Виктор Угаров - Дикий артефакт [litres]

– Магия имеет много гитик! – заявил он. – Но информация в данном случае важнее. У тебя есть план усадьбы? Доставай!

Они расстелили карту на еще горячем капоте «Нивы». Это была калька, которую Анна сняла с документа в краеведческом музее. Особняк и дворовые постройки были аккуратно обозначены контурами и для верности пронумерованы.

– Нам скорее всего сюда. – Антон ткнул пальцем в шестиугольник, который ютился в стороне от особняка, в левом верхнем углу на карте подворья.

По дороге он объяснил. Местный барин был большой оригинал и в пору своего материального благополучия строил много и разнообразно. В том числе построил он и баню, но не русскую классику, а по образцу древнеримских. Подмосковные колдуньи где-то проведали, что гувернантка-ведьма устроила себе «лабораторию» в подвале где-то рядом с баней, подальше от людских глаз. Что она наплела по этому поводу своему хозяину, неизвестно. Но тот знал об укромном местечке и скорее всего использовал его потом как схрон для имущества во время бегства от французов.

Контуры шестиугольного фундамента еле угадывались на фоне каменного мусора, сквозь который густо лезла вверх сорная трава. Антон заставил девушку покопаться вместе с ним в этом крошеве. Основательно пройдясь саперными лопатками, они извлекли несколько мелких осколков обливной керамики и шлифованного мрамора. Похоже, что она, псевдоримская баня! Значит, подвал где-то рядом.

Для поиска входа пришлось идти в Сумрак. Но и при таком подходе они скорее догадались, чем увидели, где вход в «лабораторию» ведьмы. Ведь его в свое время специально маскировали от оккупантов, а время замело последние следы.

До вечера «черные археологи» пробивались вниз, демонстрируя аксиому копательства: сплошная каторга и никакой романтики.

Они оказались в небольшом подвальчике, с фонариками в руках и почти упираясь головами в потолок. В лаз, который они пробили, падал мутный от пыли столб света от закатного солнца. Та же пыль покрывала светло-серым слоем сваленные в углу сундуки небольшого размера. У стены обнаружился длинный и низкий стол. Он был похож на верстак, заваленный древней посудой и какой-то мелочью.

Не говоря ни слова, они разделились. Анна зарылась в сундуки, как нетерпеливый гризли в мусорные баки возле человеческого жилья.

Студент же не спешил. Он достал из кармана на брючине кисть размером с малярную, но с мягким волосом, и стал неторопливо обследовать стол. Брал вещицы по одной, обмахивал с них пыль кистью и сортировал. То, что испускало слабый фон Силы, отправлялось в полотняный мешочек. Отдельно росла горка предметов, которым стоило сделать экспертную проверку на антикварную ценность.

Периодически приходилось вылезать, чтобы вытащить то, что собрала Анна. Когда закончили, быстро перетащили добычу в машину. Не стоило маячить в усадьбе, все рассмотреть можно было и попозже.

По привычке Антон спустился во вскрытый подвал еще раз, чтобы напоследок окинуть внимательным взглядом разоренное место.

Честно говоря, в такие моменты историко-архивная совесть студента помалкивала. Ценную информацию для научной публики он может передать и так, инкогнито. Были прецеденты. А вот вещи – увы! – уйдут на черный рынок, на поддержание штанов и общей жизнедеятельности слабенького оборотня.

Он заглянул в угол с сундуками. Как обычно в таких случаях, клад наполовину состоял из трухи. Российский годовой оборот зима – лето столетиями щедро орошал подвал влагой в виде конденсатов, создавая райский уголок для плесени.

Студент еще раз проверил помещение на магическую активность.

Его внимание привлекло слабое излучение Силы у стены, на уровне пола. Наверно, закатилась под стол какая-нибудь мелочь. Антон опустился на колени и посветил фонариком – пусто. Он простучал стенку рукояткой ножа и наткнулся на место, которое отозвалось на удары другим звуком. Вскрытая лезвием ножа маленькая полость преподнесла подарок: увесистый кожаный мешочек со стянутой шнурком горловиной.

Слабенький фон Силы явно показывал, что это прятала именно ведьма. Прятала – значит ценила!

Кажется, в выигрыше не только Анна.

«Нива» бодро скакала по колдобинам проселка в обратную сторону. Слабая улыбка блуждала по лицу брюнетки, а в ореховых глазах прыгали золотистые искорки. Немного изучив мрачновато-сдержанный характер юной ведьмы, Антон сделал вывод, что попутчица в восторге.

– Можно поздравить? – спросил он и в ответ получил оттопыренный вверх большой палец. – У меня предложение: давай-ка отложим экспертизу добычи. Часика на два.

Увидев, как грозовые тучи собрались на лице девушки, Антон поспешил объяснить:

– Ты бы видела себя со стороны! Лара Крофт, расхитительница гробниц, чумазая и пыльная. Предлагаю почистить перышки и перекусить. Есть тут одно место.

Антон уверенно нашел знакомый поворот в лес – здесь он накануне останавливался на ночевку. Немного поплутав, лесная дорога ухнула вниз и побежала вдоль берега маленькой речки. Они остановились на ближайшем лужке, где трава подползала прямо к урезу воды. Укромное место, узнаваемое по старому кострищу.

Они искупались и сменили одежду. Время было позднее, и они решились на ночевку.

А потом случилось почти неизбежное, то, чем занимаются люди на пяти континентах практически круглосуточно.

Но для Антона это была очень странная ночь.

Они занимались любовью, периодически делая перерывы на костер и еду. Устроили еще одно – ночное – купание. Отношения, как и полагается, стали более легкими. Теперь уже просто подруга и просто Аня оттаяла, легче разговаривала, даже смеялась. Так что же странного?

Мужчины в ее жизни бывали, это очевидно. Удовольствие было обоюдным.

Тогда откуда ощущение насилия над собой и партнером? Откуда неожиданный холод подруги после секса? Как будто каждый раз после жарких объятий она возводила между ними стену, личное пространство, наподобие пресловутого американского «privacy». Уходила в себя, захлопывая створки раковины. Отличный секс и никакой душевной близости!

Слух у Иного более чуткий, чем у обычного человека.

– Отработали смену, – пробурчал шепотом Антон под утро, проваливаясь в сон. И с ужасом услышал тихий плач в соседнем спальнике.

Новое утро и новое солнце, казалось, смыли ночные ощущения неловкости. Аня что-то мило щебетала и бодро вскрывала консервы.

«Матрица, перезагрузка», – без особого веселья пошутил про себя Антон, собирая сухие сучья для костра.

Пока прогоняли голод, росло любопытство: что они раскопали? Быстро закончив завтрак, они вытащили из машины сумки и один древний сундучок с Аниной добычей и осторожно переложили вещи на траву. За вычетом простого антиквариата в виде нужной в хозяйстве утвари девятнадцатого века улов оказался неожиданно богатым.