Владислав Жеребьёв - КОТ [СИ]

- Я? – Взвилась журналистка. Глаза её в тот момент полыхнули свирепым огнем.

- Ты, - развел я руками. – А что, разве не так?

- Каков наглец, - ахнула девушка. – Я, когда тебя сегодня услышала, думала послать подальше. Потом, пока разговаривала, решила обязательно тебя встретить и выцарапать глаза…

-… вот только без рук, - я вновь шутливо прикрылся руками, но Вера лишь метнула в меня суровый взгляд.

-… нужен ты мне больно, балда. Ты хоть сам помнишь тот момент, когда наши отношения начали разлаживаться, а сам ты отстранился.

- Не знаю, - пожал я плечами. – Все получилось как-то само собой, я попросту испугался.

- Чего? – Иронично поинтересовалась Вера, - неужто серьезных отношений?

- За тебя я испугался. – Я полез в карман и, достав пачку, вытянул оттуда сигарету. – Помнишь ту предновогоднюю ночь?

- Помню, - грустно кивнула девушка. – Зиму помню, холод помню, панический страх, и непонимание происходящего помню. Еще помню тебя, твои сильные руки, уверенные слова, тепло твоих объятий помню. Я тогда справилась, ты тоже справился. Нет, мы тогда справились, а потом ты исчез.

Я стоял посреди улицы, в растерянности комкая сигарету.

Вот оказывается в чем дело, это я, на каком-то бессознательном уровне, стараясь защитить, оградить от неприятностей единственного, за долгие годы появившегося на моем жизненном пути родного и любимого человека начал отдаляться, отодвигать любимую девушку, стараясь забыть и вычеркнуть из своей жизни. Не она, такая хрупкая и беззащитная, а я здоровенный неповоротливый олух, был причиной нашего расставания.

- Ты права, - кивнул я. – Моя вина, но ты пойми, нам порознь лучше, безопаснее, спокойнее.

- Нам, - звонкая пощечина обожгла мою щеку. – Нам?! Да ты хоть понимаешь, сколько бессонных ночей я провела, сколько слез я выплакала в подушку? Да у меня до сих пор руки трястись начинают, когда кто-нибудь в толпе кричит - Антон, оборачиваюсь, а тебя не вижу. Чертов придурок. – Вторая пощечина, нормально, заслужил. – Ты меня не любишь? Честно скажи! У тебя кто-то есть?! Из-за нее бросил, да?

Третья пощечина показалась мне лишней, и я поспешил перехватить руку.

- Тихо, - улыбнулся я, - нет у меня никого, и кроме тебя не было. Я действительно хотел оградить тебя от всей этой мерзости, которая ежедневно выливается на мою голову. Моя работа крайне опасна, недруги сильны и злопамятны и я бы попросту не перенес, если бы с тобой, по моей вине еще что-то случилось.

- И что же нам делать? - произнесла Вера, шмыгая носом, уже у меня на груди.

- Не знаю, - вздохнул я. – Можем, конечно, еще разок попытаться. Теперь ты в курсе всех движений, и если выберешь меня, то должна осознавать все последствия, которые могут отразиться на нас обоих.

- Ишь, какой быстрый, - послышался тихий ответ. – Значит, вот так, бросил, а потом давай заново? Тебе еще потрудиться придется, чтобы я сменила гнев на милость. Торгуется еще, продавец.

Сказано это все было хоть и сурово, но несколько не убедительно.

Обняв девушку, я провел рукой по её волосам.

- Я постараюсь, малыш, только не плачь.

- Точно? – Снизу вверх на меня взглянула заплаканная, но безумно очаровательная мордашка.

- Железно, - улыбнулся я.

- Знаешь, - Вера отстранилась от меня и заложила руки за спину, - мы тут вроде, куда-то ужинать собирались?

- Твоя правда, - быстро согласился я. – От всех этих амурных переживаний у меня разыгрался по истине волчий аппетит.

- Ой, сейчас кто-то получит, - сжав кулачки и шуточно боксируя, Вера решительно направилась в мою сторону, - ой сейчас кто-то схлопочет.

Перехватив Веру на полпути, я привлек её к себе и поцеловал, она, впрочем, не особо и сопротивлялась. Громко застучало сердце, погнав и того бущующую кровь по жилам и наши губы вновь и вновь сливались в поцелуе.

Очередь на таможню растянулась километра на четыре. От нечего делать мы сначала играли в слова, потом пели, потом я предложил сыграть в шахматы. Последние два часа мы тупо слушали музыку, подменяя с Федором, друг друга за рулем, когда кому-то из нас требовалось отлучиться до ветру. Хуже приходилось бесконечной веренице экскурсионных автобусов, забитых под завязку очумевшими от жары и ожидания пассажирами.

- Дернуло же поехать в выходные, - сетовал охотник, дурея от вынужденного бездействия. – Самолетом надо было лететь, так вернее. Со всей этой толкучкой, еще и опоздать можем.

- Раньше надо было думать. – Открыв окошко, я щелкнул зажигалкой, закурив. – Я, кстати, сразу предлагал самолетом или паромом, а ты заладил, мол, машиной практичнее.

- Практичнее, - согласился Федор, - но дольше. – Наша очередь, двигай.

Перед нами, наконец, зажегся зеленый сигнал светофора, небольшое панно помещенное над автомобильном потоком и, поспешив завести двигатель, я тронул Патриот с места. Отметку удалось пересечь не только мне, а еще и трем счастливчикам, стоящим в колонне и под руководством пограничника мы отвернули в сторону, вставая на полосу досмотра.

- Из машин выйти, - начал привычную тираду пограничник. – Документы и вещи к досмотру, после прохождения контроля и выставления штемпеля выезжаем сразу по поднятию шлагбаума. Средствами связи не пользоваться, пределы зоны досмотра не покидать. Быть готовым к осмотру багажника и технических номеров на агрегате транспортного средства.

- Суровый какой, - шепнул мне Федор.

- Обычно проще? – Поинтересовался я.

- Ага, как на обычном КПП, - признался охотник. – Задерганные они, вон сколько народу.

Оглянувшись, я посмотрел на бесконечную вереницу тех несчастных, которым еще предстоит дождаться своей очереди и мне стало дурно.

- Потерпи, - вновь шепнул Федор, - у финнов проще.

- Хорошо бы. – Выйдя из машины, мы направились к будке, в которой сидела девушка в пограничной форме, а два дюжих молодца с погонами прапорщиков принялись обходить внедорожник, осматривая днище и арки с помощь круглого зеркальца прицепленного на длинную палку.

Документы в открытое окошко первым подал я, предусмотрительно открыв их на визе, и получив неровный оранжевый штампик, отправился в машину. Охотник немного подзадержался, предъявляя страховку на автомобиль, но и он простоял около будки не очень долго и, дождавшись зеленого света, мы с воодушевлением выехали на нейтральную территорию.

- Свобода, - заголосил я. – Виват! Ура!

- Не ори, - кивнул Федор. – Почти прорвались. Сейчас финнов пройдем, а потом по шоссе, не сворачивая до торгового центра. Там ходу часа полтора. Перекусим, заодно местных подождем. И не гони, штрафы тут волчьи. Пару раз нарушишь, без порток оставят, а то и визу больше не дадут.

- Так строго? – Поразился я, подъезжая ко второму пункту осмотра, на этот раз под суровыми взглядами финских пограничников.