Екатерина Радион - Верните меня домой [publisher: ИДДК]

С каждой минутой протяжного пения, от которого кровь начинала стыть в жилах, Маргарита бледнела все больше. Губы мертвенно-серого цвета, кожа с оттенком белого мрамора, на ней резко выделяются голубые венки.

И вот тучи разошлись. Кир рывком обернулся, вгляделся в небо, но увидел в просвете лишь белесые прямые следы от самолетов. А потом подскочил от испуганного крика и звука удара чего-то тяжелого о пол.

– Да чтоб тебя! – выругался телепат, спрыгивая с подоконника и кидаясь сквозь гаснущий круг к Маргарите. – Эй, эй, ведьма! Ты чего, а ну открой глаза!

Телепат хлопал ее по бледным щекам, пытаясь привести в себя.

– А что случилось? – немного писклявый голос отвлек телепата.

Он резко обернулся, увидел Полину и отмахнулся от нее.

– Перестаралась она. Я думал, что научится чувствовать свой предел, а она увлеклась.

– Думал он… И что теперь делать?

– Да сейчас в себя придет, не переживай. Я ж с защитой рисовал, – Кир украдкой стер капельки пота, выступившие на лбу.

– И какой я зверь? – Полина отчаянно требовала внимания.

Кир проверил пульс Маргариты и уложил ее на постель.

– Ну давай посмотрим, какой ты зверь, – улыбнулся телепат, подхватив с пола пушистого зверька, которым сейчас стала Полина, и поднося ее к зеркалу.

– Наверное, какой-нибудь енотик или лисичка, бурая лисичка, – самозабвенно перечисляла Полина, разглядывая свои лапки.

– Не-а, не угадала, – Кир улыбнулся, наблюдая за тем, как в немом удивлении раскрывается рот Полины. – Панда.

– Да почему рыжая? Панды черно-белые! – возмутилась Полина, пытаясь вырваться из цепких рук парня.

– Потому что панда в этом мире всего одна. Малая или рыжая. А то, что называют пандой, на самом деле, медведь, – нервно хихикнул телепат. – Так что видишь, я никогда не ошибаюсь в своих прозвищах.

Хвост двадцать шестой. Красная панда

Мив-шер задумчиво вглядывалась вдаль. За бархатные желтые дюны катился в своей огненной колеснице бог солнца. Жрица щурилась и нервно постукивала пальцами по каменной скамье. На сердце было тяжело. Странные гости, ниспосланные ей богиней, спали мертвым сном, лишь грудь вздымалась раз за разом, доказывая, что они живы.

Урет Хенеретет потеряла терпение и назвала их даром яростной ипостаси богини и дала время до рассвета. Сейчас Мив-шер переживала о принятых решениях, о совершенных ошибках. И о том, что могла неверно понять богиню. Кто знает, вдруг верховная жрица была права, и эти души давно ждут на суде?

Кашель вывел Мив-шер из оцепенения. Она подскочила на месте, развернулась и посмотрела на спящих в робкой надежде что ей не показалось, и они пришли в себя. Но реальность оказалась жестока, и гости храма Бастет продолжали спать.

Темное липкое забытье не желало выпускать Филомену из своих объятий. Но впереди маячил робкий огонек света, он манил, зазывал, требовал идти вперед даже через боль и усталость. Путь вышел долгим, Филомена падала и поднималась. Обувь давно стопталась, руки изранены мелкими колючими веточками, но жрица Персефоны шла вперед, не желая отступать. Она не помнила зачем, идет и куда, но знала, что это правильно.

И вот она стояла перед ослепительно ярким порталом, за которым не было ничего видно. Позади лишь тьма и холод. Ветер с той стороны приносил неприятный запах госпиталя, едкий и тревожный, но Филомена сделала шаг в свою бездну.

Непривычно сухой воздух ворвался в легкие, она закашлялась и почувствовала, что тело ослабло. Сил хватало на то, чтобы дышать, но даже пошевелить пальцем было невероятно трудно. Разозлившись на слабость, невероятным усилием воли Филомена заставила себя открыть глаза. Помещение было незнакомым, сложенным из отесанных валунов. В распахнутое окно иногда влетали освежающие порывы прохладного воздуха. Филомене даже казалось, что она видит, как ветер играет в комнате и убегает наружу.

У окна сидела женщина с темными блестящими волосами в сарафане с непривычной вышивкой по подолу. Филомена успела удивиться нежности ткани, которая скорее напоминала легкую дымку, чем творение человеческих рук. Жрица Персефоны не знала ее, но подсознательно ощущала силу незнакомки, даже власть.

Филомене стало не по себе, воздух застрял плотным комом в горле, и она вновь закашлялась. Женщина у окна встрепенулась и изящно повернула голову в ее сторону. Два взгляда встретились: страх и надежда, ужас и радость.

– С пробуждением, – со странным непривычным акцентом поздоровалась женщина, поднимаясь.

– И долго она так будет дрыхнуть? – недовольно спросила красная панда, высовывая мордочку из-под постели.

– Да кто ж ее знает, – Кир пожал плечами и в очередной раз поправил Маргарите плед. – Она у нас особенная. Все делает не так, как другие до нее. Вот сейчас истратила слишком много энергии.

– Это опасно?

– Ну… как кровопотеря. Опасно, но в данном случае не смертельно. Сейчас очуняет.

– Звучит как-то не очень весело, – фыркнула Полина, сворачиваясь клубком. – И пока она не проснется и не разрешит сменить облик, быть мне в виде вот этого чудика?

– Ага. Ну я не виноват, что она ритуал переиначила! – раздраженно бросил Кир, поднимаясь и начиная расхаживать по комнате. – Впрочем, возможно в этом и был смысл.

– Да какой смысл? Сделать меня ручной зверушкой? – недовольно зашипела Полина.

– Да нет… Давай порассуждаем. Сколько малых панд проживает в естественных условиях на территории Российской Федерации? – устало спросил Кир, прислонившись спиной к стене и потирая виски.

Он старался выглядеть спокойным, не сорваться на ни в чем ни повинного оборотне, но слишком сильно переживал за Маргариту, чтобы полностью скрывать свои истинные чувства. И разговоры на отвлеченные темы были очень кстати.

– Не знаю. Я не биолог, я историк, – шикнула на него Полина, ненадолго показываясь из-под кровати.

– Так вот, я тебе скажу. Ни одной. Так что… пораскинешь мозгами, сделаешь выводы? – Кир устало зевнул, словно это он, а не Маргарита, недавно совершал ритуал.

– Что… так и должно быть? Что это действительно я? – Нет. Тем, что она тебя оберегает. Рыжую панду тут же бросятся ловить и могут запихнуть в зоопарк. Вот уж проблем будет! – Одни неприятности от этого меха!

– А то тебе не нравится, вылезай давай, – телепат примирительно спустился на пол и заглянул под кровать Полины.

– Не знаю… я хотела бы быть волчицей. Они грациозные такие… – неуверенно ответила Панда, искоса посматривая на Кира поблескивающими в темноте глазами.

– Знаешь… на самом деле, это сложно. Тип зверя передается по наследству, но путем сложных ритуалов его можно изменить.

– Правда? – с надеждой спросила Полина.