Виктор Угаров - Дикий артефакт [litres]

– Но в вашем новом миропорядке преимущество все же на стороне Дневного Дозора, – мягко поправил его испанец. – Лукавите, герр Шульц! Какой-то у вас перекошенный баланс получается.

– Все мы – дети простых людей. – Оборотень назидательно поднял палец. – А у них такой сдвиг в сторону Тьмы не является проблемой. Норма, практически рутина. Или спросим у нашего благословенного императора? А может быть, у святой инквизиции, у ваших коллег из трибунала?

Сантане наскучили дебаты. Самое существенное он узнал и решил сменить тему.

– Не будем делить добычу, которой еще нет. – Он оглядел отряд. – Я только что вернулся и не все понимаю. Откуда у вас столько бойцов? И как я посмотрю, вы не очень-то и торопитесь.

– А зачем? Все дороги из города надежно перекрыты и в реальности, и в Сумраке. А бойцов привлекли из Дозоров других городов. Светлые, кстати, тоже.

– А где ваш любимчик Ганс? Что-то я его не вижу.

– Паршивец отбился от рук, – вервольф поморщился, – и решил под шумок разобраться кое с кем из Светлых. Пришлось отослать его на один из кордонов.

Маг четвертого ранга Дуги Мак-Донелл верил в приметы.

Одна его часть – опыт и долгая жизнь Иного – с иронией относилась к человеческим предрассудкам. Зато другой его половинке, которая почти полвека убивала людей за деньги, было вовсе не до смеха. Любой ландскнехт очень трепетно относился к своей удаче. И у каждого наемника были свои приметы, свои интимные знаки судьбы, которым он слепо доверял. Один сплевывал через плечо перед боем, другой таскал какую-нибудь безделушку возле сердца, на поясе или даже в гульфике. Третий, приманивая удачу, бормотал перед боем наговор, молитву или совсем простую поговорку.

Все средства хороши.

У Дуги же была своя примета, о которой он стеснялся говорить даже любимой женщине. Бывший ландскнехт свято верил, что успех или неудачу в делах определяет начало суток – полночь. А везение сейчас нужно было позарез, ведь прошедший вечер стал сущим кошмаром: гибель аптекаря и зловещие предсказания Ванды почти не оставляли надежды.

И шотландец не решился выйти в ночной город до тех пор, пока напольные часы в кабинете покойника не пробили полночь. Словно сказали: теперь можно! И вправду, удача как будто повернулась к ним лицом.

Держась подальше от фонарей, они добрались до ближайшего рынка. Все гостиницы вокруг торговых рядов были закрыты, выставив наружу наглухо запертые ставни. Зато крестьянских телег было в избытке. Они сбились в кучу, а их хозяева, охраняя добро, ночевали тут же, разумно полагая, что в такую тревожную ночь товар следует оберегать особенно – и не только от бродяг, но и от шастающих вокруг солдат.

Добровольная охрана устроила костерок поблизости. Четверо вооруженных крестьян сидели у открытого огня и мирно дремали, устав от разговоров. На ногах был только один крепенький паренек, который, нервно сжимая арбалет, таращился в ночную темень.

Дуги жестом остановил Ванду.

Он проверил – к счастью, среди простолюдинов не было ни одного Иного. Шотландец, не стесняясь, зачерпнул Силы у людей и создал «сонное» заклинание, которым, как пологом, накрыл толпу. Охранники у костра повалились на бок, а цыганка едва успела подхватить падающего паренька с арбалетом и мягко опустить на землю, чтобы тот не загремел железом. Они осторожно выпрягли пару лошадей покрепче и занялись мародерством. Нашли в повозках одежду, седла и прочую мелочь, стараясь не особо тревожить мирно храпящих крестьян.

Сложнее было выбраться за черту города, это заняло почти весь остаток ночи. Ванда прощупывала линии судьбы, чтобы миновать отряды и заслоны из Иных и людей. Путь оказался извилистым и долгим, пришлось огибать Пражский Град по дуге. Но везение все еще было с беглой парой, и к предрассветным сумеркам они миновали северные предместья.

Дуги спешился и помог спуститься подруге.

– Впереди на дороге засада, – определила Ванда и стала быстро переодеваться.

Ее попорченный, но все еще элегантный наряд исчез в седельной сумке Дуги, а миру явилась сутуловатая крестьянка в кургузом платье не по размеру. Она обмотала голову простым платком и накинула на плечо холщовую сумку с припасами.

– Постарайся отъехать подальше. А потом бросай лошадь и продвигайся пешком, – тихо инструктировал Дуги, засовывая ей в сумку рукопись покойного аптекаря. – У них не хватит Иных, чтобы плотно закрыть весь город. Я думаю, они понаставили везде, где только можно, магических сторожей, сигнальные маячки. И в Сумраке тоже. Поэтому пробирайся только в реальном мире. Читай линии судьбы – и все получится.

Бывший Инквизитор, а теперь предатель коротко обнял цыганку и помог ей забраться в седло.

– А засада?..

– Там только один Иной, и он меня еще не учуял. Как-нибудь справлюсь! – Шотландец хохотнул. – В отличие от тебя мне можно и нужно пошуметь, помнишь?

Он не любил долгих расставаний и просто с силой хлопнул лошадь по крупу. Та рванула от дороги в глубину леса. Когда силуэт любимой женщины растаял в темноте, Дуги прошептал:

– Да хранят тебя цыганские боги.

Он вскочил на коня и, уже не спеша и не таясь, двинулся вдоль опушки. Шотландец не стал выезжать на саму дорогу: там толпились обычные, вооруженные до зубов люди из свиты какого-то вельможи. Наверняка у них был приказ хватать всех подряд. Интерес представлял только Иной. Пастырь, который спрятался где-то неподалеку и приглядывал за своим людским стадом из глубины леса. Когда впереди сквозь темную завесу деревьев пробились сполохи света от костра, Дуги спешился и повел коня под уздцы. Огонь вывел его на маленькую лесную полянку.

Открывшаяся перед ним картина была мирной, почти умиротворяющей. Знакомый дозорный с комфортом расположился возле костра, сидя на раскладном стульчике. Припасы, еда и вино, были разложены на столике по правую руку.

Удобно, только руку протяни.

Ганс, верный помощник главы Дневного Дозора Праги, был одет совсем не для лесной засады, а словно собрался на свидание с дамой или к друзьям на попойку. Вишневая куртка-хубон со стоячим воротником и с пышными широкими рукавами, украшенными разрезами. Перчатки небрежно засунуты за отделанный серебром пояс.

При виде Инквизитора Темный маг вскочил. На его лице отразились одновременно и любопытство, и облегчение. «Скучно ему, бедняге, – подумал Дуги, – надо помочь!» Он принял исключительно деловой вид, изобразив на челе сосредоточенную работу мысли, и небрежно махнул Гансу рукой.

– Вы ко мне с проверкой или с приказами? – быстро спросил молодой дозорный и, не дожидаясь ответа, выпалил: – Есть новости?

– И то, и другое, и третье, – хмурясь, бросил Дуги, как если бы перед ним стоял простой необученный слуга.