортбар снять с тридцать первого на первое, уже и денег собирают.

- Новый год - семейный праздник. – Принялась наставлять меня Вероника. – Если уж с твоими родителями не познакомится, то хоть с моими. Ты не бойся, они тебя не укусят, оба полностью адекватны и понимают что дочка их, девушка взрослая и имеет право на самостоятельный выбор. И вообще, что за отлынивания, совсем меня забросил. То у тебя учеба, то выходы какие-то полевые, на выходных дополнительные занятия.

- Не сердись, - поспешил я успокоить свою подругу. – Мне еще пару месяцев осталось в похожем режиме, а потом будет проще.

- Свежо придание. – Иронично выдала трубка. – Ну, так что, когда тебя ждать?

- Часов в десять, думаю, уже освобожусь, к одиннадцати жди. Нормально?

- Вполне. Целую.

Я тяжело вздохнул и, положив телефон в нагрудный карман кителя, поплелся в курилку. Мысли в голове были самые разнообразные. Покоя не давала заказчица того шутовского нападения, которое произошло некоторое время назад и могло бы закончиться весьма плачевно, если бы не моя новая привычка всегда и везде носить с собой оружие. С ношением оружия пришлось еще привыкнуть к совершенно легальным корочкам сотрудника полиции в кармане, без которых, останови меня стражи порядка с тульским-токаревым под мышкой, получилась бы одна головная боль.

Обещавший все разузнать куратор окончательно канул в лесах, отзваниваясь лишь изредка и, интересуясь успехами в учебе, а тут еще и на голову свалились родители потенциальной невесты.

Дойдя до курилки, я присел на скамейку и, вытащив из кармана пачку сигарет, щелкнул зажигалкой, прикурив.

Что такое невеста? Нет, что такое жена для охотника? Самый сложный и в то же время самый простой вопрос за последнюю неделю. Особенности профессии накладывали некоторые ограничения как на увлечения и свободу передвижения, что пол беды, так и на личную жизнь, что можно было расценивать как катастрофу.

- Ладно, - решил я про себя. – Будь что будет. – Следующий день обещал быть насыщенным, и потому следовало хорошенько выспаться.

Тридцать первое декабря выдалось морозным и солнечным, и, встав пораньше, я отравился в душ, где принялся орудовать мылом и мочалкой, пока не посчитал что чище меня в этом здании, пожалуй, и нет никого. Вернувшись в комнату, где пользуясь случаем выдавшегося выходного, бессовестно дрых Вадим, я открыл шкаф и попал в тупик при выборе наряда, в котором мне предстояло предстать пред светлы очи Вереных родителей. Одежды у меня было много. Несколько камуфляжей, пара разгрузок, две пары летних и зимних берцев, пара зимних шапок на меху, старый бомбер, легкий весенний плащ, но все это никак не подходило под случай, и в перспективе замаячил поход в магазин.

Опять же, следовало обдумать, какие подарки и презенты предстоит преподнести. В самом деле, не с пустыми же руками являться, а бутылку шампанского и букет я за таковые не считал. Предпочтений старшего поколения я не знал, а у Веры спросить постеснялся, так что решил для себя выбрать что-то, что всегда сойдет за подарок, а определить этот мифический артефакт мне предстояло в течение дня.

Сонно заворочался Кузнечик, скрипнув пружинами матраса, что-то забормотал во сне, но так и не проснулся, даже когда я начал орудовать в шкафу, гремя вешалками и хлопая дверьми. Одевшись в свою обычную, повседневную, пятнистую одежду и оставив на подоконнике записку для соседа, я спустился по лестнице и, отметившись в дежурке, вышел в свежее морозное утро. Скрипящий под ногами снег искрился и играл на солнце, создавай предпраздничное настроение, да и городские власти, в очередной раз, постаравшись на славу, как могли, постарались украсить заснеженный город. Бесчисленные вереницы лампочек и гирлянд были развешены по мачтам городского освещения и на протянутых между домами растяжках, и почти в каждом окне можно было наблюдать веселые улыбающиеся рожицы снеговиков и снежинок.

Настроение было самое отличное и, мысленно прикинув сумму, которую я готов потратить на выходной костюм и верхнюю одежду не военного образца, я залез в лихо притормозившую рядом со мной маршрутку и отправился в центр. Движение на улицах, в канун Нового года, как всегда было оживленное. Сотни машин, гудя клаксонами и рыча двигателями, неслись по заснеженным улицам, а суматошные пешеходы спешили по своим делам, стараясь оставить все долги, невзгоды и огорчения оставить в уходящем году, и готовясь к предстоящему празднику. Время в дороге до центра пролетело незаметно и, выгрузив меня около большого торгового центра, желтая газель покатила дальше, а я направился к центральному входу.